Выпуск № 35

Вы

пуск

№ 3

5

6

литературное художественно-публицистическоеиздание Бийского отделения Союза писателей России

№ 35 2016 г (Бумажный номер) 1. http://prozabiysk.narod.ru

2. ISSUU – Журнал «Огни над Бией» by Lyudmila Kozlova                                                    ( поиск  в  Google )

Темы номера: Проза авторов России, рок-поэзия молодых авторов Бийска, Алтая, продолжение романа Игоря Решетова.

СОДЕРЖАНИЕ:П О Э З И Я

Игорь РЕШЕТОВ................................45Марина ВАСИЛЬЕВА.........................57Небо НЕВИДИМОЕ...........................74Драуг РОМЕНЭР.................................85Сергей НИНАШ................................114Екатерина РУПАСОВА.....................116Валерий НЕУДАХИН......................209

П Р О З А

Игорь РЕШЕТОВ.................................4Владимир НУРГАЛИЕВ....................64Николай ПОРЕЧНЫХ.........................98Ольга ПАВЛОВА..............................109Евгений БАЛАКИН..........................119Салават ВАХИТОВ..........................126Василий ПОЛИКАРПОВ.................153Пётр ЛЮБЕСТОВСКИЙ.................158

ПУБЛИЦИСТИКА

Михаил АНОХИН..............................48Галина БЕЗМЕНОВА.........................79Наталья ЯКОВЛЕВА .......................148

АНОНС ЭЛЕКТРОННОГО ПРИЛОЖЕНИЯ К № 35-36 «ОГНИ НАД БИЕЙ»............................3

Требования к текстам, предлагаемым для публикации в «Огни над Бией»................................3

ВЕБ-ресурсы журнала......................221

Редакционная коллегия:главный редактор, издательЛюдмила КОЗЛОВА – СП РОССИИ  

Руководитель    Бийского  отделения (АКПО)  Союза писателей  РоссииДмитрий ШАРАБАРИН

Редакторы  отделов поэзии и прозы Ольга ЗАЕВА (СП РОССИИ)Павел ЯВЕЦКИЙ (СП РОССИИ, член. корр. Российской Академии Поэзии)

КОМАР(Краевое Обозрение Молодых АвтоРов)Иван ОБРАЗЦОВ (СП РОССИИ)

Интернет-директорНиколай ТИМОХИН (Всемирная КорпорацияПисателей, СП России) Корректор Юлия РОМАНОВАКонтакты:  e-mail: max_nin48@mail.ru *** *** *** *** *****Редакция выбирает и награждает Дипломом Лауреата лучшего автора года *** *** *** *** *****ПРАВИЛА  ПУБЛИКАЦИИ   ДЛЯ АВТОРОВ – НА  ПОСЛЕДНЕЙ СТРАНИЦЕ * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Первый номер журнала отдан в печать в декабре 2004 г, издан в январе 2005 (Издаётся в соответствии с Законом РФ о СМИ)

АНОНС ЭЛЕКТРОННОГО ПРИЛОЖЕНИЯ К № 35-36 «Огни над Бией» - 2016 г

ЧИТАТЬ НА САЙТЕ:ISSUU – Журнал «Огни над Бией» by Lyudmila Kozlova

( поиск  в  Google )СОДЕРЖАНИЕ:

Райнгольд ШУЛЬЦ (Германия, Гиссен) Проза, публицистика...................................................................................4 Виктор КАЛИНКИН (Германия) Проза........................................28Валерий БОХОВ (Москва) Проза.................................................31Александр СИДОРОВ (Австралия) Публицистика..................52Владимир ЯКУБЕНКО (Алтай) Стихи.........................................87Инна КОМАРОВА (Москва) Проза...............................................94Нина АКСЁНОВА (Латвия, Рига) Проза....................................158Евгений БАЛАКИН (Екатеринбург) Проза ..............................169Олег КОРНИЕНКО (г.Сызрань) Интервью, проза ..................189Евгений КУРОЧКИН (Московская обл.) Стихи........................245Николай ТИМОХИН (Казахстан) Переводы ............................251Светлана ШУШКЕВИЧ (Улан-Батор,Монголия) Очерк..........256 Лариса БОГОМОЛОВА (Б-Исток, Алтай) Стихи......................263Виктор МИХАЙЛОВ (Новосибирск) Проза...............................267 Михаил АНДРЕЕВ (Москва) Стихи...........................................284Владимир КОРНИЛОВ (Братск) Памяти внучки.....................291 Антон ЛУКИН (с. Ново-Дивеево) Проза...................................305Николай БАЛИЦКИЙ (Симферополь) Проза ..........................332Сергей ФИЛИППОВ (Москва) Стихи.........................................347Наталья ДАНИЛОВА, Анна ГОРЕЛОВА (Бийск) Очерк.........363

ПРАВИЛА публикации в журнале «Огни над Бией»..............374

ТРЕБОВАНИЯ К ТЕКСТАМ, ПРЕДЛАГАЕМЫМ В ПЕЧАТЬ:1. Все строки текста (проза и поэзия) должны быть выравнены по левому краю. Текст – по ширине страницы. Одинарный междустрочный интервал. 2. Заголовки в прозе должны располагаться по центру страницы (с помощью команды «выравнивание по центру»).3. Заголовки в стихах должны быть выравнены по левому краю.4. В заголовках использовать полужирный шрифт.5. Тексты, не отвечающие п. 1-4, не принимаются к рассмотрению редакцией.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

4

ИГОРЬ РЕШЕТОВРодился в Бийске в 1975 году. Закончил техникум БМТТ и истфак БИГПУ. Работает преподавателем истории в школе. Издал книгу прозы в Издательском Доме «Бия». Пишет современную прозу в стиле фантастика реализма, где читатель легко узнает реалии сегодняшней жизни. Проза публиковалась в журнале «Огни над Бией». Лауреат журнала «Огни над Бией» – Диплом лучшего прозаика года.

БАЙКА О ЧЁРНОМ БАЙКЕРЕ(Роман)КНИГА 2

(ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО В №31-33)Глава пятая

Юки-Онна

Ждать пришлось совсем недолго. Не успели они поудобнее устроиться на траве, как из кроны дуба, прекратившей, наконец, извергать вниз всякий сор, раздался звучный голос:

– Ой, вы, гой еси, добры молодцы, ой вы, гой еси, красны девицы! Мне-то быль вести, вам-то слушати, о славных делах в стране Ниппон, о могучем богатыре Хатакеяме Акиро! – кот вынырнул из-за ствола, с важным видом вышагивая налево по цепи. – Если позволите, – перебил он сам себя, – я воздержусь от дословного перевода, но сохраню контекстуальную целостность – так будет проще, и понятнее…

– Да, пожалуйста! – пожал плечами Артём. – Продолжайте.– В эпоху Буммей провинцией Ното правил могучий даймиё Хатакеяма

Йосимунэ, – начал кот. – Великий Будда не дал ему сыновей, кроме одного – Хатакеямы Акиро, который и должен был стать его наследником. Даймиё не жалел ничего для своего единственного сына, и Акиро в совершенстве постиг науки и воинское искусство под руководством лучших учителей и самураев своего высокородного отца. Был он строен станом, статен и красив лицом, а его дружелюбный характер и обаятельное обхождение, вкупе со зрелыми суждениями, завоевали ему любовь, уважение и почтение окружающих.

– Поняла? – шепнул Артём между делом. – Не в абы-кого втрескалась, в княжеского сына!

Юлька задумчиво промолчала.– Когда Акиро было двадцать лет, случилось так, что отец вынужден

был послать его с очень важным поручением к Хосокаве Мосомото

&

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

5

– Великому Даймиё Киото, и дело это было настолько секретным и щекотливым, что Акиро вынужден был отправиться тайно, прихватив из всей свиты лишь двоих старых проверенных самураев!

Кот на мгновение замолчал, переводя дух, а затем продолжил:– Путешествие его выпало на самый холодный период зимы, и

земля лежала, покрытая снегом такой глубины, что, несмотря на то, что под Акиро и его спутниками были кони необыкновенной мощи, продвигались они очень медленно. Дорога, по которой проходил путь, шла через гористую местность, и поселения там отстояли далеко друг от друга, и, хотя первый день путешествия прошёл без неприятностей, к концу второго дня путники поняли, что смогут добраться до постоялого двора не иначе, как поздней ночью, а между тем погода ухудшалась, начиналась снежная буря, а кони были чрезвычайно утомлены. В этот решающий момент, к счастью, путники заметили на вершине одного из холмов убогую заброшенную хижину…

Юлька неожиданно почувствовала, что не столько слышит речь Кота, сколько следит глазами за проплывающими перед ней картинами, как будто она видела это всё воочию. Ей вдруг стало зябко и неуютно.

– Усталым воинам ничего не оставалось, как остановиться на ночлег в этом утлом жилище. Ночью Акиро вдруг проснулся от сильного холода. Огонь в очаге потух, но во тьме ему показалось, что он видит какую–то белую фигуру, склонившуюся над одним из самураев. Внимательно приглядевшись, он увидел, что это было женщина, одетая во всё белое – она, склоняясь над стариком, дула ему в лицо, и дыхание её было похоже на белый блестящий туман. Затем она повернулась к Акиро, и наклонилась над ним, но, увидев, что он не спит, пригляделась к нему повнимательнее, и Акиро, несмотря на то, что глаза женщины наводили на него непреодолимый ужас, смог различить, что черты лица её были прекрасны.

Юльку вдруг сотрясла невыносимая сладостная дрожь, как будто воспоминание о чём–то подобном всплыло в её мозге, и было это воспоминание так дорого ей, как может быть дорого только самое прекрасное мгновение жизни – пробуждение любви. Она уже была там, она видела перед собой глаза юноши, во взгляде которых сквозь невыносимый мистический ужас пробивалось восхищение, как первый весенний цветок пробивается из–под снега… Она решила, что он должен принадлежать ей…

– Я собиралась поступить с тобой так же, как с этими стариками, – вдруг прошептали её губы, ставшие неожиданно непослушными, словно чужими. – Но мне не побороть чувство жалости к тебе: уж больно ты молод… К тому же красота твоя, и то, как ты смотришь на меня, смягчили моё сердце. Поэтому я не причиню тебе вреда… сейчас. Но если ты когда-нибудь, расскажешь кому угодно, хоть своей матери, о том, что видел сегодняшней ночью, я узнаю об этом, приду и убью тебя! Запомни это!

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

6

В это мгновение Юлька как будто бы раздвоилась. Одна часть её была там, в хижине, и с трепетной дрожью наслаждалась влюблённым взглядом юноши, который до смерти боялся её сейчас, но всё же любил – это она видела. Никто никогда не смотрел так на Юки–Онну, – никто, и никогда не видел её лица – все они умирали раньше, чем смогли открыть глаза, а он смотрел, смотрел на неё и не мог оторвать восторженного взгляда от её глаз, её губ, шеи…

Другая её половинка сидела сейчас под дубом, рядом с какими-то непонятными людьми… Они видели её, но в их взглядах был один только страх, они поняли – кто она… Они должны были умереть… Но не сейчас, чуть позже. Это странное животное перестанет говорить, если она убьёт их сейчас, а его речи навевают такие сладкие воспоминания… Пусть говорит… пока.

– Прошёл год, – услышала она, как сквозь вату. – Однажды, возвращаясь с соколиной охоты, Акиро повстречал на дороге красивую девушку. Он вежливо приветствовал её, и она отозвалась голосом, радующим слух, как пение первой весенней птицы. Акиро пошёл рядом с ней, и они разговорились. Имя девушки было

О–Юки, что означало – «снег». Оказалось, она недавно потеряла родителей, и теперь идёт к своим родственникам. Они тоже очень бедны, но пообещали ей найти место служанки в богатом доме. Акиро сразу влюбился в девушку, и она отвечала ему взаимностью. Они ни словом не обмолвились о женитьбе, но, как гласит поговорка: «Если есть желание, но нет слов, глаза могут сказать больше, чем губы».

О, да! Она помнила это до мельчайших подробностей! Как она, мечтая о близости с ним, приняла облик смертной женщины, и как всё было ново для неё в этом образе, как волнительно и непонятно. Ей понравилось быть женщиной… женой… любимой.

– …Однажды, во время чайной церемонии, Акиро долго глядел на её прекрасное лицо, а потом сказал:

– Глядя на твоё лицо в бликах светильников, я не могу не вспомнить один случай. Это произошло давно, но я помню всё так, как будто это было вчера. Только однажды видел я женщину, красотой сравнимую с тобой, моя любимая жена.

О, она помнила, как застыло в груди тогда её сердце – любящее сердце смертной женщины – в ожидании непоправимого. И это случилось…Он всё ей рассказал! Как он мог! Зачем, зачем он это сделал?!

Она до боли ясно вспомнила, как боролись в ней ненависть преданной Юки–Онны – «снежной женщины» – и любовь смертной О–Юки, которой тоже была она, в которую воплотилась, чтобы любить смертного человека! Она помнила, как в бешенстве кричала ему: «Это была я! Я! О–Юки! Как ты посмел рассказать?! Я убью, убью тебя!»

И ещё она помнила, как нежен, понимающ и терпелив он был с ней. Она вспомнила ласки, какими он одаривал её, вспомнила все глупые капризы, что он исполнял ради неё, и то, как он смотрел на неё – никто и

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

7

никогда не будет смотреть на неё так, как это делал он! И она пощадила его во второй раз, но, не в сила была вынести всего этого…

– И тогда она начала таять, таять, обращаться в синюю дымку, и, наконец, струйкой ледяного воздуха скользнула в дымоход, и исчезла!..

Да, и это она помнила! Помнила, как бесплотным ледяным духом металась она над полями, над горами, над домами людей, где всё было так просто, и где они были счастливы, и не находила себе утешения и покоя. И тогда она решилась. Не будет она больше счастлива, будучи снежным духом холода, но однажды она была счастлива, будучи в смертном теле женщины. Она должна попробовать ещё один раз! Да, она решилась!

Она вспомнила всё. Как летела неведомо куда, и, когда решила, наконец, что удалилась достаточно далеко от терзающих душу воспоминаний, вновь стала смертной женщиной… маленькой… совсем крохой…

Но теперь она снова была Юки–Онной, «снежной женщиной» в смертном теле, и она знала, по чьей вине это произошло! Перед ней сидели люди, которые дали ей увидеть то, чего она видеть не хотела… или, всё же, хотела, но не могла? Не так уж это и важно! Важно то, что теперь не только она знала – кто она такая. Они тоже знали, и это должно было стать их приговором. И по их глазам она видела, что они поняли это.

Тот, кого звали Артёмом, сидел выпрямившись, судорожно, добела сжав кулаки, стиснув челюсти до зубовного хруста, и отчаянным взглядом смотрел на неё – он не станет терять лицо, молить о пощаде, он примет свою карму, как надлежит человеку… А тот, второй, с непроизносимым именем Чёрный Байкер, привстал на одном колене, на бледном лице его гневно раздувались тонкие ноздри, и он, очень неловко, пытался заслонить друга своим телом, как будто мог уберечь его от её северного дыхания… А странный зверь, ощетинив шерсть, вытаращив круглые глаза, громко шипел на неё, и его рыбохвостая подруга тоже что–то кричала, но это было неважно – их черёд будет после.

Юки–Онна встала, медленно шагнула вперёд, примериваясь. Сначала она закончит с этими, а потом найдёт Акиро, и… И?.. Что она сделает с ним? Убьёт? Она знала, что не сможет убить его, никогда не сможет. Убить человека, который так смотрел на неё… Убить того, кого она любила… Нет. Она простила Акиро, и она будет искать его для того, чтобы вновь обрести счастье, но вот эти люди… Эти люди…

… вернули ей память об Акиро – разве нет? А раз так – какова же её благодарность им? Смерть? Да, сказал ледяной дух Юки–Онны… Нет, сказало живое, трепещущее сердце О–Юки, Юльки, и это «нет» было сильнее… И ещё она вспомнила одну очень важную вещь.

Перед тем, как узнать правду о себе, она пообещала им всем, что оставит их в живых! Какое счастье, какое счастье, что она успела

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

8

вспомнить об этом сейчас, до того как отнять у них их тёплое дыхание, заморозить тела, выстудить сердца! Если бы она сделала это, её позор был бы непереносим!

Огненная волна прокатилась по всему её телу, скручивая её в штопор, заставляя изгибаться в муке стыда, и тогда она сделала то, что являлось единственно правильным в этой ситуации, – упала на колени, и низко, до самой земли поклонилась своим избавителям, со стоном произнеся:

– Гомен насаи, дозо, гомен насаи!Несколько томительных секунд царило молчание, а потом Артём

разомкнул окаменевшие челюсти, и, коротко кивнув, хрипло ответил:– Нани мо! – и бледно улыбнулся. – Ничего...И всё сразу стало на свои законные места. Снова лес шелестел кронами

над их головами, снова засвистели испуганно молчавшие птицы, и иней, покрывавший траву вокруг неё, стал медленно таять. Она снова была самой собой, детдомовской оторвяжкой Юлькой, которую даже самые отъявленные хулиганы боялись, словно огня, и теперь она понимала – почему! Потому что была ещё и О–Юки, предыдущее её воплощение, которая до этого была ужасной Юки–Онной, снежной женщиной, жестоким ледяным духом мороза, одним только своим дыханием губившей всё живое! И сейчас она была где–то глубоко внутри неё, но всё же основой её личности оставалась двадцатилетняя хулиганистая девчонка Юлька, неожиданно встретившая свою былую любовь, которая помогла ей вспомнить прошлое.

И Юлька, обессиленная и счастливая, повалилась на траву, и громко простонала:

– Ну, что ж вы делаете–то, мальчики? Разве можно так девушку пугать? – и увидела, как медленно тает огонь гнева в суровых глазах Чёрного Байкера, как расслабляются напряжённые до окостенения мышцы Артёма. И эти двое сейчас показались ей такими родными… ну, прямо – как братья!

– Это ещё неизвестно, кто больше испугался! – сипло ответил Артём, покраснев, и густо откашлявшись.

– Да уж! – поддержал его Байкер. – Ты, солнышко, такие фокусы лучше в цирке показывай, а то я чуть дуба не врезал со страху!

– М–м–нэ–э, если мне позволено будет высказать авторитетное мнение, – ввернул кот, – то я полагаю, что наш эксперимент, несмотря на явно положительный… э–э–э… результат, был, так сказать, не до конца продуман, с технической точки, да–с! С нашей стороны было весьма необдуманно…

– Согласен, – великодушно махнул рукой Артём. – Однако – хорошо то, что хорошо кончается. Всё ведь обошлось…

– И, тем не менее, я был бы весьма признателен, если бы…– Понял, – ответил Артем, всё ещё хрипловато. – Нам всё равно

пора. Большое вам спасибо, господин Кот, за помощь, а это вот вам… в подарок, – он вынул из кармана джинсов небольшой пузырёк, и протянул коту.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

9

– Ну что вы, стоит ли… – заскромничал кот. – Да и вредно мне столько валерианки…

– Стоит! – твердо прервал его Артём. – Ну, мы пошли, всего вам хорошего.

– Честь имею, – чопорно поклонился кот.– Заезжайте к нам ещё, – донёсся из ветвей тоненький испуганный

голосок. И, когда они уже удалялись, Юлька слышала, как позади них кот утешает русалку:

– Ну, что вы, наяда моя! Ничего особо страшного не произошло!– Ага–а, – капризно отвечала на это морская дева. – Ужасть, как я

перепужалася – прямо сердце в хвост ушло!– Говорю же вам – бояться теперь совершенно нечего!– Да я, когда с вами, ничего и не боюся… А только всё одно – жуть

кошмарная!А Артем, прежде чем нырнуть в кусты, обернулся назад, поглядел

долгим взглядом, и сказал непонятно:– Любовь, едри их за ногу! Р–рыбокомбинат! – и досадливо сплюнул.

Назад ехали молча. Юлька, несколько смущённая, оглушённая событиями, хотела, было, завязать какой–то разговор, но Чёрный Байкер отделывался неопределённым мычанием, еле слышным за гулом двигателя. Юльке подумалось, что он всё же обиделся на неё, не за себя – за Артёма, и она отстала. Ей было очень неловко, но она точно помнила, что извинения она принесла сразу же, а с наказанием кончаются все счёты, а разве Юлька уже не была достаточно наказана? Когда она пришла в себя и поняла – что она только что чуть не натворила? У неё до сих пор коленки трясутся!

Однако причина мрачности Байкера выяснилась сразу же, как только они выехали на просёлок. Он резко остановил «Харлей» и сказал подъехавшему Артему:

– Ну, дальше вы пока без меня, ладно? Я и так задержался, а Нина, небось, волнуется? – и глянул немного виновато, но Артем сразу же сказал:

– Да конечно, дружище, какой разговор! Василису-то Мишаня предупредил, а вот Нину…

– Вот и я о том же, – подтвердил Байкер. – Ладно, бывайте здоровы… Счастливо… Юля. Если что – свисти! – это он Артему. Рыкнул двигателем, и был таков!

– А вы разве не соседи? – всё ещё смущённо поинтересовалась Юлька.– Не соседи, не родственники… даже не однофамильцы, – неуклюже

пошутил Артем, провожая взглядом пыльное облачко. – Я в Град–Столице Некоторого царства живу, а он, – Артем махнул рукой в сторону, – в Мотор–Сити. Там у него мастерская, квартира… ну, и прочее.

– А Нина… это его жена? – продолжала пытать любопытная Юлька.– Да, – коротко ответил Артём, но поглядел на неё и пояснил несколько

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

10

пространнее:– Она там, в реальности, моей соседкой была. Я даже влюблён в неё

был.– А потом?– А потом оказалось, что она – что-то вроде заколдованной принцессы,

– слабо улыбнулся Артём. – Они с Байкером оказались персонажами одной и той же истории. А я в этой истории был чем-то вроде посредника.

– Ой, прости, – смутилась Юлька окончательно. – Ты, наверное, очень сильно переживаешь, а я, дура…

– Вот и они тоже так думают, – подосадовал Артем. – Стесняются лишний раз на глаза показаться…

– А… ты?– А у меня жена – мечта поэта, – нежно усмехнулся Артем, – тем более

– мечта сказочника! Сама увидишь. Поэтому ты себе глупостями голову не забивай, хватит с меня и Байкера с Нинкой и их комплекса вины идиотского! Ладно, языком чулка не свяжешь. Ехать надо. Кот, что знал, рассказал…

– Ой, погоди, а ты сам–то разве не знал? – встрепенулась Юлька. – Ты же, вроде, говорил…

– Знал, знал, – проворчал Артем. – Только так надёжнее было. Кот, он Кот и есть: идёт направо – песнь заводит, налево – сказки говорит… С него и взятки гладки!

– Ну, а ты? Не мог, что ли, рассказать сам?– С меня спрос иной, – тяжко вздохнул Артем. – Я – сказочник.– Ну и?..– Ох, до чего ты въедливая! – в сердцах сплюнул Артем. – Неужели

неясно? Я-то помню, чем сказка про Юкки-Онну закончилась – ничем хорошим! Кот её просто пересказал – мало горя! А если бы я её до конца довёл? Что бы с тобой, с Акиро твоим тогда бы произошло?

– Что? – с замиранием сердечным спросила Юлька.– Вот именно – что? Ты бы опять в снежную бабу обернулась, а он всю

жизнь тосковал бы…– Неужели – так и было бы?– Могло быть, – поправил её Артем, остывая. – Вполне могло. Я ведь

сказки сочиняю, и кое-какие из них сбываются – вот как в моём случае, например…

– Да, Байкер говорил.– Ну, и приходится за словами следить – тоже не мёд, лишний раз

анекдот не расскажешь. А то споёшь какого-нибудь «Крейсера Аврору» по пьянке, а потом в Тридесятом королевстве где-нибудь революция случится, поняла?

– Вроде да, – кивнула Юлька.– Ну, а раз поняла – поехали, нечего языками чесать. У Кота узнали

что могли, теперь Василиса пусть чего–нито подскажет. Не зря же она у меня – Премудрая!.. Да и есть хочется, – честно добавил он, подумав.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

11

Глава шестаяДела семейные…

В Град–Столицу они ехали не то, чтобы долго, но всё какими-то просёлками, стёжками–дорожками, далеко в стороне оставив вурдалачью деревню – Юлька содрогалась даже от одного воспоминания о ней, а не то, чтобы заехать, хотя Артём и предлагал, мол – перекусить можно. Юлька ни в какую не соглашалась, и они поехали напрямки, полями, перелесками…

Стольный град царя Гороха не то, чтобы поражал своим великолепием, но здесь от каждой стены, от каждого дома веяло древней Русью, седой стариной. Бревенчатые терема под медными и свинцовыми кровлями, а те, что победнее – под дощатыми, чередовались с богатыми крепкими домами за высокими заплотами, за которыми, захлёбываясь лаем, громыхали железными цепями злющие сторожевые псы. Маленькие и убогие избы, крытые, в основном, соломой и дранкой, а то и вовсе дёрном, попадались всё больше на посаде, в слободках за крепостной стеной, а внутри города, где все улицы были вымощены гладко отесанными брёвнами, хоронились дома зажиточные, кичащиеся резными ставнями, наличниками и крепкими тесовыми воротами. Прогрохотав по бревенчатой мостовой, мимо опустевшего под вечер торжища, где запоздалые купцы запирали на ночь лавки, мимо возвышавшейся на высоком холме громады кремля, мотоцикл Артема свернул на широкую улицу и подъехал к первому в ряду высокому терему, у распахнутых ворот которого стояли с бердышами у бёдер суровые бородатые стрельцы. Увидев Артема, они серьёзно схмурили густые заросли бровей под высокими, опушёнными лисьим мехом шапками, и приняли бердыши «на караул», по–молодецки выпятив широченные, словно бочки, груди.

– Здорово, молодцы! – приветствовал их Артём. – Благоверная моя дома?

– Здра жла, батюшка боярин! – гаркнули дружным басом «молодцы». – Дома твоя краса ненаглядная, дома. Только – слышь ты, батюшка – грозна больно.

– Чего так? – удивился Артём.– Да уж так, батюшка, не иначе медведь, супостат окаянной, до причины

довёл, как есть так! – степенно ответствовал тот, что был постарше.– Ну–ну, – недобро протянул Артём. – А сам он где?– Дак ить, кто его знат? Пришёл и рыбы полмешка припёр, а потом –

глядь! – летит, аж на всех четырёх ногах, а на башке котёл чугунный – что твой шишак! – скок в ворота, да и был таков! Ищи–свищи его теперь! А матушка Василиса с той поры всё грозна!

– Ага! – озадаченно сказал на это Артём. – Ну, чего поди… Пожрать–то, небось, всё одно даст?

– Кто его знат? – опять задумались стрельцы. – Дело ваше домашнее, семейное, ты уж, батюшка, не гневись…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

12

– Не буду, – кротко вздохнул Артём, и загнал мотоцикл во двор.Двор был широк – хоть в футбол играй, и весь, как есть, выстелен

сосновыми, гладко струганными досками, наверное, чтобы грязи не было. О тереме Юлька собственного мнения составить не смогла – просто не успела толком оглядеться.

– Ну, пойдём внутрь, я тебя с женой познакомлю, – Артём приглашающе махнул Юльке, и сам пошёл впереди неё. Юлька, предчувствуя недоброе, нехотя поплелась следом.

Пройдя длинным переходом сеней, где на них то и дело натыкались какие–то люди, все как один отдающие Артёму поясные поклоны, они вошли в широкую горницу с невысокими потолками, с широкими лавками вдоль стен и большим столом в красном углу под иконами. Из-за стола навстречу вошедшим поднялась высокая стройная женщина такой красоты, что у Юльки даже захватило дух, и сама себе она показалась не более чем серым воробышком против прекрасной жар–птицы. Впрочем, чувства зависти у неё почему–то абсолютно не возникло, как не возникает его при виде красивой статуи, или картины – такому нельзя завидовать, потому что это вне мелочных категорий, вне всяких расчётов и сравнений – это просто есть, и этим любуются безо всякой оглядки, просто потому что красиво! Красота Артемовой жены не подходила ни под какое внятное описание, но, если уж браться её описывать, то самым подходящим словом для этого было бы слово «сказочная»! Юлька, приоткрыв в изумлении рот, просто остолбенела.

Хотя и видела, однако, что красота эта сейчас была красотой предштормового моря, и Юлька, почувствовав себя здесь явно лишней, вся внутренне сжалась, ожидая, что вот-вот разразится гроза. И гроза не заставила себя ждать!

– Явился – не запылился, – красивым грудным голосом сказала женщина, меча глазами молнии из–под соболиных бровей. – Н-ну, расскажи, супруг дорогой, где побывал, что повидал?

– А вот как раз и запылился, – попытался отшутиться Артем, скидывая на пол ферязь. – Дороги пыльные, дождика бы…

– Ну, дождиком я не заведую, – женщина была непреклонна. – А вот ты мне скажи, с кем это ты так красиво на пикничок съездил?

Юлька за его спиной попыталась стать как можно незаметнее, но на неё внимания пока и не обращали.

– С чего ты взяла, что на пикничок? – неприкрыто удивился Артём. – На Лукоморье ездил, дело там было…

– Это вот с ней у тебя дело было? – ой, дошла, кажется и до Юльки очередь!

– Ага! С Котом посоветовались…– А со мной посоветоваться ты нужным не посчитал, так? И в каком

положении я оказалась? Вместо мужа с рыбалки заявляется медведь, притаскивает мешок рыбы, и заявляет, чтоб я, мол, ни о чём не беспокоилась – муж мой де одну знакомую тёлку решил на пикничок

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

13

вывезти! Ладно – дворня не слышала, а то сраму–то было б!..– Вот дурак! – возмутился Артем. – Ну, точно, баран, а не медведь,

прав Байкер!– С Байкером Нина сама разберётся, а вот с тобой… – зловеще начала

Василиса генеральное наступление. – С тобой я сейчас поговорю! Ты кем себя возомнил, а? Кто ты такой есть? Думаешь – высоко взлетел, так уже и сокол? Да ты как был пустым местом, так им и остался! Как ты посмел, при живой жене, с какими–то гулящими девками шашни крутить?

Ещё до сегодняшнего утра Юлька такое запросто могла проглотить, – Василиса, с внешней точки зрения, была куда как права! Но сейчас та новая женщина, какой она стала, почувствовав в себе Юки–Онну, возмутилась таким обращением в свой адрес. Холодная ярость заполнила её, затопила все закоулочки её новой души, и она решила было, что пора ей дать этой красивой, но злой гордячке подходящую отповедь… Не успела.

Василиса, сделав два быстрых шага, с размаху залепила Артему звонкую пощёчину! Потом взмахнула другой рукой и влепила ещё одну! Третью… третья оплеуха адресата не нашла. Артём, покраснев как кумач, ловко перехватил руку Василисы, отбросил её, словно сухую ветку, и схватил женщину за плечи.

– Никогда! Не смей! Так! Больше! Делать! – рубил он фразу за фразой, зло оскалившись. – Юлька даже испугалась его лица! – и при каждом слове встряхивал супругу за плечи так, что у этой статной, крепкой даже на вид женщины, голова моталась, словно у тряпичной куклы.

– Артём, ты что?.. – беспомощно вскрикнула Юлька: она готова была сквозь пол провалиться – так ей было неловко. Честное слово, хуже нет, чем когда приходишь в гости и попадаешь на семейный скандал, когда супруги, не обращая на гостя ровно никакого внимания, пластаются не на жизнь, а на смерть. Правда, здесь до летального исхода, пожалуй, вряд ли дойдёт, но всё равно – очень неудобно…

Артём, всё ещё красный, покрывшийся мелким бисером испарины, стоял, глядя Василисе в глаза, и его кулаки гневно сжимались и разжимались, – Юльке на миг показалось, что он ударит Василису – она почти физически чувствовала, как от него растекается волна горячего гнева, обиды, и какого–то особенного жалобного бессилия… Ещё секунду он стоял, весь дрожа, издавая странные горловые звуки, будто рыча, затем круто повернулся на каблуках и выскочил в сени, яростно ахнув дубовой дверью так, что Юлька моментально оглохла на оба уха! Простучали за стеной его быстрые шаги, затем шарахнула входная дверь – терем заходил ходуном, – взревел на улице раненым драконом мотоцикл, мазнул на прощание светом фары по сумеречным окнам и вылетел со двора.

Василиса стояла, опустив руки вдоль тела, потерянно прислушиваясь к удаляющемуся шуму мотора, затем тяжело опустилась на крытую богатым ковром лавку, и остановившимся взглядом уставилась в пол.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

14

– Вот дура–то, – прошептала она побелевшими губами. – Дура… премудрая! Что же я натворила–то, а? Да как же у меня язык–то не отсох? – и растерянно поглядела на Юльку.

– А… э… так… я, наверное, пойду? – робко спросила Юлька. Всё произошло как–то быстро, неожиданно, так, что она совершенно растерялась, а теперь, брошенная Артёмом на произвол сердитой Василисы, и вовсе не знала, куда себя деть! Куда она пойдёт, правда, Юлька толком ещё не знала, но и оставаться наедине с суровой Артёмовой супругой было страшновато!

– Куда? – горько спросила Василиса. – На ночь глядя… Да и некуда тебе.

– Откуда вы знаете? – Юлька медленно приходила в себя.– Оттуда… С чего бы ещё он тебя сюда привёз?– У нас с ним ничего не было, – быстро сказала Юлька. – Он…– Знаю, – устало махнула рукой Василиса. – Он никого без помощи не

оставит, и раз тебя домой привёз, значит – некуда больше тебе податься. По губам женщины скользнула горькая усмешка.

– Вот уж в ум не брала, что я его так люблю, – её глаза бессмысленно блуждали по темнеющей горнице. – Озверела ведь от ревности… вовсе без ума стала, ровно бес меня обуял!

– Так может, стоит его найти? Ну, там, извиниться, – неуверенно сказала Юлька, и тут же ответила сама себе, – только вот где его теперь искать… А может – поостынет, да и приедет? Он ведь очень добрый…

– Нет, – покачала головой Василиса. – Не придёт он сам. Добрый–то он добрый, но… ты ведь слышала сама, каких слов я ему наговорила? Да мне за такие слова язык надо бы вырвать… вместе с руками!

– Так… а что же делать? – растерялась Юлька.– Поеду, – задумчиво произнесла Василиса. – В ноги ему кинусь, может

– простит…– А… куда… где его искать?– Ну, как – где? – Василиса сказала это так, словно по-другому и быть

не могло. – У бабы Яги, конечно, где ж ещё? Прошка! – крикнула она, и тотчас же в дверную щель просунулся любопытный хрящеватый нос. – Вели Луке возок закладывать…

– Да как же, матушка, – начал было возражать нос, – ить темень на дворе, ни зги не видать, куды ж ты, на ночь глядючи–то?

– Бегом, – тихо сказала Василиса, и нос моментально испарился.– Стеша! – позвала Василиса, внимательно глядя на Юльку. В двери

немедленно образовался другой нос, не менее любопытный, но гораздо более симпатичный. – На стол собери, гостья у нас голодная…

Юлька хотела, было, вежливо отказаться от угощения, но пустой желудок возмущённо заурчал, и ей пришлось покориться. Действительно, с самого утра – вот как похлебали они жиденькой ухи с печёной рыбой, большую часть которой «закинул в топку» прожорливый Мишаня Потапыч – маковой росины во рту не было!

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

15

– А далеко туда ехать? – спросила она через некоторое время, набивая рот холодцом с хреном, вприкуску со здоровенным куском мясной кулебяки и с любопытством осматривая богатое убранство горницы. Да-а, жили здесь как угодно, но только не бедно! Весь пол был застелен одним огромным ковром, скроенным из сшитых вместе волчьих шкур – так думалось, что на этот ковёр пустили всех волков на сто километров в округе! Все лавки были сплошь в персидских коврах, на стенах висело дорогое, изукрашенное золотом и каменьями оружие, а уж алая камчатая скатерть, на которую Стеша бесцеремонно выложила не меньше, чем месячный запас продуктов, Юльку, как истинную женщину, просто приводила в трепет! Что же касается посуды… короче, директор Эрмитажа Пиотровский льёт горькие слёзы зависти!

– Долго ли, коротко ли, – рассеянно пожала плечами Василиса, думая о своём. – Здесь не всё на вёрсты меряется. Да и доедем ли – неизвестно ещё…

– Почему? – изумилась Юлька. – Разбойники шалят?– Нет, – тяжко вздохнула хозяйка терема. – Если Артём меня видеть не

захочет – никогда мы туда не доедем, хоть всю жизнь ехать будем.– Это потому, что он – сказочник? – немного подумав, пришла к выводу

Юлька. Василиса только молча кивнула.– Неужели он и это может?– Он многое может, – подавила следующий вздох Василиса. – Ты

забудь, чего я тут ему в сердцах наговорила. Он, если захочет, всю Сказку может с ног на голову поставить… У Сказки, конечно, свои законы, но он оказался отличным сказочником, таким, что и законы сказочные может переиначить. Когда он это понял – аж с тела спал, задумчивый стал, даже злой немного…

– А чего ему злиться, при таком–то раскладе? – удивилась Юлька. – Ходи, да похохатывай!

– Ответственность–то какая! – вскинулась Василиса. – Ведь он, когда сказку о нас с ним писал, думал только об одном – как бы нам с ним вместе быть, а получилось, что всё гораздо сложнее! Сила слова ему большая дана, такая, что и подумать страшно. Начнёт он какую-нибудь историю рассказывать, а она – р-раз, и сбылась! Да только не всё гладко выходит. У Сказки, знаешь, свой тоже норов имеется, вот она эти истории и берётся править на свой манер, и не всегда всё благополучно получается. А ведь в каждой такой истории – персонажи, а они, хоть и сказочные, а всё же люди! Легко, думаешь, знать, что ты чужими судьбами вкривь и вкось вертишь? Он такой ответственности не хотел и не искал – она его сама нашла, потому что ничто даром не даётся. Но он меня любит очень… любил, – она запнулась. – Потому и терпел, а теперь… не знаю, – женщина закрыла лицо ладонями, и жалобно всхлипнула.

– Ну, что вы, – неловко попыталась утешить её Юлька. – Да всё уладится, вот увидите!

– Дай то Бог, – насморочно выдохнула Василиса. – Видела – он ведь

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

16

меня мало–мало не захлестнул, во как обозлился, а всё одно сдержал норов, не тронул и пальцем!.. Пожалел… Всегда таков был – о других больше чем о себе печётся… Ну, ты покушала?

– Ага, спасибо большое! – довольная Юлька вполне искренне улыбнулась.

– Ну, тогда поехали.– Поехали, – легко согласилась Юлька. Ей, вообще–то, хотелось

малость вздремнуть, – и день был порядком насыщен событиями, и ужин больно сытен, но не хотелось обижать хозяйку. Вот уж воистину – Премудрая! Ведь сразу во всём разобралась, а ведь иная другая могла и в шею потурить! И, ко всему прочему, Юльке было любопытно – как у Артёма с Василисой всё уладится (а что всё будет в порядке, она не сомневалась – на то и Сказка!). Опять же – настоящая баба Яга – интересно до ужаса! Да и без Артёма что–то было не очень уютно, как–то она привыкла уже полагаться на него…

Во дворе уже бил копытами красивый тонконогий гнедой жеребец, запряжённый в изящный открытый возок, а рядом возле осёдланных коней переминались караульные стрельцы.

– А вы куда собрались? – строго свела брови Василиса. – Так что, матушка Василиса, тебя сопроводить, – бодро доложил тот,

что помоложе. – Ну… ладно, – решила Василиса, немного подумав. – Если что, –

шепнула она Юльке, – будет кого с весточкой послать. – Тут только Юлька всерьёз задумалась о том, что Артёма они могут и не сыскать никогда… А ведь ей ещё надо найти Акиро – как он там? При мысли о любимом у Юльки потеплело на сердце, и сразу же в душе ворохнулась тревога – без Артёма её шансы падали практически до нуля! Не–ет, Артёма нужно обязательно найти!

По ночному времени из города пришлось выбираться долгонько – каждую улицу уже перегораживали рогатки, выставленные бдительными ночными сторожами, дабы, в случае какого-нито злодейства пресечь пути бегства предполагаемым лихим людям. И у каждого поста приходилось останавливаться – правда, узнав Василису, караульщики без слов убирали заграждения, и даже стража у городских ворот пропустила их без звука! Только и слышалось вслед:

– Доброго пути, матушка боярыня!Когда Град–Столица осталась позади, и тишину ночной полевой

дороги нарушал лишь слаженный топот лошадиных копыт, Василиса начала расспрашивать Юльку. Юлька, наслаждаясь поездкой, охотно отвечала на все вопросы, поражаясь тому, как быстро Василиса понимала суть происшедшего с ней, тем более, что Юлька сама ещё толком не могла уложить всё это в своей голове. Правда, по мере того, как она рассказывала, она и сама начала видеть всю свою невероятную историю, так сказать, целиком, а не выхваченными там–сям купюрами – как будто в мозгу сам собой аккуратно сложился гигантский сложный

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

17

пазл. Наконец–то она и сама могла объективно оценить произошедшее с ней приключение – это её немного успокоило.

– Не расстраивайся, – наконец подытожила Василиса. – Найдём мы твоего Акиро, обязательно найдем… и всё у вас будет хорошо.

– А… у вас? – робко поинтересовалась Юлька. Ей было очень жаль Василису и Артема тоже, и жаль было, что из–за неё всё так глупо получилось. Она ощущала себя виноватой.

– И у нас – тоже, – твёрдо сказала Василиса, хотя чувствовалось, что она сомневается в этом. Юлька восхищалась её выдержкой и очень жалела, что ничем сейчас не могла ей помочь.

Чтобы отвлечь женщину от мрачных раздумий, Юлька стала рассказывать ей анекдоты – из тех, что поприличней. Василиса задумчиво улыбалась, но видно было, что мысли её гнетут, и Юлька замолкла. Собственно (чего греха таить!), ей и самой было над чем детально поразмыслить, и она решила, пока Василиса думает о своём, заняться этим на досуге.

А вокруг бушевала летняя ночь! Напоенная дневным зноем трава неслышно дышала под тёплым ночным ветерком, печально кричал где–то вдалеке козодой, ему вторили грустными голосами сверчки, а над землёй на мягких крыльях неслышными тенями скользили совы, высматривая во тьме полевых мышей. Луна, округлив в улыбке доброе жёлтое лицо, благожелательно поглядывала с неба, а вокруг неё крупные, как гроздья смородины, сияли звёзды. Юлька, исконно городской житель, заворожённая этой тихой неспешной красотой, ощутила вдруг странное чувство понимания, слияния с этим чудным миром, и на смятенную душу девушки снизошёл неземной покой. Ночь лилась в её грудь густым духмяным воздухом, настоянным на полыни и меду, ночь ласкала её щёки мягкими лапками ветра, нежно касалась волос, дышала в лицо теплом и покоем, и Юлька сама не заметила, как задремала под стук копыт…

Глава седьмаяПоиски начинаются

Юльке снова снилась гора. Снова она, задыхаясь, захлёбываясь густым туманом, ползла из последних сил вверх, туда, где – она теперь знала точно! – был Акиро, её Акиро. Он не ждал её, и она понимала это, но она должна была успеть найти его, найти, и сказать…

Кто–то настойчиво теребил её за рукав свитера. Она недовольно дёрнула рукой, и проснулась. Солнце уже вовсю играло на небе, и лес – они почему–то были в лесу – наполнял многоголосый птичий гам. Сама Юлька, как оказалось, притулилась в углу возка и была заботливо укутана стрелецким кафтаном – самих стрельцов нигде не было, видно, пока она спала, Василиса успела отправить их домой. Василиса, отпустив её рукав, молча указала вперёд, Юлька протёрла глаза… потом

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

18

протёрла ещё раз… И проснулась окончательно, и бесповоротно. Там, куда указывала Василиса, за чёрным от старости деревянным забором, стояла… избушка на курьих ножках! Самая настоящая. Юлька некоторое время обалдело глядела на неё, потом перевела взгляд на Василису – та насмешливо улыбалась, но улыбка её была не очень естественная, вымученная.

– Ну что, пойдём? – кивнула она в сторону избушки, и Юлька почувствовала, как нервно сжались пальцы женщины на её запястье. Василиса нервничала. А чего, собственно? Раз им удалось добраться до места, значит, Артём явно хотел её видеть – сама же говорила, что иначе они бы ни в жизнь не добрались!

– Пойдем, – послушно кивнула она, понимая, что сейчас творится на душе у Василисы. Но, едва лишь они сделали первые шаги к покосившейся калитке, как навстречу, поспешливо ковыляя, невесть откуда вывернулась древняя старушенция, весьма колоритного вида – с огромным кривым носом, торчащим вперёд корабельным форштевнем, и не менее кривым жёлтым клыком в беззубом рту, одетая в длинную, до пят, чёрную, в мелкий жёлтый цветочек, юбку и меховую вытертую кацавейку. На мгновение бабка замерла, оглядывая прибывших, а потом, безо всякого приветствия, вдруг запричитала:

– Охти мнеченьки, Василисушка, кровинушка моя! Да как жа ты сподобилася–от, да как ко времени, охти мне! Ить я все глазоньки проглядела, тебя ишшо со вчерася выглядывая! Матушки родныя, чё деется–от, чё деется! – она картинно всплеснула руками.

– Здравствуй, бабушка, – напряжённо сказала Василиса. Она не стала задавать никаких дурацких вопросов, типа: «что случилось?» – окинув избушку тревожным взглядом, спросила только:

– Там?– Тама, дитятко, тама, родная, – кинулась в объяснения бабка,

суетливо забегая то слева, то справа, по–пуделиному заглядывая в глаза. – Вчерася заявилси аж за полночь ужо – чернее тученьки грозовой. Я был хотела намекнуть, мол – у коровушки ба убрать, али там чего ишшо, – дак што ты, куды тама! Зраком на баушку так враждебственно зыркнул, ровно молыньёю поднебесною сверкнул – меня ажно, вроде кто кнутишшем провдоль телятины огрел, вот крест! Подавай водки, говорит, старая кочерыжка! Я, был, отбояриться вздумала, дак он меня так по кочкам понёс – я, старая, и ведать не ведала, што таки слова–от на свете бывають похабственные!

– Дала? – коротко спросила Василиса, шагая к избушке.– Да ить как не дать, – призналась бабка, смущённо вертя крюковатым

носом. – Тока крепкой–от у меня давно нетути – стара стала, не держить банку организьм. Медовухой кой–как откупилася от его, от злыдня! От он всюё ноченьку с логунком–от и толковал – глаза ить в разны стороны глядять, зрить боязно! Ты уж, матушка, урезонь его, зверя пьяного, инда ить он и Васеньку моего, пропойцу ненажорного, в дупелинушку

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

19

ухайдокал – валерьянки ему поднёс – тот, змей подколодный, харя арапская, хошь ба носом для приличиев повертел – на халяву–от и рад стараться! К утру уж, к петухам ближе, слыхала я, как оне в избёнке буйствовали, всё в сундуке рылися, искали чавось, аспиды, мародёры беззаконные! Устыдила б ты ево, Василисушка, супружника своего ненаглядного, Артемушку нашего, алкаша ненасытного! – бабка, окончив тираду, жалобно хлюпнула носом, и, для пущей убедительности, утёрла краем чёрного вдовьего плата совершенно сухие глаза, остро блестевшие на морщинистом и чёрном, словно ивовая кора, лице. Василиса в ответ, поднимаясь по всходу в деликатно переступающую с ноги на ногу избушку, только тяжко вздохнула. Юлька робко последовала за ней. Баба Яга, мелко дыша в спины, благоразумно отиралась в хвосте – на всякий случай.

Зрелище, представшее перед ними, живо напоминало картину «Арест пропагандиста» – сразу создавалось впечатление, будто в избушке бабы Яги только что шуровало целое отделение царских жандармов в поисках запрещённой литературы, после чего удалилось, предварительно всё выпив и сожрав. Шкафчик в углу был распахнут настежь, являя взору целую батарею пузырей и пузырьков, горшков, горшочков и криночек, сатиновых и ситцевых мешочков, бумажных пакетиков, остро пахнущих каким–то притирками… Объёмистый глубокий сундук справа от входа бессильно раззявил широкую пасть – внутренности его были основательно перерыты и вывернуты наизнанку. Самотканые тонкие половики, собранные в одну бесформенную кучу, сиротливо ютились в углу, бесстыдно открывая белую наготу тщательно выскобленных досок пола, посреди которого, внося в картину суровый реалистический штрих, одиноко валялась чёрная от копоти заслонка огромной русской печи, распахнувшей холодный чёрный зев. Из полатей, пронзив их насквозь, рукояткой вниз торчал добрый богатырский меч.

За столом, заваленным огрызками солёных огурцов из перевёрнутой миски, и ещё какими–то объедками, утвердив между собой здоровенный – литров на двадцать – логун, источающий пряный кисло–сладкий запах настоянной на ягодах медовухи, сидели бок о бок Артём и здоровенный чёрный кот, оба пьяные в дугу. Кот – тот хоть мельком поглядел на вошедших, окатив их, словно светом фар, диким взглядом круглых жёлтых глазищ, а Артём даже головы не поднял: он, застыв на месте каменным изваянием, внимательно вглядывался в широкую серебряную ендову, по дну которой, нарушая все законы механики, само собою каталось по часовой стрелке кругленькое золотистое яблочко.

– О–о–охти мне, – всхлипнула за спиной баба Яга, узрев у себя в доме такое непотребство. – Что ж ты содеял, анчихрист окаянный!.. Мат–тушки мои родныя, Василисушка, ты поглядь, чего твой Артемий натворил! Ить ровно здеся бесы всюё ноченьку пировали…

– «…Что он с бесом хлеб–соль водит, в церковь Божию не ходит, католицкий держит крест, и постами мясо ест!» – процитировал Артем

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

20

абсолютно трезвым голосом, по–прежнему внимательно глядясь в дно блюда. – Не трепещи юбками, бабуля! Я уже всё придумал! Потерпите уж меня последний–то денёчек! Завтра сяду на свою «Паннонию», и – только вы меня и видели!

– Эт куда ж? – охнула бабка.– На историческую родину, – хмыкнул Артем. – Туда, откуда сказки

родом! Перепишу вам всю историю напрочь и навзничь, чтобы и памяти здесь обо мне не осталось, раз уж я везде не ко двору пришёлся, – он безрадостно рассмеялся дробным смехом, словно горохом сухим по полу сыпанул.

– Ох, да как жа энто… – испугалась бабка.– Ты что, Артем, а как же я? – ужаснулась Василиса. – Как я тут без

тебя?– А что? – ядовито хмыкнул Артем, наблюдая за шустро бегающим по

блюду яблоком. – Некому будет по морде дать?– Ну, зачем ты так? – мягко укорила его Василиса.– А затем, радость моя, – глухо возразил Артем, – что тебе я всегда

верил без оговорок. И раз уж ты сказала, что я никто и звать меня никак, то, значит, я и в самом деле – дерьмо–человек! – он тяжело поднял голову, и только тут Юлька поняла, что голос – это единственное, что в Артеме было трезвого! Его глаза «плавали», словно у новорожденного младенца, и были такими же мутными и бессмысленными – радужки были совершенно сизые, без зрачков, как будто покрытые бельмами катаракты; Артем глядел на стоящих в дверях женщин в упор, но ясно было, что он их так же в упор не видит! Василиса сдавленно ахнула, обернулась к бабке, и тихонько шепнула: «Баню, быстро!» – бабка тотчас же метнулась на улицу, озабоченно закусив беззубым ртом аж полкулака, а Василиса так же спешно шагнула к покосившемуся шкафчику.

– Если ты за валерьянкой, – процедил Артем, – то поздно! Кот её уже всю приговорил…

– Ик, – пьяно подтвердил кот, согласно качая головой, а Артем, впав в глубокую задумчивость, вперил невидящий взор в потолок, да так и замёрз – Юльке показалось даже, что он заснул с открытыми глазами!

Василиса, не отвечая, озабоченно порылась в недрах шкафчика, нашла какую–то плоскую фляжку из дублёной кожи, открыла её, принюхалась, и, удовлетворённо кивнув, плеснула чуть–чуть в глиняную кружку. Подойдя к Артему, она в пояс поклонилась ему, и протянула кружку со словами:

– А вот отведай–ка, мил–друг Артемушка, из моих рук зелена вина!Артем, всё так же плавая глазами, вздрогнул и повернул голову на

звук, внимательно прислушиваясь.– Кто здесь? – испуганно спросил он.– Выпей! – ласково и твёрдо попросила Василиса. – Выпей, сокол мой

ясный!– «Если хочешь выпить – отчего ж не выпить? И зашли мы с ним в

один буфет! Там сидела Хаська, у неё под юбкой дробом был заряжен

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

21

арбале–ет!» – грустно пропел Артем, протягивая трясущуюся руку за кружкой.

– Тост! – провозгласил он. – За женщину, которой я верил! – он повернул слепую голову к коту, и доходчиво пояснил громким шёпотом:

– Тс–с–с! Будь настороже! Она где–то рядом, я тебе точно говорю! – и он одним глотком опорожнил кружку.

Через секунду перед ними сидел совсем иной – чуть бледноватый, немного осунувшийся, но, без сомнения, абсолютно трезвый Артем. Сидел, недоумённо вертя в руках пустую кружку, оглядывался вокруг с видом совершенно потерянным. Удивляло его, кажется, не состояние внутреннего убранства избушки, с царящим везде бедламом, а именно его собственное внутреннее состояние. Пожалуй, Юлька тоже была удивлена. Сказка сказкой, однако пьяный в дымину человек, моментально протрезвевший… это, знаете ли, чудесами попахивает! Однако Артем, судя по всему, был не столько удивлён, сколько разочарован. Нюхнув кружку, он перевёл взгляд на Василису, и тоскливо проговорил:

– Ты вот зачем это сделала, а? Я, конечно, понимаю: пьяный сказочник страшнее топливного кризиса, но вот так запросто живую воду на меня переводить!.. К тому же я всю ночь старался, надсаживался, лакал эту бурду, – он с содроганием покосился на медовуху, – а теперь что – снова начинать? У меня же печень–то всего одна, и она ни фига не железная! – Артем брезгливо понюхал логун, в котором жидкости оставалось едва на донышке. – Старая кляча, – с досадой пробормотал он под нос, – не могла нормальной водки дать, какую–то фигню подсунула… вечно на друзьях экономит! На врагах бы на своих так экономила, как на мне – давно бы уже им всем каюк пришёл! Коб-была старая! – с чувством добавил он, и, холодно взглянув на Василису, спросил:

– А ты зачем здесь?– Артёмушка, – жалобно простонала Василиса. – Ты прости меня,

дуру безмозглую! От ревности ведь слов дурных наговорила – не со зла! Артем… ну, ты же у меня хороший, ты ведь всё всегда понимаешь!..

Дальше Юлька слушать не стала, – бранятся ли милые, тешатся ли, не её это дело, третий – лишний! Бочком–бочком, стараясь стать как можно незаметнее, она пробралась к двери и выскользнула на улицу. Буквально через минуту вслед за ней бесшумной тенью выскользнул кот, пьяно качаясь, тряся головой, и стыдливо оглядываясь – похоже было, что процесс примирения пошёл!

Юлька неторопливо спустилась с крылечка, и присела рядом с избушкой, прямо в траву, среди лиловых свечек иван–чая и фиолетовых медуниц, источающих густой одуряющий запах спелого нектара.

Во дворе было славно. Избушку на курьих ножках, подступая к самой ограде, окружала прохладная лесная чащоба, звенящая птичьим многоголосьем. В дальнем углу, за покосившимся хлевом, из которого выглядывала меланхолично жующая корова, исходила белым дровяным дымом приземистая, почти невидимая среди лопухов и крапивы банька,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

22

а рядом с ней, прихрамывая на правую заднюю бабку, похаживала невысоконькая сивая лошадка – благодать, тишь и покой царили вокруг! Царили, правда, совсем недолго…

– Мий–яу! – ошеломлённо выдохнул кот, выпучившись, как показалось Юльке, в сторону бани. Она поглядела туда же, но ничего сверхъестественного не узрила и вопросительно взглянула на кота. Тот, встав на задние лапы, передними шибко потёр вытаращенные глаза и опять уставился в ту же сторону. Юлька тоже. Ничего. Банька топится, лошадка гуляет… странная какая–то лошадка… С туго натянутой на тощий круп чёрной тряпкой… в жёлтенький мелкий цветочек… в чёрном платке, неловко сидящем на шишковатой голове (чтоб не напекло, что ли?)… с торчащим из под нижней губы, совершенно не лошадиным, очень знакомым клыком!..

– А–артё–о–о–м! – заголосила Юлька во всю силу своих лёгких. – Артё–о–ом! Да Тёма же, блин, оглох, что ли?!

Артем, уже рука об руку с Василисой, оба раскрасневшиеся, оба чуть–чуть встрёпанные, Василиса – в самую малость сбившемся сарафане, а Артем – так тот вообще голый по пояс – вылетели наружу. Дышали часто.

– Что случилось? – разом спросили они прерывающимися, и, кажется, не очень довольными голосами.

– Бабушка… Яга… – прошептала Юлька враз севшим голосом.– Где? – завертел головой Артем.– Да вон же! – Юлька дрожащей рукой указала.– Да где… – Артем прервал сам себя, и потом долго смотрел в сторону

лошади, отвалив челюсть. В прочем, и Василиса с котом выражения лиц имели весьма озадаченные. В себя их привёл долгий тяжкий скрип, вперемежку со странным протяжным звуком: «К–ко–о–о?!» – а потом избушка, нелепо задрав шишковатые, с шикарной грязно–белой опушкой, как у кур–леггорнов, огромные лапы, рухнула, завалилась назад, и в таком положении замерла, еле заметно подёргивая одним из когтистых пальцев. Судя по вяло растворённой двери, и безвольно обвисшим ставням, волшебная изба потеряла сознание, увидев свою пожилую хозяйку в таком лошадином образе. А с другой стороны – ничего удивительного в этом не было! Это же представить себе надо такое, что самая знаменитая колдунья всех времён и народов, заколдованная простым советским пареньком, которому, небось, и двадцати одного–то ещё не исполнилось, теперь мирно паслась на лужайке, и вид собой являла высокомерно–оскорблённый, хотя и слегка прибалделый! Тут не то, что избушка, тут, кто хочешь, в обморок хлопнется!

Артем в обморок хлопаться не стал. Сосредоточенно выпятив нижнюю губу, он медленно почесал лохматый затылок, огляделся кругом, что–то прикидывая в уме, а потом тихонько произнёс:

– Обернись, оборотись, в бабку Ёжку превратись!Хлоп – словно в кинофильме один кадр сразу сменился другим! –

на месте утомлённой жизненными невзгодами старой коняги возникла

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

23

баба Яга, в сбившемся на лоб платке, в разорванной на заду юбке (лошадиный круп был всяко пошире тощих бабкиных мослов!). У её ног валялась разодранная пополам кацавейка. Две или три секунды бабка совершала ритмичные жевательные движения, словно не осознавая того, что она вновь стала человеком, затем повертела головой, оглядела себя с ног до головы, и начала оправлять на себе остатки одежды. Затем, выплюнув травяную жвачку, старуха утёрла рот краем платка, тщательно высморкалась в обе ноздри, и, сурово поджав тонкие губы, с решительным видом зашагала к Артему. Приблизившись, она долгим–предолгим взглядом в упор смерила смущённого донельзя парня, а потом выдохнула:

– Н–ну… Артемий!.. Н–ну… Скока жить доведётся – век табе энтова не забуду!.. – она, наверное, хотела много ещё чего сказать, но, видно, все слова, приходившие на ум, казались ей сейчас недостаточно выразительными, бледными, лишёнными того смыслового колорита, который бы ей хотелось в них вместить, и поэтому она лишь промычала нечто невнятное, лихорадочно затрясши головой, и грозя сухим, словно кривой сучок, пальцем.

– Никак – грозишься? – удивился Артем, и взгляд его моментально стал изучающим, обретя специфичную пристальную ласковость.

– Што ты, што ты, – шарахнулась от него бабка, моментально обретая дар речи. – И Боже меня упаси! Ничаво я не грожуся, однакожде ты попомни, над кем изгаляться вздумал! Ить такова позорищу вовек со мною не бывало! И не стыдно табе, а, Артёмка?

– Стыдно, бабушка, – тяжело вздохнул Артем, и вдруг, упав на колени, земно поклонился ей и Василисе. – Вы простите меня, Христа ради, если сможете, – он грустно поглядел на них. – Да, наверное, и впрямь надо мне из Сказки уходить – видно, не ко двору я в ней пришёлся!

– Артем, что ты городишь? – вскрикнула Василиса.– Ты чавой–от мелешь, мил–друг Артемий? – ахнула баба Яга.– Ну, а что? – так же серьёзно продолжал Артем. – Сам не хочу, а что

делать? Что ни начну – всё не слава Богу! Дал царю книжку почитать, развлечь хотел, а что из этого вышло? Многопартийная система какая–то, скоро до путча допрыгаются! На Лукоморье поедешь – кот к русалке ревнует! Домой приедешь – жена, непонятно к кому! Поехал на рыбалку – а получил семейную разборку! – Василиса при этих словах потупилась, густо краснея. – Пошёл к любимой бабушке за утешением, – продолжал Артем, – так она меня кислой бражкой, на третьей воде настоянной, приветила! А ведь посол французский, помнится, в благодарность за мазь от подагры, ей на прошлой неделе целый ящик столетнего коньяку прислал! – тут пришла очередь краснеть бабе Яге.

– Ну, а с другой стороны, – рассуждал тем временем Артем, – как говорится: по Сеньке и шапка! Видно, как заслужил, так ко мне мои близкие и относятся! Ну, вот так, в общем, получается… – он обречённо махнул рукой, поднялся с колен, и с задумчивым видом отошёл к забору,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

24

навалился на прясло, стал смотреть в лес.Юлька этот спектакль поначалу всерьёз не восприняла – как-то

не любила она, когда люди, а особенно взрослые умные мужчины, начинали корчить из себя вселенски обиженных – ей сразу становилось неловко и за них и за себя, как бывает неловко перед плохими актёрами в театре, когда видишь, что стараются вроде люди, но выходит–то у них так себе… да чего там! – хреново у них выходит, прямо сказать! И когда приходит время аплодисментов, ты, стыдясь собственного малодушия, аплодируешь, хотя на самом–то деле понимаешь, что здесь уместнее было бы не аплодировать, а свистеть, улюлюкать, и кидать не сцену не цветы, а гнилые помидоры и тухлые яйца!

Мнение своё, однако, ей пришлось пересмотреть почти немедленно, когда Василиса, которую, как уже поняла Юлька, на мякине не проведёшь, и на кривой козе не обскачешь, обеспокоено пошла вслед за Артемом, и принялась тихонько, но очень убедительно о чём–то ему толковать, а баба Яга, ещё малость пошмыгав носом, смущённо сказала Юльке, которую, вроде бы, только что и заметила:

– Н–да–а! Нехорошо как–то вышло! Ить малец он насупроть меня, вовсе ишшо сопля зелёная – от горшка два вершка! – а ить кругом правый, как есть… Што ты сделашь – ровно нас с Василисушкой бес какой попутал нонича! Ить мальчонка–от – золотой, Артемий–то наш! Безотказнай, добрай – в любом деле, в любой беде помощник, а мы, видать, к энтому и пообыкли, ценить перестали – вроде как так и надоть! И получилося, что вроде как бы он нам кругом чавось–то должон! Обнаглели, короче! – резюмировала бабка, и трубно высморкалась.

Юлька не знала, что на это и сказать, но баба Яга ответа вовсе и не ждала.

– А ты, девонька, чьих будешь? – поинтересовалась она.– А… э… меня Юлькой звать, – отрекомендовалась Юлька.– Юлька, да не вся! – проницательно заявила бабка, пристально глядя

ей в глаза. – Ежели не секрет – поделися своею горестью–печалью, авось баушка табе и подмогнёт чем? Плату возьму справедливую – долю малую на старость скудную…

– Да я даже не знаю, – засомневалась Юлька. – Артем вроде бы уже обещал помочь…

– Ну, раз обешшал, знач так то и будет! – уверила баба Яга. – Одначе – не сёдни, факт! – она кивнула своим роскошным носом в сторону парочки у забора.

Там шёл спор. Артем, отчаянно размахивая руками, что–то горячо говорил жене, причём по его жестикуляции непонятно было – то ли он ей объясняет, что поймал вчера во–от такую рыбину, а то ли показывает Василисе, какого размера у неё задница… Василиса тихо и убедительно отвечала с очень серьёзным видом, и если судить по её жестам, то речь шла о… кхм. Юлька покраснела, и отвернулась.

– Во–во, – довольно кивнула баба Яга. – Уж она–от ево сговорит!

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

25

Так што сёдни оне табе не помощники, вот помяни моё слово! Одначе, заболталися мы с тобой, девонька, а надо ишшо избу в чуйствие привесть, а инше ночевать нам под кустиками! А ну, изба, на ноги подымися, да стань добром, как положено – лесу задом, ко мне передом!

– К–ко–о–о? – слабым голосом ответила изба, неловко ворохнувшись.– Спорить со мною? Спалю! – решительно пообещала бабка, сдвинув

брови. Изба, заскрипев, нехотя подчинилась: поднялась на ноги, покачалась, утверждаясь, и обиженно затихла.

– То–то! – гордо изрекла Яга, и полезла по крылечку внутрь. – За мной ступай, – обернулась она к Юльке. – Покамеся оне судачут, мы порядок наведём, самовар затеплим…

Нагибаться старухе было трудно, поэтому расстилку половиков и выметание мусора Юлька взяла на себя, пока бабка, недовольно ворча, укладывала сундук.

– Ишь, ироды, всё повывернули, чисто Мамай прошёл, – скрипела она, отправляя в сундук своё удивительное богатство: неновые, шитые золотым позументом, сафьяновые сапоги (скороходы?) со сбитыми подмётками и слежавшимися в блин голенищами , траченную молью шапку (невидимку?) , – Юлька спросила – бабка только молча кивнула, убирая в недра ящика нечто, напоминающее электронную игрушку. За ней последовала кольчуга–непробойка, гусли–самогуды, ещё какое–то волшебное барахло… Скатерть–самобранку бабка убирать не стала, отговорившись тем, что по летнему делу печь топить – жарко, а готовить на таганке во дворе ей, по старости, лень.

– Бабушка, а почему вас дразнят «костяная нога»? – решилась Юлька на вопрос, подбирая с пола глиняные черепки, бывшие совсем недавно, судя по всему, миской с квашеной капустой.

– И–и, милка! – охотно отвечала бабка, зыркнув недобро на засвистевший было самовар – тот сразу стушевался, замолк, и дальше кипел тихо. – Энто дело давнишнее! Я ить сызмала ко всякому ведовству лекарственному способствие имею, и поэнтому лекарка из меня первостатейная. Травы там различныя, отвары, мази, заговоры – энто всё само собой. Одначе и веяний новых не чуралася, не–е! Знание – сила! И надоть жа было мне однова спьяну из ступы выпасть! Ну, рёбра–от, руки–голова – ишшо ничё, туды–сюды, а ногу как есть сломала, да–а!

Юлька, ползая на коленях, расстилала половики, раздумывая попутно, что баба Яга оказалась вовсе не такой злодейкой, как описывают её сказки, – вполне свойская старуха!

– Ну, тады про гипс–от никто и ведать не ведывал, ага, – продолжала Яга, разглаживая на столе шитую шёлком льняную скатерть. – Ну, а я–от, грю ж табе, веяний новых, медицинских, не чуралася – взялася, помолясь, да и наложила себе гипс! И в энтом гипсе, почитай, полгода шкандыбала, а как жа! Ну, а народишко–от тада тёмнай вовсе был, от все и пошшитали, што ноженька у меня костяная! – Яга мелко–мелко засмеялась, мотая головой. – Опосля–то, конешное дело, разобралися,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

26

а кличка так и прилипла, ровно банный лист к одному голому месту… Охти мне! Васька, Васька, иде тебя нелёгкая таскат? – вдруг завопила она пронзительно, так, что у Юльки зазвенело в ушах.

На пороге возник чёрный кот, потирая лапой похмельную голову, и страдальчески морщась.

– Баню проведай, – строго приказала Яга, – да Артемия с Василисой в первый жар зови… ихне дело молодое, пущай позабавятся, – глубокомысленно добавила она. Кот молча кивнул, и вскользнул за дверь.

– Что–то никак не вынимается! – пыхтя, пожаловалась Юлька – она, надсаживаясь, пыталась выдернуть из полатей длинный меч с блестящим лезвием, ушедший в доски едва не наполовину.

– И не старайся, – махнула рукой бабка. – Артемий придёт – выташшит! Энта штука – меч-кладенец, – пояснила она. – Служит тока хозяину, никому боле! А Артемий–от и есть ему наипервейший хозяин…

– Ага… а это куда девать? – Юлька подобрала с пола серебряное блюдо, то самое, в которое гляделся Артем, когда они вошли.

– Эва! – отреагировала баба Яга, озадаченно почёсывая нос. – Энто–от ему пошто занадобилося? Ну–тко ся… Артемий, а Артемий! – позвала она, высунувшись в окно. – Подь-ка сюды, яхонтовай!

Артем, вновь рука об руку с Василисой, появился на пороге.– А ну, соколик ненагляднай, отвечай как на духу – энто што? – чёрный

сухой бабкин палец обличающее ткнул в блюдо, с как будто приклеенным к нему яблоком.

– Это? – переспросил Артем, озабоченно потирая лоб. – Это… – он поглядел на Юльку. – Это вот как раз то, что надо! Ведь пьяный–пьяный – а соображал! – восхитился он самим собой. Широким шагом он приблизился к столу, наклонился над ендовой, и громко провозгласил:

– Катись, катись яблочко по серебряному блюдечку, покажи нам доблестного воина из японской стороны, доброго молодца Хатакеяму Акиро!

Серебряная поверхность блюда подёрнулась лёгким туманцем – словно бы Артем дохнул на него, потом по нему пробежала дрожащая ртутная рябь, а потом… у Юльки захватило дух (уже в который раз за два дня, кстати говоря)! Держа под уздцы своего благородного белого скакуна, напротив широко распахнутых ворот, сквозь которые виднелось что–то вроде пагоды, стоял Акиро. Её Акиро! У Юльки слёзы сами собой закапали на пол – он был до крайности измождён, щёки и глаза глубоко ввалились, и выражение лица его было ужасно тоскливым, и на ногах он еле держался, и… и… и вообще – краше в гроб кладут! Но держится прямо, и посадка головы по–прежнему гордая, уверенная!.. Акиро, любимый!.. Юлька вся потянулась туда, к нему…

Акиро стоял, почтительно склонив голову, перед каким–то лысым стариком в грязно–серой одежде до пят, и о чём–то с ним говорил. Старик глядел на него сочувственно, но с сомнением, спрашивал что–то,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

27

отвечал ему. Затем, коротко кивнув, приглашающе повёл рукой внутрь ограды, и Акиро шагнул туда…

– Поняла? – голос Артема вырвал Юльку из любовных грёз.– Что… поняла? – спросила она, уже догадываясь, но ещё не желая

этого принять.– Похоже, Акиро твой в монахи постричься наладился! – пояснил

Артем. – В буддистские… Это ж надо было так мужика довести! – в шутливом восхищении качнул он головой. – Учись, Василиса, пригодится когда-нибудь! – Артем приобнял покрасневшую женщину за талию.

– Ни-ког-да! – твёрдо ответила она, поднимая на Артема взгляд влюблённых глаз. – Не отвертеться тебе от меня, никогда и ни за что! Твёрдое моё слово!

– Ну, раз такое дело, – обречённо вздохнул Артем, – куда от тебя денешься – пойдём в баню тогда… А то кот уже весь извёлся – видишь, маячит?

Возле бани действительно (в окно было хорошо видно) нетерпеливо переминался с лапы на лапу кот Василий, призывно маша длинным льняным рушником.

– Артём! – отчаянно крикнула вслед Юлька. – А как же… – она метнула умоляющий взор на блюдо с яблоком.

– Не волнуйся, – обернувшись, спокойно сказал Артём. – Мы всё успеем!

– А если…– Никаких если! В конце концов – сказочник я, или татарский мурза на

палочке?

Глава восьмаяМетод поиска

Пока Артём с Василисой банились, баба Яга неторопливо собирала на стол, причём делала это, сказать по чести, путём не весьма праведным! Погладив скатерть сухощавой ладошкой, она негромко произнесла:

– А ну, скатерть самобраная, попотчуй нас! – призадумалась малость, и добавила, – чаво у царя–батюшки в печи – всё на стол мечи!

Скатерть затрепетала, словно парус под первым утренним бризом, и принялась «метать». Первым на столе оказался жареный молочный поросёнок с печёным яблоком в зубах, затем на скатерть плюхнулась изрядная бадейка с чёрной икрой, потом печёный молодой осётр, за ним пошли какие–то салатики, подливки, приправы, гарниры, и увенчала натюрморт, тихонько плеснув содержимым, увесистая глубокая ендова с пряным красным вином – на этом бабка остановила «сервировку».

Юлька, оторопев, рассматривала всё это кулинарное изобилие, и знай дивилась, глотая голодные слюнки – почти ничего из этого ей в жизни пробовать не доводилось, исключая, разве что, хлеб!

– Неча сказать, обильно питается наш осударь! – подытожила баба Яга

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

28

одобряюще. – Не грех ево и раскулачить малость – авось не отошшает!– Так это что – всё с царского стола?! – ужаснулась Юлька.– А то! – Яга выставила на стол четыре кривобоких глиняных кружки,

ещё раз окинула взглядом стол, и мечтательно вздохнула.– А… как же это?– А вот так! Ты што, физику не знашь? Скатёрка–от энтая работат по

прынцыпу ква… кван… энтой, бодай её… квантовой механики, во!.. Закон сохранения энергии ить и в Сказке никто не отменял, поняла? Ежели чаво в однем месте прибыло, тово в другом месте, шшитай, стока жа убыло!.. Ну, да у царя–от, небось, убыло не шибко, голодным не останется! – на такой неожиданной ноте закончила она научно–популярную лекцию.

Юльке сказать на это было нечего, и она промолчала, благоразумно решив, что уж Яга–то знает, что делает.

А бабка, между тем, уже вела разговор на иную тему.– Ты, милка, как в баню–от пойдёшь, дак шибко–то тама не поспешай –

банник энтого дела ужасть как не терпит, осердится, так уж ты ево уважь!– Кто-о? – Банник, – буднично пояснила старуха. – Дух банный, под полком

живёт, али в запечье… Мой–то банник ничё, обиходистый, не злобствоват особо, вежество понимат… О, вона, вона, вишь лопухи шевелятся? Ну вона, за банею?.. Дак ить энто он и есть! Видать Артемушка, соколик мой барильянтовай, с Василисушкою, красою ненаглядною, увлеклися тама малость самую, ага!.. От он и застыдилси, сбежал в лопухи…

В это время из бани вышли Артем и Василиса, оба раскрасневшиеся, распаренные, очень довольные… В тот же самый момент что–то чёрное, лохматое – Юлька как следует и не разглядела – метнулось из лопухов в банную дверь.

– Может, я лучше так ополоснусь, из ведёрка? – робко предложила она. Идти в баню ей что–то определённо расхотелось.

– Да ты не боись, – угадала её мысли Яга. – Всё в аккурате будет! А ты ишшо возьми, да ему под полок зад подставь!

– Эт–то ещё зачем?!– А вот ежели он тебя лапой мохнатой приветит, то жених твой богатой

будет, да ласковай! Ну, а еслив шлёпнет дланью холодной… Тада, мож, лучче табе твово Акиру и не искать вовсе… Дураков–то и тут сыщется – по три мешка за гривну!

– Да ну вас! – обиделась Юлька. – Что вы выдумываете? Акиро очень хороший… Да и не позволю я кому попало – хоть даже и баннику! – себя за задницу хватать!

– Ну, как знашь! – не стала спорить бабка. – Вот табе тада полотенчишко, да и ступай помолясь!

Юлька, на всякий случай, действительно помолилась мысленно – всё же не по себе ей было немного. Однако всё обошлось. Жар в бане был малиновый, воды в достатке, и она с удовольствием помлела на полке, потом попарилась вволю – банник особой активности не проявлял,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

29

тихонько шуршал под полком, и всё. Правду сказала Яга – вежливый был дух!

…Обедали так, как будто в дальнейшем им предстояло питаться исключительно акридами и диким мёдом! И хотя стол ломился от яств, к ужину осталось мало что. Половину поросёнка, к примеру, в одиночку убрал бабкин кот Василий, притулившийся на правах собутыльника слева от Артема, и без видимых эмоций – равнодушно так – отправлявший в розовую ненасытную пасть кусок за куском.

– Слава те восподи, – сказала наконец насытившаяся баба Яга, протяжно зевнув и мелко крестя рот. – Спаси восподи царя–батюшку, что щедротами своима нас, сирот многогрешных, не обделил! Подзакусили мал–мала, таперича можно и дебаты устроить.

– А чего их устраивать–то? – сонно возразил Артем. – Всё ясно, как лампа дневного света… Я хоть и пьяный был, однако выяснил, что Акиро твой, – он взглянул на Юльку, – решил податься в монастырь с горя. Монастырь тот, понятно, в Японии находится, а вот где точно… это мы сейчас проясним! – он, тяжело отдуваясь, поднялся из–за стола, сходил за серебряным блюдом с прикипевшим к нему яблочком, и вернулся обратно. Все придвинулись к нему ближе.

– Катись, катись яблочко по серебряному блюдечку, – опять завёл он волынку, – покажи нам карту Японии, в масштабе… э–э–э… ну, скажем, один к двумстам пятидесяти… нет, лучше к трёмстам! И укажи нам на ней местонахождение добра молодца, отважного самурая Хатакеямы Акиро!

Блюдечко послушно зарябило, потом показала карту – хорошую, подробную, но никаких отметок, отвечающих за присутствие Акиро на ней не было!

– Ясно, говоришь? – ядовито поинтересовалась баба Яга у удивлённого Артема. – Оно и видать!

– Ничего не понимаю! – искренне сказал Артем. – Карта есть, монастырь есть, Акиро – там, это же все видели? – он недоумевающее огляделся. – Так в чём же дело?

– Может, он не в Японии? – предположила Юлька. – Может – это был Китай? И монах – тоже китаец, а? Кто отличит японца от китайца?

– Как это – кто? – удивился Артем ещё сильнее. – Я, например! У них и разрез глаз разный, и угол лицевой кости, и цвет лица… и вообще!

– Погоди, – сказала Василиса. – Давай плясать от печки! Монастырь мы видели, так?

– Так, – хором согласились все.– Акиро в нем был, так?Все согласно закивали.– На карте это место не обозначено, так? Так! Значит, искать надо в

другом месте…– Где же искать японца, как не в Японии? Что ж, теперь – всю сказку

осматривать? Сколько же мы провозимся, ей же конца краю нет! – растерялся Артем. – Хотя… если правильно поставить задачу… Ну–ка,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

30

блюдечко, покажи нам место, в котором находится Акиро.Блюдечко, вновь немного порябив, выдала требуемое. и на ней красной

точкой было отмечено место, в котором находился сейчас Акиро. Самым странным было то, что это опять оказалась карта Японии, а место это располагалось в самом сердце длинного острова Хонсю, самого крупного в архипелаге!

– Та–ак! – озадачилась Василиса. – Тот же остров, то же место, то же время, только теперь он здесь есть… Странно!

– Ничего странного! – вдруг заявил Артем, сияя ярче бабкиного самовара, и без стеснения расцеловал жену. – Ты у меня просто гений!

– Ну… допустим, это я и без тебя знаю, – спокойно согласилась Василиса. – А в чём шарада–то?

– «То же место, то же время», – торжествующе сказал Артем. – Место – то же, а вот время… – Он прикрыл глаза, и стал цитировать наизусть, очень удачно копируя менторский тон Учёного Кота:

– В эпоху Буммей провинцией Ното правил могучий даймиё Хатакеяма Йосимунэ. Великий Будда не дал ему сыновей, кроме одного – Хатакеямы Акиро… Всё же просто, как молоток! Эпоха Буммей! Это же… – он беззвучно пошевелил губами, что–то прикидывая в уме, и заявил, – одна тысяча четыреста пятидесятый… нет, шестьдесят девятый год – это начало… Вторая половина пятнадцатого века, мама дорогая! Поэтому мы с Байкером его и не видели – он сразу туда проскочил! А Юля не смогла – она же не знала тогда ещё ничего!

– А… как он ухитрился… мало того, что в Сказку, так ещё и сквозь время? – удивилась Юлька.

– А вот у него и спросишь, – резонно ответил Артем. – Меня, например, гораздо больше интересует, как мы туда попадём… чисто техническая проблема, – он задумался. Все сидели молча – ждали.

– Можно, конечно, в Спейстаун смотаться, – раздумчиво проговорил наконец Артем. – Там машины времени наверняка есть, но… Неохота с ними вязаться.

– Да уж, – согласилась Василиса. – Будешь потом… как оплёванный! Они там все высокомерные, – пояснила она ничего не понимающей Юльке. – Считают, что раз они фантастами придуманы, научно обоснованны, так значит у них прав на существование куда больше… чушь какая!

– Ишшо другой есть способ, – ввернула молчавшая всё время баба Яга.

– Ну–ка, ну–ка? – встрепенулся Артем.– Не нукай, не запрёг покамеся! Искать ево, Акиру энтова, как Финиста

Ясна Сокола!– Угу, – саркастически согласился Артем. – Идти, куда глаза глядят,

пока семь пар железных сапог не износишь, и семь хлебов каменных не изгложешь… Отличный план! Проблема одна – цена вопроса! Долгонько шляться придётся – она за это время в пути состарится, а он – в монастыре дуба даст! Да, пожалуй, она на такой диете ещё раньше него

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

31

загнётся, либо от голода, либо от язвы!– Ты, мил–друг Артемушка, кой–где вумный–вумный, а кругом как есть

– дурак дураком! – осердилась бабка. – Ить энто проблема–от вполне разрешимая, ежели к ей с умом подобраться!

Она поднялась кряхтя, неторопливо прошествовала в чулан, и долго возилась там, что–то неразборчиво бурча под нос, и время от времени гулко чихая. Наконец, найдя нужное, она вышла в горницу, и кинула на пол жестяно громыхнувший мешок.

– Во! – гордо заявила она. – Со старых времён ишшо осталися! Ну–тко, поглянь, алмазный ты мой, в серебро оправленный, сколь долго такие сапоги в пути выдюжат? – на полу, вывалившись из мешка, и пачкая пол рыжей пылью, лежали семь пар железных сапог, до того истончившихся от ржавчины, что казались склеенными из крашеной бумаги!

– Она себе и мозолей–от нашоркать не успеет, как обувка энтая уж износится! – категорично сказала старуха.

– Бабка, ты гений! – тихо и востроженно сказал Артем. – Ну голова!.. Погоди, – вдруг осёкся он, – а хлеба каменные?

– Дак какому ж дурню взбредёть в башку хлеба–от из каменюки печь? – искренне возмутилась Яга. – Их каменными пото величають, что уж больно оне чёрствые – не угложешь! Ну, а размер и вовсе дело пятое! – она снова нырнула в чулан, и вынесла оттуда семь зачерствелых в камень малюсеньких хлебцев, похожих на церковные просфоры.

– Она молодая, ей энто на два зуба – на один положить, другим прикусить! – удовлетворённо сказала бабка.

– Ой, хитра! – восхитился Артем.– А то ж! – не стала спорить Яга. – небось не перву сотню лет разменяла,

знаю, почём фунт лиха, и кто под землёй редиску красит!– Ну, тогда всё остальное – сущие пустяки! Осталось утвердить состав

экспедиции…– Я с тобой! – немедленно заявила Василиса. – Царь со своими

послами как-нибудь сам пускай теперь разбирается, а с меня довольно! Хватит, наскучалась!

– Ладно, – не стал ерепениться Артем. – Значит – мы с тобой, Чёрный Байкер с Ниной… да, пожалуй, и всё… Мишаню разве ещё пригласить, пускай тоже развеется…

– Пригласи–пригласи, – с многообещающей вкрадчивостью согласилась Василиса. – Я об его хребет в прошлый раз ухват не доломала, так вот кажется мне, будто остаётся здесь у меня дело неоконченное…

– Ну, чего уж ты так на него взъелась, – закряхтел Артем.– А не будет всякую чушь нести! – безапелляционно ответила Василиса.

– Ведь ещё бы самую малость, и мы бы с тобой горшок об горшок – и лапти врозь!

– Ну, ты его особо–то не вини. Сами мы с тобой хороши…– Тоже верно, – легко согласилась Василиса. – Нет бы – сесть рядком,

поговорить ладком.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

32

– Ладно, что было, то быльём поросло. Вы давайте, собирайте Юльку в путь–дорогу, а я пока пойду Чёрного Байкера позову.

Артем вышел, и со двора донёсся его свист, и громкий вопль: «Чёрный Байке–ер!» – и вслед за этим – переливчатое взрыкивание харлеевского мотора. Юльке ужасно интересно было, как выглядит эта самая Нина, о которой она так много слышала за эти дни, но оказалось – Чёрный Байкер приехал один. Он с усталым видом заглушил двигатель, присел в траву возле мотоцикла, и стал ждать, покуда ему объяснят ситуацию – а за этим дело не стало. Пока Артем рассказывал ему основные детали предстоящей «экспедиции», Чёрный Байкер задумчиво кивал, покусывая травинку, рассеянно вставлял свои замечания, чему–то загадочно улыбаясь. Наконец он решительно хлопнул ладонью по земле, поднялся на ноги, и направился к избушке.

Методика поиска исчезнувшего самурая была проста и безыскусна. Решили так: Юлька идёт по первой попавшейся тропинке до тех пор, пока не развалится последняя пара железных сапог, а они наблюдают за процессом с помощью бабкиного «телевизора». Как только необходимые условия будут выполнены, Юлька, по идее, должна тут же перенестись в эпоху Буммей, в древнюю Японию, и в этом же месте должен быть и переход… теоретически. Они же, достигнув этого места, пройдут через переход своими средствами – надо только приметить место! Артем сидел за столом, и, высунув от усердия язык, тщательно копировал карту Японии. Василиса, хмуря брови, наблюдала в серебряное блюдце, как Юлька шагает «куда глаза глядят», время от времени комментируя процесс:

– Четвёртую пару истоптала… А хлебы уже изгрызла… Быстро это у неё получается!

– Любовь, – рассеянно вставил Байкер.– Кстати, о любви, – заметил Артем, что-то вымеряя пядью на

пергаменте. – А чего Нина с тобой не поехала? Обиделась за рыбалку?– Да нет, что ты! – смутился Байкер. – Просто она… ну… понимаешь…

в положении она! – выпалил он.– Да ты что! – радостно всплеснула руками Василиса. – Ой, поздравляю!– Надо это дело того… отметить, – сказал Артём.– А может – не надо? – робко вставила Василиса. – Всё же – ехать

скоро, – она кивнула на серебряное блюдечко, – Юля пятую пару только что продырявила!

– Мы только по одной. Чисто символически, – пообещал Артем с видом вожделения. – Коньячку, а? Бабуль?..

– Ох, Артемий, – укоризненно качнула головой баба Яга, но больше ничего не сказала, вышла, и через две минуты вновь появилась с пыльной, обмётанной паутиной бутылкой тёмного стекла.

– Ну, чтобы сын твой богатырём вырос! – Артем первым поднял наполненную благородным коньяком глиняную кружку. Чокнулись,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

33

пригубили, помолчали.– Артемий, а Артемий, – через некоторое время позвала баба Яга. – Я

вот про чё хотела–от… Ить тама, в Буммее энтом, прости восподи, я чай, одне басурмане живуть? Идолам молятся, пяткой крестятся…

– Ну, так что? – Артем, с довольным видом оценив коньячное послевкусие, вновь склонился над картой, внося последние штрихи.

– Как – што? А то, што у них, чай, у нехристей, и бензину–от не выпросишь! Так вы ба трешшалки свои тута оставили, на баушкино попечение, ась? Авось не заржавеють?

– А за стоянку сколько возьмёшь? – хмыкнул Артем, выгнув левую бровь.

– По совести возьму, договоримси, – уверила бабка.– Ну, а там – как? На своих двоих?– А ить Василисушка–от – гли-тко! – на лошадушках ить приехамши…

И возок имеется! – победно огляделась баба Яга.– Ну… так–то, оно, конечно, – Артем прикинул что–то в уме, и

решительно покачал головой. – Да только, понимаешь, насколько я знаю, в те времена на лошадях в Японии позволялось ездить только о–очень крутым дяденькам – не нам под стать. Арестуют ведь… А суд там короткий – вот он меч, а вот и голова с плеч!

– Да ты што–о! – изумилась баба Яга. – От ить ироды бесчувственные! Дак погоди, – тут же спохватилась она, – ить вы ж с Василисушкой тож не из последних!

– Мы об этом знаем, – вздохнул Артем, – а японцы об этом знают? Вот то–то! Мы для них там – никто, и звать никак, а будем права качать… сама понимаешь. Япония, бабуль, это «страна наоборот».

– Энто как жа?– Ну, как… Водку там, к примеру, пьют исключительно тёплую, а

наливают её женщины… Вот, о женщинах, кстати… Выгонит японец жену из дома, а она, вместо того, чтобы на алименты подать, харакири делает!

Чёрный Байкер тихонько хохотнул.– Опять же, – продолжал Артем с серьёзным видом, – вот хочешь,

например, дорогу перейти… Ну, и смотришь, как водится, налево, а тебя сбивают справа! Да чего там говорить: даже гора по-японски, и то – «яма»!

– Да неужто?– Ага! Так что уж лучше в этот монастырь со своим уставом не лезть… – Так–то оно так! – выдохнула Яга, прижмурившись допивая коньяк.

– А тока пешедралом шастать вам тож не годится! Ин ладноть… – она поднялась, открыла сундук, и вынула из него потёрханный, битый молью ковёр размером два на три.

– Ну, – почесал затылок Артем, и нерешительно взглянул не Василису.– А что, я не против, – ответила та.– Ты как насчёт ковра–самолёта, а? – обратился Артем к Чёрному

Байкеру.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

34

– Н–ну, – затруднился он. – Вообще–то, на мотоцикле привычнее, но… Ладно!

– И ишшо! – значительно подняла палец раскрасневшаяся от коньяка бабка. – Чую я, што энти самураи японские – мужики под стать нашим стрельцам, либо казакам. Чуть што – хрясь саблей, и копыта набок! У тебя, Артемушка, меч–кладенец имеется – ты има от ково хошь отмашисси, а вот табе, милок, – она ткнула пальцем в Чёрного Байкера, – како–никако оборужение справить ба надоть… Счас! – она опять нырнула в сундук.

– Во! – торжественно развернула она ветхий свёрток из мешковины. – Кольчужка–непробиваха! Носи, мил человек! А штоба уж доподлинно всё было, ступай–кося в сараюшку, тама у меня бердыш стрелецкой валяитца – в запрошлый раз когда осударь–батюшка изволили с визитом заночевать по пьяни, так один хлопец позабыл, медоухи обожравшися… Я евоный бердыш притырила, а тока без надобности оказалося – дрова им колоть несподручно, а больше и некуды! Бери уж!

Через пять минут они созерцали Чёрного Байкера, затянутого в сталь кольчуги, с бердышом в руках. Он, не долго думая, отрубил от древка добрую половину, и теперь был вооружён вполне приличной боевой секирой. Всё это великолепие, вкупе с круглым рогатым шлемом придавало сказочному мотоциклисту вид истинного викинга, грозы прибрежных селений, пирата и грозного бойца!

– От энто друго дело! – одобрила баба Яга, обходя Байкера со всех сторон, и одёргивая кольчугу там, где, как ей казалось, она топорщилась. – Ты уж, милок, мово Артёмушку тама поберегай, а то заместо него будешь мою коровушку обихаживать…

– Всё! – поднялась Василиса, не отрывая взгляда от блюдечка, по которому неутомимо каталось наливное яблочко. – Седьмая пара истоптана… так–так, ага! Есть переход!

– Ну, с Богом! – Яга размашисто перекрестила всех оптом, потом каждого в розницу, и решительно вытолкала наружу, волоча за уголок, как несмышлёного щенка за ухо, ковёр-самолёт. Тот, почуяв вольный ветер свободы, рванул было ввысь, но Яга строго одёрнула его, прошептав какое-то заклинание, и то замер в полуметре от земли.

– Всё, – сказала она. – Править будете словами. Ну, там «кверху», аль «книзу», «вправо», «влево». Да построже с им – авось не забалует!

Глава девятаяСтрана Ниппон

Переход прошёл как по маслу. На несколько секунд тёплое приятное марево охватило странствующих друзей, а затем ковёр вымчал их на неширокую придорожную полянку – прямо возле Юльки. Та, ошарашенная их внезапным появлением, резво шарахнулась в сторону, но тут же с облегчением улыбнулась – видно, всё это время ей было немного не по себе в одиночестве, поэтому встретила их она чуть не задушив в

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

35

объятиях, хотя не видались они всего–то часа четыре, от силы – пять!Приструнив ковёр, чтобы вёл себя прилично, путешественники

расселись прямо на земле, и стали держать совет. Впрочем, советоваться особенно было не о чем. Артем, развернул карту, и, сориентировавшись по сторонам света, заявил, что монастырь, в котором решил подвизаться в буддизме Акиро, находится где-то в горах хребта Кисо, в северной части, ближе к селению Мацумото. Самих же их, по странной прихоти сказочного пространства, вынесло гораздо южнее, в провинции Айти, в востоку от Нагои. В данный момент, судя по карте, они находились в бассейне реки Тенрю, что было, по его мнению, большой удачей. Река тянулась вдоль горного хребта, и путешествовать рядом с ней было несравнимо удобнее, нежели сигать по горным склонам, пусть даже и не пешком! На том и порешили: двигаться вдоль реки, стараясь избегать лишних контактов с местным населением, поскольку кто их, древних японцев, разберёт – что у них на уме!

Река шумела где-то неподалёку, но совсем рядом с ними проходила хорошо укатанная просёлочная дорога – наверное, ей часто пользовались.

– Может, пока вдоль дороги полетим, а? – неуверенно предложил Артем. – Над рекой, конечно, тоже можно, но… Сыро. Ковёр намокнет – не дай Бог плюхнемся, как в «Старике Хоттабыче»! Утопим ковёр – бабка живьём сожрёт!

– А как же: «избегать контактов»? – ехидно спросила Юлька. – Представь себе: идёшь ты по дороге, по своим японским делам, никого не трогаешь, вдруг – ба-бац! – прут навстречу четверо на неизвестном летательном аппарате!

– Ну… тоже верно, – Артем беспомощно посмотрел на Василису, а та, в свою очередь, смотрела куда-то через его плечо.

– Ну, вот вам уже и контакт! – тихонько бросила она, и все разом обернулись. Прямо по траве, сойдя с дороги, к ним направлялся абориген. Был он высок, и был он худ и лыс. Одеяние его составляло потрёпанное долгополое коромо – нечто среднее между плащом и кимоно, бывшее когда–то коричневым, а теперь серо–жёлтое от дорожной пыли – из чего Артем заключил, что незнакомец был странствующим буддийским священником.

– Коннити ва! – торжественно произнёс абориген, почтительно кланяясь Чёрному Байкеру, что, в принципе, было неудивительно. В своей кольчуге, в рогатом шлеме, важно опершись на рукоять секиры, он выглядел единственным здесь важным господином. Артем вооружён внешне не был – его меч–«складешок», уменьшенный заклинанием, находился в кармане, а не за поясом, как полагалось, и следовательно, одетый в потрёпанные джинсы и футболку, Артем никак не тянул выше слуги благородного господина! Надо было срочно спасать положение, но едва Артем потянулся к карману, как монах заговорил вновь.

– Намае ватаси коси–ка сука сено! – объявил он, всё так же обращаясь к Байкеру.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

36

– Чего–о? – оторопел Байкер, позабыв, что не знает японского. – Слышь, отец, ты полегче, всё–таки! Коси–ка, сука, сено сам, а?! – он выпрямился, угрожающе выпятив челюсть.

– Ие! Ие! – отрицательно помотал головой японец, вежливо улыбнувшись. – Ие сама! Коси ка сука сено намае ватаси!

– Слушай, он, по–моему, нарывается! – обернулся Байкер к Артему. – Ничего подобного! – шёпотом отвечал Артем сквозь зубы, нацепив

на лицо приветливую улыбку. – Быстро поклонись – только не низко! – и скажи: «Коннити ва! Гомен насаи, намае ватаси Чёрный Байкер–сан»!

Тот так и поступил, а когда процесс первоначального знакомства пошёл, так же сквозь зубы, спросил:

– А чего он там про сено плёл?– Он представился, – объяснил Артем, по–прежнему не убирая с лица

любезную акулью улыбку в пятьдесят шесть зубов. – Сказал, что его имя – Касико Сукасена. Касико – фамилия, она у японцев всегда впереди ставится. Он думал – ты его спрашиваешь: следует ли тебе обращаться к нему «сама» (хозяин, господин), и сказал, что – нет!

– Н–да–а, – только покрутил головой Байкер. – И как они только, с такими именами, здесь живут, и ещё друг друга не перерезали? Позовёшь вот так спьяну кого-нибудь по имени – а он тебе р–раз! – кинжал в брюхо.

– Это ваши наложницы, благородный господин? И слуга? – тем временем продолжал расспросы настырный буддийский поп. Артем краем глаза заметил, что Юлька залилась гневной краской – она всё понимала! – и поспешил вмешаться, пока доброжелательный японец не огрёб люлей и от Василисы тоже, поскольку и она, кажется, хоть и с пятого на десятое, но ухватывала суть, и тоже начала закипать.

– Извините нас, – сказал он вежливо, – но вы ошибаетесь, почтенный сенсей! Моё имя – Рогов Артем! И я, и мой друг – самураи из очень далёкой страны! Там мы оба имеем ранги даймиё! Это моя почтенная супруга, Василиса–сан, а это – О–Юки–сан, невеста блистательного воина Хатакеямы Акиро.

– Хатакеяма Акиро! – медленно повторил священник. – Наследник даймиё Ното, вассала Великого Даймиё Киото! В прежние времена мне доводилось знавать Хатакеяму Йосимунэ, он был достойнейшим человеком. С Акиро–сан я не имею чести быть знакомым, ибо я уже давно удалился от мирских забот, но я много слышал о нём. Доброе дерево не даёт дурных плодов – это храбрый и прославленный воин, известный как мужеством, так и прекрасным воспитанием! Прошу простить мне моё невежество! – он глубоко поклонился. Они тоже поклонились в ответ.

– Мне нет прощения за мою ошибку, – продолжал между тем распинаться японец. – Чем я могу загладить свою вину?

– Если вас не затруднит общение с такими невеждами, как мы, – не менее изысканно отвечал Артем, то мы просили бы вас составить нам компанию. Вам, как странствующему человеку, должно быть отлично известно, что приятная беседа делает длинный путь коротким…

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

37

– Я почту за честь оказать вам эту ничтожную любезность, – раскланялся священник.

– Ну, что ж, тогда мы сейчас развернём наш ковёр, и в путь! – воодушевился Артем.

– Простите мне моё невежество, – опять завёл свою вежливую песню японец, – но я не вижу сопровождающих вас слуг, носильщиков, пажей…

– Мы попали в затруднительные обстоятельства, – пояснил Артем.– Но кто же тогда понесёт вашу кладь? – обеспокоился священник.– Напротив! – воскликнул Артем, озарённый новой идеей. Если

объяснить всё сразу, и правильно расставить акценты, то можно будет прокатиться с ветерком, не опасаясь того, что священник примет их за колдунов, а объявиться среди местного населения в сопровождении уважаемого человека, монаха, им будет гораздо выгоднее, нежели устраиваться самостоятельно – уж больно Япония специфическая страна! – Напротив, наша кладь сама понесёт себя, и нас впридачу! Это волшебный ковёр – нам одолжила его одна весьма достойная особа, очень известная в наших краях как непревзойдённая волшебница – мы все впятером отлично на нём поместимся!

– Вот как? – вежливо удивился японец, не выказав, правда, особенного энтузиазма по поводу предстоящей поездки на потрёпанном куске ткани – и вообще, кажется, он начал здорово сомневаться в психической нормальности странных чужаков, но впитанная с молоком матери в каждого японца вежливость не позволила ему явно проявить свои истинные чувства, и сдать их в ближайшую психушку! Однако, сомнениям его было суждено вскоре развеяться. Едва лишь они уместились на ковре, как тот взмыл над землёй, и, набирая скорость, устремился вперёд. Побледневший священник вначале испуганно вцепился в бахрому, но потом усилием воли взял себя в руки, и бледно заулыбался:

– Однако, ваш чудесный ковёр превосходит в скорости колесницу самого микадо! – выдавил он через силу.

– Я бы не осмелился так утверждать, – вежливо возразил Артем, а про себя подумал, что если так и дальше будет продолжаться, то он ещё долго по привычке будет выражаться витиевато, даже говоря по–русски! Да, кстати! Он деликатно отвернулся, достал их кармана ножичек–складешок, и тихонько прошептал: «Меч–кладенец, сослужи службу!» В его руке немедленно оказалось почти полтора метра звонкого блестящего харалужного клинка, и он с деловым видом засунул его за пояс джинсов. Назвался самураем – полезай в кимоно! Если ты воин, ты носишь меч – в Японии бывает только так!

Священник, деликатно сделавший вид, что не обратил внимания на его манипуляции, некоторое время молчал, собираясь с духом, но в конце концов пообвыкся, стал смелее поглядывать по сторонам, и вскорости был уже так же разговорчив, как и прежде.

– Могу я поинтересоваться целью вашего путешествия? – спросил он по прошествии некоторого времени. – Простите мне моё дерзкое

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

38

любопытство, но я вот уже две недели путешествую в одиночку, и около пяти дней совершенно не видел людей! Моя тоска по человеческому общению служит извинением за мою навязчивость, недостойную вежливого человека.

– Ну что вы, сенсей! В нашем путешествии нет ничего тайного! Госпожа О-Юки стремится поскорее воссоединиться со своим наречённым, который сейчас находится в монастыре на севере гор Кисо.

– Он отправился в паломничество? – Боюсь вас огорчить, но это не так. Между Акиро–сан и госпожой

О-Юки произошло недоразумение. В тот момент злые Ма помутили её разум, и она повела себя… нет–нет, не недостойно – а просто странно! К сожалению, Акиро–сан неправильно оценил её внутренне состояние. Он решил, что совершил что–то, что разрушило хара, внутреннюю гармонию О-Юки–сан, и, полный раскаяния, удалился в монастырь, чтобы принять обет…

– Весьма достойная цель! – похвалил японец. – Но не для такого могучего воина. От него зависит – будет ли мир в Ното и его окрестностях после смерти его отца; уходить в монастырь, когда на весах лежит благополучие тысяч людей и даже государства… я полагаю, это не очень обдуманный шаг! – он немного помолчал. – Кстати, коль уж речь зашла о монастырях… Вам не доводилось слышать историю, недавно произошедшую в окрестностях Мугениямы?

– Мы совсем недавно в этих местах, – уклончиво ответил Артем.– Тогда, может, вам, и вашим благородным спутникам будет любопытно

услышать историю, очевидцем части которой является ваш смиренный слуга?

– Да–да, конечно! – торопливо согласился Артем, предпочитая, чтобы монах говорил, вместо того, чтобы задавать скользкие вопросы. Ничего секретного, конечно, действительно не было, но он всё время боялся допустить ошибку в разговорной речи, и совершить бестактность. В Японии с такими вещами строго – любая бестактность часто истолковывается, как личное оскорбление! Воспитанный человек бестактности просто не допустит, а невоспитанный… Невоспитанный человек уже сам по себе является ходячим оскорблением всему обществу – и это не только в Японии – но в Стране Восходящего Солнца вплоть до начала девятнадцатого века борьба с невоспитанностью принимала особенно радикальные формы – через усекновение главы, так сказать. Конечно, священник ни в коем разе не выглядел как человек, который на допущенную грубость тут же отреагирует ударом меча, но… К чему зря обижать хорошего человека! Поэтому Артем вежливо поклонился, и сказал учтиво:

– Мы с удовольствием выслушаем ваш рассказ, достопочтенный сенсей.

– Дело в том, – начал рассказ священник, – что давным–давно настоятель храма Мугениямы в провинции Тётеме решил отлить

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

39

большой колокол, а женщинам прихода предложил помочь в ему в этом богоугодном деле, и пожертвовать для отливки свои старые бронзовые зеркала.

Все, насторожив уши, прислушивались к истории, и только Чёрный Байкер, совсем не знавший японского, надулся было сердито, однако добросердечная Юлька заметила это, и начала тихонько ему переводить:

– Одна молодая женщина, жена крестьянина, тоже принесла в храм своё зеркало, но дар её не был искренним! Вскоре она начала сожалеть о содеянном. Она вдруг вспомнила о том, что это зеркало долгие годы принадлежало её семье, её матери, и бабушке, и бабушке бабушки, и пожалела о том, что её семейная реликвия вскоре пойдёт в переплавку; об этом грешно и подумать, но она даже решилась выкрасть своё сокровище, потому что ей стало казаться, что вместе с зеркалом погибнет и часть её души! Случая выкрасть бронзовое зеркало ей не представилось, но, когда литейщики принялись за дело, они обратили внимание на то, что одно из зеркал никак не хочет плавиться! Как ни надували они меха, как ни прибавляли угля в топку – зеркало оставалось таким же, каким и было. Тогда послали за священником, и тот рассудил, что непокорное зеркало было пожертвовано храму человеком, который сожалел о своём даре – поэтому часть души его остаётся привязанной к куску бронзы, не давая ему расплавиться. Может быть, ничего бы и не произошло, если бы на задней стороне упрямого зеркала не было очень приметного, запоминающегося изображения Шё–Чику–Бай – трёх символов, приносящих удачу – сосны, бамбука, и цветка сливы – благодаря этому вскорости стало ясно, кто владелица этого предмета. Такое отношение к святыне было недопустимым проступком, – все стали её презирать, а муж приказал ей уйти из дома!

– Ого! – присвистнул Артём. – Как всё оказалось серьёзно! Насколько я понимаю, это невыносимый позор?

– Такова карма всех, кто не исполняет воли богов! – грустно покачал головой японец. – Естественно, что она не снесла позора, и покончила с собой, оставив предсмертную записку: «Когда меня не станет, зеркало легко расплавится, и вы сможете искупить мой позор, отлив этот колокол. Я же, со своей стороны, дарую большое богатство тому человеку, который, звоня в него, сможет разбить его!»

Тут рассказ был прерван негромким смехом Чёрного Байкера, а вслед за ним засмеялись и остальные – до них дошёл мрачный и довольно притязательный юмор ситуации.

– Да, – улыбнулся священник. – Всем известно, что последнее желание человека, который умер, или был умерщвлён в порыве гнева или страсти, имеет сверхъестественную силу, силу проклятия, поэтому месть несчастной оказалась довольно изощрённой!

– Чисто по-японски, – пробормотал Байкер смеясь.– С тех пор не стало покоя в храме Мугениямы! Всякий, кто знал о

предсмертном пожелании хозяйки зеркала, был обуян желанием быстро

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

40

разбогатеть, а когда об этом прослышали в окрестностях, в храм стали стекаться огромные толпы! И хотя от приношений ломились закрома, священнику это было не в радость, ибо днём и ночью люди изо всей силы били в колокол, который оказался на редкость прочным! Этот постоянный гул превратился в истинное бедствие, и тогда священник, скрепя сердце, приказал утопить колокол в болоте. Таков был конец колокола, но не конец истории!

– А что, есть и продолжение? – у Артема от смеха болел бок.– Да, и я сам был тому свидетелем! – усмехнулся монах. – Однажды

мимо храма проезжала некая знатная дама, оказавшаяся, как и вы, в стеснённых обстоятельствах. Прослышав историю об обещании духа умершей, она – была не была! – решила испробовать это средство, используя назераёру – магию замещения. Вам ведь известно, как это делается? Нет? Ну, например, если человек хочет возвести храм, но не имеет на это средств, он вполне может поострить маленькую копию храма – лишь бы при этом намерения его были достаточно благочестивы, тогда его поступок в глазах Будды будет равноценен постройке настоящего храма! Так вот, эта женщина решила поступить так же. Она взяла медный таз, представила себе, что это колокол, и стала изо всей силы колотить в него, громко требуя триста кусков золота. Случилось, что в это время мимо проезжал один богатый купец из столицы. Удивлённый шумом, он послал узнать в чём дело, а когда ему рассказали, то он, отличаясь весёлым нравом и любовью к розыгрышам, ради шутки подарил женщине триста рё!

Теперь уже Артем присвистнул с уважением – всё же триста рё, как ни крути, были суммой! Ни фига себе, шутка, называется! Пожалуй, если этот весёлый купец взялся бы вот так разыгрывать каждого встречного–поперечного, то недолго бы он оставался богачом!

– А вот чему был свидетелем уже я сам! – важно продолжал монах. – В ту пору я как раз проходил мимо, и сам видел, как всё произошло. В окрестностях тех мест жил некий бездельник, по имени Отикоты Комутотуго, который, растранжирив своё имущество, страшно нуждался хоть в каких-нибудь средствах. Но, поскольку к труду он был не приучен, то решился на хитрость и подлог. Он соорудил возле дороги некое подобие колокола из глины, и потом в два удара разбил его, вопя, и требуя золота. И вот тогда мы – все, кто видел это, обомлели! Перед ним вдруг возник призрак женщины, одетой в длинное белое одеяние. Я сам помню, каким странным взглядом посмотрела она на этого бессовестного лентяя, и сказала:

– Всякая горячая мольба требует ответа. Вот, возьми, это то, чего ты заслужил своим усердием! – и она протянула ему большой тяжёлый горшок, запечатанный очень плотно. Я помню, каким самодовольным взглядом окинул он тогда нас всех, и ещё, помнится, сказал, что теперь, когда он богат, вряд ли ему имеет смысл водиться со всякой нищетой! С этими словами он открыл горшок, до самых краёв наполненный… Но нет,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

41

я не могу вам сказать – чем! – деликатно поморщился монах с озорной улыбкой.

– …Дерьмом! – безжалостно–торжествующе закончила за него Юлька по-русски. Байкер ржал.

Так, коротая дорогу за разговорами, они летели ещё какое–то время. Юлька, взяв на себя роль добровольного переводчика, рассказывала Байкеру всё, что слышала сама; Василиса понимала одно слово из двух, остальное пояснял ей Артем, а монах продолжал фонтанировать красноречием – видно, ему действительно давно не доводилось встречать на пути свободных ушей. Затем разговор разбился, – Артем с Чёрным Байкером и Василисой принялись гадать – кого родит Нина, мальчика, или девочку, и как его (её?) назвать. Байкер звал их в крёстные, они долго отнекивались, но потом всё же согласились. Юлька же азартно взялась травить Сукасене какую–то байку, и, судя по горящим глазам монаха, внимательно слушающего девушку, история была ему по душе

– Погодите, – вдруг прервал её Артем на полуслове. – Что это там? – невдалеке, на невысокой горе, покрытой каменными осыпями, ютилось маленькое здание, которое казалось заброшенным.

– О, это анийтсу! – тут же любезно проинформировал его монах. – Кажется, вопрос с ночлегом для нас решён! Там наверняка есть кто-нибудь из моих собратьев, он приютит нас на ночь.

– Что там? – спросил Чёрный Байкер.– Местная часовня, – пожал плечами Артем. – Наверное, здесь мы

и заночуем – там, поди, какой-нибудь монах отирается, а свой своему поневоле брат! Сукасену примет, авось – и нас не выпроводит.

– И то правда, – согласился Байкер. – Всё лучше, чем под кустом!Они спешились, свернули ковёр, и направились к анийтсу, но не успели

и десятка шагов ступить, как наружу из темноты здания выполз весьма отвратного вида японец – Артему даже подумалось, что, может, всё же лучше бы им заночевать под кустом, чем в одной конуре с этим местным маргиналом! Старик был грязен до жути, вонюч до невозможности, и в его лохмотьях наверняка нашли приют сотни поколений блох и вшей! Василиса тайком поморщилась, Юлька глядела с сомнением, и только привычный, видно, к такого рода ночлегам, монах не растерялся.

– Здравствуй, святой отец! – приветствовал он своего запашистого «коллегу». – Да ниспошлют тебе боги беспечальные лета! Не окажешь ли ты в любезности мне и моим спутникам разделить с тобой радость ночлега под твоей святой кровлей?

Старик открыл на удивление зубастую пасть, за километр сшибающую с ног утробной вонью, и провозгласил… А вот что именно он провозгласил, Артем так до конца и не понял! А если бы понял, то не поверил бы ушам. Он, конечно, знал разговорный японский, и даже вполне прилично, но вот тот жаргон, на котором говорил старикан, был ему определённо неизвестен! Помогла понять Юлька, которая, как

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

42

оказалось, в совершенстве понимала всё, что хоть мало-мальски связано с японским языком. Вообще, как небезосновательно казалось Артему, попав на родную землю, внутренняя сущность их спутницы всё больше проникала наружу – Юлька «ояпонивалась» со страшной скоростью – даже её, и без того весьма азиатские, черты лица ещё больше приняли сходство с именно японскими!

– Пошли на фиг, мамашу вашу за ногу да об дорогу, суки рваные! – бесцветным голосом перевела она для всех, и оторопело взглянула на Артема. – Тут вам, блин, не гостиница, чтоб вам трезвыми подохнуть, уроды, и не хрен здесь шорохаться! Катитесь в деревню, шаромыги вонючие, и шлюх своих заберите – там всякой сволочи рады… нет, дальше я переводить не буду, – возмущённо заявила она. Таких матюгов даже в русском языке нет! Но и того, что она уже перевела, было вполне достаточно для эскалации конфликта.

– Это кто здесь – шлюхи? – вздыбилась Василиса. – Мы, что ли? Ты, старый козёл, вообще хоть когда-нибудь в жизни шлюх–то видел?

– Это кто здесь вонючий? – удивился Чёрный Байкер. – Мы, что ли? От самого разит, как от помойки…

– Это кто здесь шаромыга? Иди в зеркало поглядись сначала!.. – внёс свою лепту и Артем.

– Мир, мир, мир! – поднял руки Сукасена. – Мы уходим! – сообщил он негостеприимному собрату.

– Вот и валите на хрен, задолбанцы поганые! – донеслось вслед.Вплоть до самой деревни, которая оказалась двумя километрами

дальше, все потерянно молчали. Нет, ну, конечно, разные люди бывают, и добрые, и злые, но вот чтобы монах – пусть и языческий! – матерился с такой страшной силой!.. Это всем было в новинку, особенно напрочь офигевшему Сукасене!

Деревенька была небольшая – домов в двадцать всего, но зато дома эти были – одно загляденье, видно, народец тут обитал зажиточный. Вокруг каждого домика был разбит сад, за которым – было заметно – тщательно ухаживают, тропинки, ведущие к дверям, устилали плоские камни с пробивающейся меж ними нежно–зелёной травой, и везде, где только возможно – на столбах, поддерживающих крыши веранд, на невысоких перильцах, даже на косяках, можно было увидеть затейливую резьбу. Вокруг деревни могучими исполинами громоздились в живописном беспорядке поросшие бамбуком горные склоны, всё дышало покоем и умиротворённостью, и странно было, что среди этой благодати им довелось встретить такого грубияна, как этот старый облезлый монах из анийтсу! Ну, да и Бог с ним! В конце концов – он глубокий старик, и вполне созрел для маразма, ещё лет, этак, пятьдесят назад, так что, может, его и судить–то не за что!

– Скажите, любезный, как нам найти мураосо этой деревни? – опасливо обратился Сукасена к первому же встречному. Пожалуй, после красноречивых напутствий монаха-матерщинника, он ожидал услышать

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

43

ещё более крутую отповедь, и Артем даже положил руку на рукоять меча, готовый, в случае чего, грубо пригрозить невежде–крестьянину ( находясь в качестве самурая, он просто обязан был так поступить!), но – нет! На удивление вежливый человек средних лет тут же проводил их к дому старосты. Из дома доносились приглушённые женские вопли и причитания.

– Вот здесь живёт наш мураосо, благородные господа! – указал крестьянин, глубоко поклонившись.

– Он там что – жену колотит? – кисло поинтересовался Чёрный Байкер. – А заодно и тёщу с дочерьми? Вопят–то как!..

Обтянутые плотным голубым шёлком фусуми раздвинулись, выпуская на террасу крепкого, нестарого ещё человека весьма благообразной внешности, но сильно опечаленного, хотя он, сохраняя «лицо», изо всех сил притворялся невозмутимым.

Некоторое время староста с пристальным интересом рассматривал живописную четвёрку странных пришельцев, однако вид сопровождающего их монаха его немного успокоил, и он вежливо поклонился, приветствуя незнакомцев.

– Да пребудет с вами милость Будды, почтенный хозяин! – поклонился в ответ Сукасена. – Будучи наслышанными о гостеприимстве местных жителей от моего собрата, монаха, живущего в половине ри вверх по дороге, я, и мои благородные спутники осмелились потревожить ваш покой, и попросить приюта от ночной тьмы в вашем доме…

– Здесь поблизости нет ни одного монаха, за исключением вашей почтенной персоны, святой сенсей, – медленно отвечал староста, что–то соображая в уме. – Но мы рады приветствовать таких достойных господ под нашей кровлей.

– Но, простите меня, если я ошибаюсь, – удивился монах, – разве в том анийтсу, что находится во–он там, никто не живёт? Кем же был тот старый человек, что так нелюбезно встретил нас?

– Я не понимаю о чём вы говорите, святой отец, – продолжал упорствовать староста. – Однако, несмотря на постигшее наш дом несчастье, святой долг гостеприимства велит нам устроить вас как можно удобнее… однако (пусть оправданием мне послужит святой долг хозяина по отношению к гостям) вашим спутникам лучше обратить свои взоры в иную сторону, поскольку, ночуя в этом доме, они подвергнут себя ужасной опасности! Вам же, сенсей, как человеку святому, должно быть, не страшны никакие злые духи…

– Злые духи! – вскричал Сукасена. – Неужели здесь водятся злые духи? В таком благословенном месте, среди таких достойных людей?!

– Увы, святой отец, – вздохнул хозяин, – мы не знаем этого наверняка – обычай нашего селения таков, что испокон века все родственники умершего человека всегда проводят ночь у соседей, и никто из нас никогда не был настолько смел, чтобы остаться, и проверить… – он смущённо замолчал.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

44

– Проверить что? Остаться где?– Дело в том, что в нашем селении происходят странные вещи, –

собравшись с духом, пояснил староста. – Видите ли, я действительно аруйя – хозяин этого дома, но стал я им совсем недавно, после смерти моего почтенного отца. Сейчас его тело приготавливают к погребению, но после наступления темноты в доме покойного не посмеет остаться ни один человек, потому что там, где кто–то умирает, происходит что–то непонятное!

– Неужели? – заинтересовался священник. – И что же это?– Я не могу вам сказать, потому что никто не знает – что это, –

опечалился аруйя, – а я боюсь ввести вас в заблуждение… Единственное, что доподлинно известно – это то, что наутро в доме уже не находят ни мёртвого, и ритуальной пищи. Ходят слухи, что наши покойники оживают, и уходят неизвестно куда, унося с собой всё, что им оставили родные… Но это лишь слухи.

– Так я, пожалуй, останусь в доме на ночь, и посмотрю, что здесь творится… – сказал монах, азартно заблестев глазами. Вот уж в ком Артем не подозревал наличия особой храбрости! Лично он сам ни за какие коврижки не остался бы ночью в доме наедине с мертвецом! А этот прямо сам рвётся!

– Кроме того, долг священника призывает меня – над покойным нужно всю ночь читать молитвы, и лучше, если этим делом займётся

тот, кто к нему привычен. Я останусь здесь, – продолжал меж тем монах.– Сам я, конечно, никогда не осмелился бы просить вас об этом, но

если ваше решение твёрдо – я от души благодарен вам, сенсей, за такую заботу о душе моего отца! – благодарно сказал хозяин. – Что же касается ваших спутников, то любой дом в селении находится в их полном распоряжении…

– Я предпочёл бы остаться! – решительно заявил Артем. В конце–то концов, он что, трусливей какого–то языческого попа, что ли? – Во-первых, почтенный сенсей, я полагаю, что нам не следует разлучаться, во–вторых – вам может пригодиться наша помощь, правда? – обернулся он к остальным. Те согласно кивнули.

– Я слышу слова настоящего самурая! – растроганно сказал священник. – Если вы действительно так решили, я буду рад вашей компании. Несмотря на то, что я не боюсь ни духов, ни демонов, всё же мне было бы грустновато в одиночестве.

– Ну, значит, так тому и быть! – подвёл Артем итог переговоров. – Солнце садится – не проводит ли достопочтенный хозяин нас внутрь?

ОКОНЧАНИЕ РОМАНА В ОСЕННЕМ НОМЕРЕ – 2016

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

45

ИГОРЬ РЕШЕТОВПоэзия

РЕВНИВЕЦ

Утро, холодный свет, анфилада комнат,Платья крахмальный шелест, и мрамор кожи.Милая леди, да как вам меня припомнить,Коль на балу все под масками были тоже.

Впрочем… там был один, от других в отличие,Строен, хорош собой, и в толпе заметен.Как он глядел на вас, позабыв приличия!Помнится – вы его тоже тогда отметили…

Был он совсем неплох, но ему ль равнятьсяС графом де Беранже? Ну куда бедняге?Всё нападал, петушок, всё не мог уняться,Кровью бурлил, и вот – его кровь на шпаге.

Вот как судьба играет порою с нами!Жить бы ему да жить, наливаться цветом.Не захотел, дурашка, судите сами.Ваша, сударыня, честь при том не задета.

Вы мне ответите: «Хватит играть словами!Вы просто хищник, жалкий тупой убийца!Что может общего быть между мной и вами?Полно! Подите прочь и знайте границы.

Милая леди, а ведь со мною иначе,Чем с человеком с вами одной породы.Я, как Сахара – высушенный, горячий.Как Антарктида – выстуженный, холодный.

Я никогда не знал, что такое память,Я не слыхал, что она хоть чего-то стоит.Память – для тех, кто хочет с судьбой поладить,Думает всё наладить и всё устроить.

Я никогда не знал, что такое ласка –Дикая ярость драки куда привычней.Милая леди, давайте отбросим маски!Вы меня любите? Нет? Ну, вот и отлично!

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

46

Вашей любви никто из них недостоин,Я же ещё не раз к вам явлюсь с визитом.Все они знают, как многого это стоит –Вряд ли кто-то захочет лежать убитым.

Много их тут таких, молодых, да ранних…Впрочем, к чему нам глупые сантименты?Я наблюдаю за вами. Я – ваш избранник!Будьте внимательней, делая комплименты.

***Опять, смертельной яростью дыша,Гадюка–шпага будоражит тело…Опять наружу просится душа – Который раз, да разве в этом дело?

Ты вылез на рожон на за пустяк,Ты вышел в бой за честь Прекрасной Дамы.Но вышло так… нет – вышло всё не так,И органист уже готовит гаммы.

Суровый Бах, и чопорный Шопен,Осталось выбрать между тем и этим.Опять тебя суровой смерти пленУкутывает в сумрачные сети.

Ты шёл на бой, ты вовсе не играл –Играть со смертью пошло и нелепо.И вот – тебе наградою хорал, И гроб под скорбной чернотою крепа…

Да полно! Разве это в первый раз?И рана эта – первая ли рана?Ещё тверда рука, и верен глаз!А боль и кровь – лишь плод самообмана!

Тебе не отвертеться от судьбы.Тебе не сделать в сторону ни шагу.Пусть подождут хоралы и гробы,Ан–гард! И ты опять поднимешь шпагу!

Тебя ждёт долгий и нелёгкий путь,Но ты готов – ведь ты такой упрямый.Осталось лишь манжеты подвернуть, И снова в бой – за честь Прекрасной Дамы!

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

47

***

Однажды я узнал – с кем тяжело.И без кого во много раз сложнее.Таящая в себе добро и зло.Навеки искушённая от Змея.Да, ты умеешь ждать – но не меня,Ты жаждешь принца трепетно и страстно.Ты – мне не подарившая ни дня, –Ты всё равно желанна, и прекрасна

***Она сидела у окна, А он вошел в ее вагон. – Женат, – подумала она, – Лет тридцать пять, – подумал он. А за окном цвела весна, День был прекрасен, словно сон. – Красив, – подумала она. – Как хороша! – подумал он. Но проза жизни такова, Он встал и вышел на перрон… – Как жаль! – подумала она. – Как жаль! – успел подумать он. А дома, взяв бокал вина, Включив любимый «Вальс–Бостон» – Одна… – подумала она. – Опять один… – подумал он. «Все изменилось через год… Она вошла к нему в вагон. «Прошу прощенья, можно к Вам?» «Я буду рад»,– ответил он. А за окном опять весна, Казалось все прекрасным сном «Вы знаете, я Вас ждала». «Я Вас искал»,– ответил он. Дрожало пламя от свечи. Играл тихонько «Вальс–Бостон» «Судьба?»– спросила вдруг она. «Любовь»,– обняв её, ответил он.Адквиад

ПАРОДИЯ

Она сидела у окна, А он вошёл в её вагон. "Достал!!!" – подумала она. – "Опять она!!!" – подумал он. "Ты пьян!" – подумала она. "Опять орёт!" – подумал он. "Свинья!" – подумала она. "Овца!" – в сердцах подумал он. "Бухал! – подумала она. – Опять надыбал самогон!" "Да сколько ж можно!" – думал он, десятый год входя в вагон.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

48

МИХАИЛ АНОХИНАвтор пятнадцати книг поэзии и прозы. Стихи и проза публиковались

в краевых журналах Алтая, в московских литературных журналах, в центральной прессе, в периодической печати Кузбасса. Лауреат журналов «Огни Кузбасса» и «Огни над Бией», победитель Российского литературного конкурса «Энергия творчества–2013» В настоящее время живёт в Прокопьевске, Дипломант Международного литературного конкурса «Лучшая книга года» –2014 (Германия). Член СП России.

БОЛЬНЫЕ ЛЮДИ

Слушая очередную передачу на криминальную тему, я поймал себя на том, что сочувствую явным преступникам? Что-то больное ведется в них, словно не волевым актом своим совершали преступление, а заразились ветрянкой или гриппом, а то и хуже – энцефалитом и мозг их перестал отличать добра от зла. Случается же такое, совершенно нерациональное необъяснимое щемящее чувство сострадания. Не логично, глупо, но что с собой сделаешь? Чувства приходят без спросу. Почему же преступник выглядит в моих глазах больным человеком? Думается мне преступления против человека вообще – это особый вид недуга. Он был всегда и особенно в государствах, усердно продуцирующих законы. Ведь очевидно, что чем больше законов, тем больше и преступлений, и особенно тогда, когда законы не имеют правового обоснования. Иначе сказать – не отвечают совести человека! Нынче этот сорт болезни ворвался в наш мир из виртуальной действительности. Давно уже умными и наблюдательными людьми было замечено, что личность в ее сформулированном позитивистским гуманизмом понимании, уже не существует. Редко встретишь человека, «не накачанного» телевиденьем или интернетом. Человека, способного сказать что-то своё, а не транслировать кем-то сказанное. Уровень критического рассудка, я уже в сотый раз писал об этом, упал ниже уровня человека, не имеющего ни малейшего представления об элементарных законах физики и химии, не владеющего элементарной логикой! Суеверие расцвело так, как оно не расцветало в самые «темные века» человеческой истории.

-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

49

В Алтайском крае, городе Алейске дело дошло до того, что заказали убить "колдунью" и даже нож специальный убийце предложили. Другим ведь колдунью не убьешь!

Не хочется повторяться, об этом писал и неоднократно! Книжный рынок переполнен книгами, из которых дышит и пышет такая духовность, что сам ад ей позавидует. В соцсетях целые сообщества бесоманов, искателей тайн и разгадывателей загадок. Астрология по сравнению с ними невинна как проститутка, сама выбирающая клиентов "по любви". Постмодерн есть не поиск смысла жизни в её вещественном наполнении, который провозгласил модерн и реализовал его в капиталистическом способе производства, а погружение человека в пространство снов, вызванных психоделическими наркотиками и главный из них вовсе не алкоголь или героин, а мир, созданный электронными технологиями. Не собственный бред, накачанного опиатами и синтетикой мозга, а бред, навязанный со стороны, художественно оформленный под инореальность. А это куда мощнее, чем любой иной наркотик! Он не разрушает так быстро тело, но разрушает психику. И тут нужно сказать, что художественное есть нечто такое, в котором присутствует вдохновивший художника дух. Более подходящего слова чем «дух» придумать трудно, поскольку язык наш пересыщен производными от этого понятия. Что за дух вдохновляет изобретателей компьютерных игр и рекламных роликов, наверное, объяснять не нужно. Ибо он один и тот же, что исторгает рев на трибунах стадионов и на рок–концертах, и он везде, где личность человека растворяется во всеобщем эмоциональном порыве. Имя ему Танатос. Но и об этом я уже писал. В интеллектуальных кузницах постмодерна выковывается новый человеческий тип, живущий в виртуальном пространстве проблем, устремлений и наслаждений.Реальная жизнь, которой принадлежало человечество на протяжении тысячелетий, заканчивается в 21 веке.

Будет так: то, что раньше было реальностью, станет нудным, не обязательным, и только потребности тела в тепле и пище заставят человека отвлечься от главного – от жизни в пространстве электронных иллюзий. Возможно, и эта зависимость – последнее звено, соединяющее человека постмодернового общества с миром реальности, будет преодолено.

Прокопьевск Август 2015 года.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

50

ЧУДИЩЕ ОБЛО, ОЗОРНО И ЛАЯЙ

В социальных сетях тревога по поводу падения курса рубля и цены на нефть. К цене нефти привязан и газ.

Со времен СССР мы жили за счет газа и нефти, строили газопроводы и нефтепроводы. И вот наш основной экспортный товар упал в цене! Шок от экономического кризиса СССР времен «Меченного» эхом отдается во временах «полковничьих».

Как тут не переживать российскому писателю, ведь подумают, что души нет или того хуже – зажрался и земли под собой не чует.

Так что приходится откликнуться на эту всеобщую тревогу и написать статью на финансово–экономическую тему. Хотя какой из меня экономист? Даже бухгалтерского образования не имею, но, господа мои, чувствую, да и как тут не почувствовать, не на Луне же сижу! Так вот кожей своей чувствую всю «кудреватость» российских финансов, уже потому, что дорожает всё.

Нет, конечно, нет! То есть, голода еще нет, да и вряд ли будет, несмотря на завывание людей истеричных и нервных, а особенно тех, кто на этой истерике деньги делает.

Вот вам и первый мой вывод о финансах – деньги делают на истерии, на слухах, на мнениях. Тут и читать Джона Сороса не нужно, чтобы понять природу финансовых спекуляций, когда из денег делают деньги, вздувая эти мыльные пузыри.

Ах, нет! Что такое «мыльный пузырь»? Это видимое ничто, а «пузыри» финансовые – это сродни заражению крови. Собирается на биржах «дурная кровь» и начинает своё движенье в глубины суверенных экономик, отравляя собой все живые клетки.

То есть все предприятия, всё, что производит необходимое, начиная от зерна, морковки–картошки, до холодильников и сенокосилок!

Грамотные люди вроде академика Сергея Глазьева или экономистов Хазина и Делягина всё как по нотам расписали, что следует делать нашим финансовым властям и чего не следует делать ни в коем случае.

Однако ни один финансовый чиновник в правительстве РФ внятно не объяснил, почему нельзя поступать так, как советуют эти экономисты, и отчего нужно поступать именно так, как поступает правительство!?

Ну не враги же народа на самом–то деле сидят там? Такое предположение было бы очень просто и разрешение этой финансовой проблемы с «дурной кровью», еще проще. Опыт у нас по этой части огромный накоплен.

Следовательно, тут дело скрыто за семью печатями и замками, тайное дело. Однако нынче конспирологические теории осуждаются приличными людьми.

Но вот беда нынешние «приличные люди» в основном питаются этой «дурной кровью»! Более того, они оградили себя от остальных людей, даже от остальных экономик в которых создаются необходимые для

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

51

жизни и процветания нации товары, высоким забором исключительных преференций!

Ну, коли я осмелился писать о финансах, то и сказать должен о самых вопиющих, более того, нигде в мире не существующих преференциях!

Вы помните обоснование того, почему ввели плоскую шкалу налогов? Напомню – обоснованием служила неспособность государства собирать налоги с самых богатых слоев населения. То есть именно с тех, кто продуцирует «дурную кровь» и вливает её в экономику производств, как я уже писал – отравляя всё живое, производящее.

Можно в это поверить, чтобы государство не умело собирать налоги с богатых? Думается мне, в это не поверили бы и библейские собиратели налогов – мытари. Уж что–что, а мытарить государство всегда и во все времена умело!

И в двойне в это невозможно поверить, когда тут же, что называется, не отходя от кассы, приняли закон, по которому богатые освободили себя от налогового бремени. Как с точки зрения текущих доходов, платя универсальный подоходный налог, так и с точки зрения начисления по социальному страхованию, имея регрессионную шкалу. Так и с точки зрения налогов на наследство, практически с нулевым налогом.

Так что ни какой в этом конспирологии нет, в России власть захватили биржевые спекулянты, делающие деньги из денег, минуя производство. При этом доля национального спекулятивного капитала едва ли достигает по оценкам независимых финансистов 10%, а остальные «деньги из воздуха» уходят к зарубежным финансовым спекулянтам и оттуда опять возвращаются на биржи, увеличивая объемы дурной финансовой крови.

Промышленности, или как принято говорить – реальному сектору экономики, дают финансовой крови по чуть–чуть и под такие проценты, которые начисто лишают способности не только к модернизации производства, внедрению в него инноваций, но и к элементарному воспроизводству товаров. Более того «эффективных менеджеров» тянет, соблазняет спекулятивный рынок, дающий небывалые проценты прибыли, так что и тот тонкий ручеек финансов, что идет в этот сектор, оказываются по большей части на спекулятивном рынке.

Даже такие бюджетополучатели, как субъекты РФ и главы крупных городов, участвуют в финансовых спекуляциях, уж больно доходен этот способ получения прибылей.

А теперь вопрос о работе нашего ЦБ, о его непрестанном кормлении финансовых спекулянтов.

Чтобы уж совсем всё понятно было, возьмем очень простую схему ценообразования в условиях рыночной экономики. Она до примитивности проста и зависит от спроса и предложения товара. Поскольку деньги тот же товар, то и стоимость денег (курс) зависит от спроса на деньги (валюту) и на их наличие на рынке валют, то есть на валютной бирже.

И вот когда, в силу разнообразных, чаще всего политических и психологических причин (Сорос в работе «Алхимия финансов» прекрасно

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

52

описал механизмы психологической обработки агентов рынка!), спрос на доллары или евро вырастает (то есть у спекулянтов появляется огромная рублевая масса!), то ЦБ, чтобы удержать курс рубля выбрасывает на этот рынок доллары или евро и скупает всю рублевую массу.

Откуда у ЦБ появляется валюта? Вопрос праздный, очевидно за счет налоговых отчислений с экспорта.

Теперь, потушив этот валютно-спекулятивный пожар, можно как будто бы спокойно отдохнуть – курс рубля удалось сохранить в заявленных ранее параметрах.

Но не тут–то было! Можно ведь сыграть и в обратку, то есть переукрепить рубль, выбросив на биржевой рынок массу валюты и тогда можно скупить валюту уже на рубли!

Это, то же самое, как если бы на соседнем базарчике появилось огромное количество укропа, или картофеля, если представить себе укроп и картофель в виде резервных валют, то есть доллара и евро.

Что делает теперь ЦБ? Он запускает печатный станок и выбрасывает на спекулятивной рынок только что отпечатанные рубли и тем самым запускает следующий цикл деланья «дурной крови».

Такие качели и называют волатильностью курса рубля.Если бы ЦБ эти рубли, взятые с печатного станка, направил на

кредитование реального сектора экономики…Но, стоп! Тогда бы мы вернулись к тому, как Рузвельт вывел США из

кризиса, а лорд Кейс обосновал этот механизм мультипликации. Однако суть моей статьи о нашем далеко не кейсианском подходе к финансам.

Сейчас российская спекулятивная биржа стала собственностью ЦБ и, понятное дело, будучи связанным с МВФ кровной пуповиной, недавно подтвержденной 50 страничным документов, называемым «Меморандумом», то есть памяткой (инструкций) для действий, он не может выйти за пределы очерченного меморандумом круга!

А как же конспирология, как же тайна, ведь есть же во всем этом тайна? Да, тайна есть, но тайна не в мотивах и поступках нашего правительства и ЦБ, тут тайны нет никакой, музыканты играют, как их научили в школе академика Ясина. Играют по нотам, написанным МВФ.

Тайна в поведении Путина! Ведь никто не тянул его за язык, когда он озвучивал свою программу на новый президентский срок, и что с этой программой?

Ровным счетом ничего! Дырка от бублика! Но ведь точно так же и ничего не приключилось с правительством, завалившим президентскую программу!

Конечно, мне скажут – мировой кризис всему виной, но есть же страны, которые и мировой кризис пережили и производство нарастили! И с финансами у них все в порядке.

Нет, господа мои, никак в этом вопросе не обойтись без таинственности! Хотя бы за тем, чтобы хоть за тайной, а, по сути, за нашим глубочайшим неведением сути дела, не спрятать Владимира Владимировича Путина.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

53

Неохота этого российского героя отдавать на съедение политическим критикам, невольно поющими в унисон с врагами России.

Путина, начавшего так лихо, так хлестко и звонко свою политическую карьеру, что сердце замирало от предчувствия чего–то светлого, ясного, справедливого.

А чем заканчивает? Сердюковщиной! Плевком в душу общественности многолетним судебным фарсом с госпожой Васильевой! Кудреватостью финансов! Ужасающими показателями децильного коэффициента! С антисоциальной налоговой системой и такой же несправедливой пенсионной системой. Позором миротворчества на Донбассе! И хуже всего, это падение Путина продолжится до конца его срока.

Все одолел наш герой, а с кудреватой экономикой, с коррупцией оплошал, подмяли они под себя Владимира Владимировича и зажевали. Видно, крепко.

А там… А там из–за его спины видится чудище обло, озорно и лаяй!Рвётся из груди молитвенное слово: «Господи, спаси Россию от самой

себя, а с врагами ей не впервой справляться».

Прокопьевск, 2015 август

ПОЛИТИЧЕСКИЕ БОБРЫРаз я личность, то не тронь меня, а то зашибу!

Иногда мне так хочется быть неправым, что я хватаюсь за всякую аргументацию, опровергающую мой взгляд на события. Вот и история с Хомяковым с его пафосом относительно величия и судьбы России, заставила меня забыть слова юродивого о том что «Нам хлеба не надо, мы друг друга едим и тем сыты бываем». Во истину, любящее сердце скрывает все изъяны на лице матери Родины. Однако же и едим друг друга свирепо. И вдруг, когда ты чудным образом, неким наитием видишь, что с лицом Отечества не все так ладно и складно, и начинаешь писать об этой нескладехе, то радости такое писание не приносит. Пишешь по принуждению свыше, вроде как, кто повелел. И вот написал, а критик говорит мне, что попал пальцем в небо, что все не так и все решительно наоборот, да еще и Хомяков, да что там – вся русская литература на тебя ощерится.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

54

Ведь: «Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Росс! Звучной славой украшайся. Магомета ты потрес!»

Раз ве ж ус то и ш ь ? Д а и н е з а хоч е ш ь с то ят ь Напротив, с легк остью согласишься в своей неправоте. К тому же сущая правда и Наполеона, и Гитлера потрясли, и ведь это же факт, и чего спрашивается против факта переть? И так легко станет на сердце, словно груз с тебя сняли, и вот ты уже без груза, уже в розовых штанишках и таких же розовых очках бежишь по розовому полю Отчизны. И везде, где прежде тебе виделся стыд и срам – уже и не стыдно, уже и не срамно, потому, как Отечество моё богоносное, а не абы какое.

И как писал поэт: «Всю тебя, земля родная, В рабском виде Царь небесный Исходил, благословляя».

Чего же еще? Да вроде и ничего. Землю благословил, а про народ забыл. Вырос народ на благословенной земле, умножился и хрясть по божественным храмам, хрясть по священникам. Да так хряснул, что закачалась благословенная земля и кровью умылась. И остались на этой земле там сям только плакальщики да восхвалители власти. С той поры и повелось. Назвались плакальщики диссидентами, а восхвалители патриотами. Ну и на том стоим. Уперлись рогами и стоим. Ни с места. Уже поджилки дрожат, но стоим. И вот выскакивает чертенок из подворотни чумазый, худенький с козлиной обтрепанной бородкой, но гонористый, страсть – и спрашивает голосом до боли знакомым

– Ну и что Вы этим хотели сказать? – Да вот то, что сказал, – отвечаю ему. – А как это понимать надо? – Да как хочешь, так и понимай! – Вы для кого это написали?

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

55

– Для себя, – отвечаю.– Не увиливайте от вопроса, для чего Вы это пишете? Ну, достал меня своими вопросами даже печенка заболела. Нервный я больно, поэтому рявкнул от своей нервности: – Чего пристал?! Пошел к чёрту! И удивительное дело, как только черта пошлешь к черту, так сразу он обмякнет, прикинется черной кошкой или черным кобелем, прошипит что–то на своем кошачьем языке, или пару раз гавкнет, и нет его. Верное средство, скажу вам, от всех чертей.Ну, так вот, после того как черт пропал что–то щёлкнуло в моем мозгу словно форточка открылась, и так ясно, так явственно стало мне, что голос этого черта я все время слышу, особенно по радио, когда барабанят рекламу. Та же скороговорка, словно задницу паяльником прижигают и мочи нет, надо выпалить рекламный слоган и тогда отпустит. И, тем не менее, сбил меня этот черт с понталыку, и моя мысль о патриотизме, о правительстве, о Родине вильнула своим хвостом и юркнула в чертову бездну вслед за бесом.Так что мысли и рассуждения на эту тему самое бесовское занятие. Начнешь об этом думать, и непременно окажется, что бес рядом. Сидит и слушает мои мысли и как только что не так – раз и выскочил. А теперь догадайся, что я не так стал писать? Какая моя мысль бесу не понравилась? Уперлись рогом и стоим каждый в своей правоте. Вот то место, когда выскочил бес. Наверное, не хотел, чтобы я этот образ развернул и показал всю абсурдность положения, когда собственную Родину, собственное Отечество грызут с двух сторон. Одни со стороны непомерной похвальбы, другие со стороны неимоверной злобы. Удивительно еще как оно стоит моё Отечество, если политические бобры так усердствуют. У известного Титана, подарившего людям огонь – Прометея за ночь печень отрастала, так может и у моей Родины такое же титаническое здоровье, что она успевает зарастить изгрызенное политическими бобрами?

СЕРЕНАДЫ И СИРЕНЫ ТЕЛЕВИДЕНИЯ

Иногда на телевидении появляются личности и начинают уговаривать нас застраховаться от жизни или взять кредит, отчислять деньги в пенсионный фонд и тем самым обеспечить себе старость.

И как говорят! Невольно проникнешь сочувствием к ним. Ей Богу, нелегкие деньги получают эти зазывальщики. Так стараются, так изощряются, так креативничают, что – это же уму не постижимо!

Мне порой их становится жалко, что если бы были под рукой деньги, то

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

56

непременно исполнил бы их слезную заботу обо мне.

Воистину, устоять перед их магией, надобно иметь сердце изо льда, но у меня оно не изо льда, а напротив, его – это сердце, не раз обманывали, не раз, что называется, грубо и пошло кидали.

Но оно вот такое, но когда слышу этих сирен, старые рубцы рассасываются, словно их Кашпировский заговорил, и хочется мне, очень хочется всем своим измученным сердцем откликнуться на этот призыв.

К тому же разве я не патриот? Разве не должен верить своему государству? Ведь от имени государства говорят, как ни как, канал-то государственный, следовательно, и ответственность за сказанное государственная, а не абы какая.

И вот уже как лунатик начинаю рыться в своих карманах и кошельках, чтобы застраховать себя от жизни, хотя, по здравому размышлению, её осталось не больше гулькиного носа.

Тем не менее, зачарованный сиреной…

Да! А если бы не было выключателя у телевизора? Если бы…Пока бежал до Сбербанка одумался. Голова на свежем ветру проветрилась, ну а если бы и громкоговорители поставили, то непременно бы добежал и застраховался!Да и вы непременно бы застраховались.

2015 октябрь 15 Прокопьевск

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

57

Это случилось в городе Иркутске, когда самый яркий, самый сладкий летний месяц Июль пировал, приветствуя утро десятого дня своего пребывания здесь. В старой, потухшей от прожитых лет и событий больнице в одиннадцатом часу одна добрая, кроткая женщина решила, что настало время дать миру Ягодного Ребёнка. Малыш долго сопротивлялся, но по прошествии настырных своей тягучестью часов всё же согласился на решительный шаг. С этого взбалмошного, волнительного и невероятно жаркого дня объявила себя начатой Жизнь странной девочки по имени Мари. Детство пестрело, бурлило в малютке, маня свершать глупейшие чудачества. Чувствительная, вечно влюблённая во всё и вся, наивная, она поддавалась на уловки. Как капельки разных жидкостей наполняют стакан, так наполняли случаи–случайности Ягодного Ребёнка.

Он креп, учась и развиваясь. Наливался плод, готовился упасть с древа семейного покоя на сырую широкую землю. Падает. Приземленью дано свершиться вскоре. Окружённый же бабочками строк, что танцуют лёгкими ритмами–рифмами, спускаться ему будет не так страшно, как иным плодам. Вечный танец – стихия стихов – вкруг Мари вьётся. Так сказочно, так сладко, как в первый раз пред лоном жизни. Ягодный Ребёнок, наполненный кровяным соком и маленькими, хрупкими косточками, коснулся земли… Больно. Жутко. Свободно.

'

*** Замело, заснежило, Засугробилось. Быть любимой нежно мне Поволшебилось… Неба высшей силою Я награждена: Стать твоей любимою Неожиданно; И, влюбившись тоже Ошарашенно, Не скорбеть по прошлому – Снам вчерашнего,

Не глядеть в минувшее, Скомкав ленты плеч, А вдыхать всесущую Жизни скоротечь – И глотать мгновения Счастья здешнего: Ветра дуновения, Хлада снежного, Сладость поцелуя Обоюдную, Теплоту земную, Песню струнную,

МАРИНА ВАСИЛЬЕВА

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

58

Птичье щебетание На сухих ветвях, Вечное признание В тихих трёх словах, Горное сопение, Шорох облаков Сонное скрипение ПО снегу шагов. Как заворожённая С трепетом дышу, Сердце обнажённое Миру подношу – Не боюсь уж более Ядовитых слов И сердечной боли я. Ведь со мной любовь! Замело, заснежило, Засугробилось. Быть любимой нежно мне Поволшебилось…

***

Ночь, тихо шурша облаками, Всё глубится медленно в воздух, Достав же до дна его, снами Качнёт полусонные звёзды. А утром, промозглым и тёмным, Растаяв во всём до скончанья, Вдохнет жизнь во снежные волны, Что наше ускорят свиданье.

***

Устала я, устали мы Устами лгать друг другу – Пусти меня к нему на миг, Прости с тобой разлуку. Как я желаю мирно стыть Тенями его тела,

Лаская милые черты Любовью скороспелой. Неловко, тайно меж бровей Лежать под хмурой складкой, Потом, спустившись до ноздрей, В ложбинку лечь украдкой. А после, ощутив от губ Дыханье сладко–злое, Почувствовать немой испуг Дурманящего зноя. Побыв секунду на губах, Порхнуть тревожной птицей, Забыв о карих небесах В размашистых ресницах. Лететь скорее в «никуда», Прощаясь с мыслью дерзкой… Покинув веки–облака, Замкнуться в мире тесном.

Вернулась я к тебе – как день, Бегущий в ночь, вернётся. Но, знаешь, я всё та же тень, Отброшенная Солнцем.

***

Судьба не каждого для счастья выбирает, Для страсти нежной, робкой, неземной. Гляди, как наших чувств огонь пылает! Знать, милый мой, мы выбраны с с с с с с тобой? А коли так, то что ж моей душою Владеет страх, а тело мучит дрожь? Быть может, это только напускное… Но я молю: сомненья уничтожь! Не знаю, как свершить моё прошенье, Безумно глупое, но, мнится, знаю я, Что в чувстве нашем мы найдем спасенье:

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

59

Спасу тебя я – ты спасешь меня. Пусть наша страсть – иллюзия шальная, Готова ввериться бездумно, смело ей И жить, с тобою глубже заплывая В пучины нами созданных морей…

***

Хаос, перепутья, буйность, Круговерть и сумасбродь – Бесшабашная юность Будоражит мою плоть. Зиждется в моём сознанье Мысль о прожитых годах: Дребезжит, нудит, не зная, Как исправить этот факт. Я бегу, срываюсь с точки Умиротворенья сна – Ни к чему покоя ночки – Мне милее страстность дня! Мне отрадней быть на воле, Упиваясь солнцем всласть: Так – чтобы «напиток» пролит; Так – чтоб оземь и струясь. По долинам – и на взгорье! По горам – и за лучом! А догнав «задиру» вскоре, С ним обратно – калачом. Смысл жизни ёмко, вкратце Выражается в делах: Жить, кружиться, поражаться Миру в плоти и в умах. ***

Мне чудится в это мгновенье, Что воздух горяч, будто пламя:

С неистовым остервененьем Всё мечется, руша и плавя. Вдыхаю его и робею; Почувствовав жара касанье, Я таю, я алчу, я млею, Теряя контроль над сознаньем. Глаза закрывая, зажмурю, Кладу спешно на сердце руки, И голову робко понурив, От пламени жду я поруки. Оно же чуть в миг не погасло, Не стало чуть углистым прахом; Уменьшилось, охристо-красным Свечением стало от страха; Желает немедленно скрыться, От лап и зубов лжеудела, Летит на свободу, стремится Покинуть балластное тело. Ах, как же легко! Но как больно Душе, опустевшей внезапно… Ну, что же ты, пламя, довольно?! Надеешься – прочь безвозвратно? Как раб, что «прикован» к галере, Брожу я по водам изгнанья, Но всё же я знаю! Нет, верю… – Свершится второе свиданье.

***

Струится свет сквозь ветви и макушки И греет их касанием руки, А тени, как гнедые завитушки, Легли на плечи хрупкие земли. Вот так на плечи мам иль просто женщин Кладёт судьба забот тяжелый груз, Но он пропитан счастьем и увенчан Звездой любви – звездой плеяды чувств.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

60

И оттого нести сей груз нетрудно И жить, крутясь в веретене судьбы, Неся собою в этот мир попутно Всё новые, прекрасные черты. А мир , черты заботливо вбирая В свой гордый облик, расцветает вдруг; Мы аромат цветка сего вдыхая, Становимся в один широкий круг И придаемся вместе упованью, Что не прервётся связь, наш круг вовек – Мы все сотворены судьбой из ткани, И каждый назван гордо – «человек». Дарованное жизнью, друг мой, тело – Необходимость для чувствительной души. Душа ж – для исполненья жизни Дела – В ней материнский жар и хлад Вершин.

ПРОБУЖДЕНЬЕ

Выглянуло солнце из–за сопок, Потянулось, сонно просопя, Чуть приподнял голову подсолнух, Улыбнулся в предвкушенье дня. Птичка щебетнула еле слышно, А немного погодя, запела всласть. Ее песня так душисто, звонко, пышно По полям бескрайним разлилась. Мордочкой просунулся сквозь землю Маленький взъерошенный сурок, Чтобы насладиться птичьей трелью, Той, что он исполнить бы не смог. Все так дивно, сказочно и… просто – Красота волшебная в простом!

И такая мелочь – разность роста, Главное, что жизнь вокруг – ключом.

МОДА

О, как же тяжко сознавать паденье... – Паденье нравственности (мировая глушь!) И безвозвратное ее искорененье Из юных, глупых и наивных душ. О, как же больно быть среди «убитых» Иль «раненых» оружьем моды злым И не иметь возможности открыто (Кроме стихов!) сказать об этом им. О, как же грустно думать о грядущем! (Надеюсь, не попасть под пулю Зла.) Какой нам срок здесь, на Земле, отпущен? Какая ждёт или не ждёт судьба? О, как же безразличны стало люди И как статичны, холодны, скучны, Неужто так теперь и дальше будет?! Неужто мы затем сюда пришли?! О, как же я хочу дышать и верить, Что жить мы будем завтра и потом; Живя, друг друга не деньгами мерить, А в душах сохранившимся теплом. О, как же жду святое воскрешенье Умерших душ, нашедших к миру след… Но чувствую, что моды искушенье Не даст им обрести Разумный Свет. *** но иным открывается тайна, И почиет на них тишина… А.АхматоваКакое глупое, наивное виденье Явилось мне, почудилось едва – Минутное, казалось, наважденье

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

61

Перерасти старается в года. Дыханье прерывалось – грудь теснило: Туманное, волшебное ОНО Так незаметно, робко оголило Мое сентиментальное нутро. Я ликовала: «Вот же! Неужели! Меня раскрыли, поняли мой нрав! Ведь не давалось никому доселе Проникнуть в мою душу, обуздав!». Но холодом повеяло недобрым… Душой босая, голая, дрожа, Внимала я видению покорно, Предчувствуя уловки миража. Трясясь от ужаса, являющего тени Огромных тел, таящих бездну сил, Что стражниками служат у видений – Обманчивости сладостной светил, Я увядала, чувствуя, как душу Терзали эти «воины любви»: Частицу за частицей её руша, Развалины частиц безумьем жгли. Рыданья исторгало мое тело, В истерике безумной очутясь; Душа же в этот миг ещё горела, Огарками частиц своих дымясь… Иссякли силы. Понят план судьбы Нелепый, сочиненный на досуге: Все люди ждут подарка от Любви; Дождавшись, предаются сладкой муке…*** Здравствуй, утро! Здравствуй, зима! По приходе сегодня не вьюжишь, Лишь коснулась морозом окна Да свой первый снежок сонно кружишь,

Ветерком хладным горы, поля Гладишь бережно, лаской морозя, Шепчешь небу, чтоб вдаль облака Уносили вчерашнюю осень. Здравствуй, утро! Здравствуй, село Как идёт тебе белое платье, Как чудесно, красиво лицо!... Распахни мне навстречу объятья, Закружи меня в вальсе–бостон Под дыхание ранних снежинок, Под их тихий и трепетный звон, Когда тают, касаясь тропинок. Здравствуй, утро! Здравствуй, судьба! Я так счастлива здесь находиться! Ты всегда меня верно вела – Я всегда этим буду гордиться! С каждым годом влюбляюсь сильней В этот край я душою и мыслю, Что нигде, кроме этих земель, Не смогу я насыться жизнью! *** Выбелилось небо, опустело. Солнца тусклый блеск рябит лицо. Исказилось дрожью моё тело. Сердце тяжким налилось свинцом. Я бреду в бреду бродяжьей стопью. Хруст и хрип. Окашлена зима. Рядом люди. Бродят колобродью. Не глядят в знакомые глаза. Страх схватил иссохшею рукою Горло мне. И сгорбленным стволомВысится, качаясь, надо мною. Снег всё льётся кислым молоком. Жмурюсь, корчусь. Корка на губах. Бледность защетинилась на щёках. Сердца гул заглохнул и исчах. Только эхо шепчет на высотах.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

62

*** Чернеет утро, свет отправив в вечер, – Безумство шутит, зажигая смерти свечи. Дрожим в сребре дурмана, мути слёта, Не понимая света тьмы и тьмы рассвета. Решёткой глаз, слезясь, зажмурен с силой, Прикрыт ладонью кем–то чернокрылым. Безмолвием заклеенные губы Чуть вздрагивают бесполезной грудой. Сладкоголосая толпа, пришед из тины, Слагает речи в уши нам, дела – на спины. Мы внемлем им и ждём отдохновенья В журчащий струях слов их злого лженья. Обманной лёгкостью наполнив наши души, Они заставят нас их лучше слушать. А что немым предполагается для дела? «Пришельцам» внемлить, отдавая в рабство тело. Глупцы, глупцы… затянуты болотом, «Мы – думаем – даны чистейшим водам, Они несут нас к истинным рассветам»… Но разве в подчинении победа? Поэт По снегу шёл, размерив шаг, Меж лунными лучами Один поэт. Его душа Дышала лишь стихами. Чернила ночи почерпнув, Чертил следы стопами. Раскрыв в раздумьях носоклюв, Вбирал душою пламя. И загорался разом сам! Пленялся страстью слога.

Писал! А строчек караван Своею шёл дорогой… Он отдавал себя всего В объятия стихии Стиха–огня, стиха Его – Властителя седыя! Как благодарен был поэт Всего мирского Богу, Что лирой будет обогрет, Взяв в жены деву Строку. Одарен яркою судьбой, Рискует рьяно рваться К равнинам звёзд над головой, Кружась с женою в танце. Любить разверзнутой душой Себя, её и всяких! Кричать от счастья над землей, Всем посылая знаки! Глотать, хрипя от высоты, Ночные испаренья И видеть под собой миры В разгадке, обличеньи. Поэту, жертвеннику чувств, Вдруг мнятся голоса – Открыв глаза, он чист, он пуст – Очнулся ото сна… *** Часы разлуки пробили вечер – И я стрелой к тебе. Твои отравленные плечи Чужой рукой. Не те. Я обещала тебя не путать Сетями чувств моих: И всё жила во тьме как будто, Мертвел мой стих.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

63

Теперь не в силах душить порывы Уставшей ждать души – Она в крови, рубцах, нарывах Перед тобой лежит. Гляди же, бойся! Ведь будет хуже В чащобах дальних стран. Но ты спокоен. Стянул поуже Чужой девичий стан. *** Как лунные нити в холодном пожаре Запутались, спутались в ком, Так ластятся тени на дышащем шаре, Свивая созвездьями дом. Замри и почувствуй, как чудно свершенье – У тьмы оказаться в плену И чувствовать остро в себе отраженье Того, что вершится в миру. Окутанный синью, захваченный песнью Далеких, задумчивых звезд И словно счастливый внезапною вестью, Ты будешь сияющ и прост. Таким – одиноким, безумно счастливым – Уснешь, растворяясь во снах. Смешно–бесполезным и глупо–невинным Окажется будущный страх.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

64

ВЛАЛИМИР НУРГАЛИЕВРодился в городе Семипалатинске 20 января 1960 года. После

окончания школы поступил в Томский государственный университет. В 1982 году приехал в город Бийск Алтайского края для работы на одном из крупных предприятий города. Литературу любил с детства. Время от времени сам пробовал писать рассказы и стихи. Занимаюсь в городской студии прозы «Аспект». В декабре 2012 года в Канаде издана книга Владимира Нургалиева «Мы живём, работаем, чтобы выжить. От СССР до современной России». Лауреат журнала «Огни над Бией». В 2014 году получил от издателя приглашение на встречу с читателями в Канаде. В январе 2015 года в издательстве «Альтаспера» издана вторая книга прозы и публицистики Владимира Нургалиева «Россия и Украина в 2014 году». В Бийске в 2015 году издана книга прозы «Любимчики».

ЗАМКИ НА ПЕСКЕ(рассказ–миниатюра)

–Здравствуй дорогой!–Привет!Ещё метров за десять начинаю здороваться с другом Славкой. Это для

меня он Славка, а для окружающих, уважаемый Станислав Семёнович, бывший замдиректора, одного из крупных, по меркам нашего городка Б, строительного предприятия по изготовлению отделочной керамической плитки.

Это предприятие Станислав Семёнович создавал с нуля, ещё в самом начале девяностых годов. Со своим хорошим знакомым Андреем Игоревичем. Экспериментировали с обжигом глины, спеканием песка, изобрели свою глазурь. Достигли устойчивого результата. И, в конце концов, запустили производство керамической плитки. Сначала арендовали цех на некогда огромном ЗКПД (завод крупнопанельного домостроения). Потом и сами выкупили землю и построили уже своё современное производство, примерно с тридцатью задействованными там рабочими-трудягами.

Жизнь в России постепенно налаживалась. На стройках страны их качественный товар был ходовым, расходился быстро, на складах не залеживался. Само собой, появились у них и деньжата. И как водится, для бизнесменов средней руки, это и отдых в наше сибирское зимнее время на пляжах Таиланда, Турции, Египта... И поездки в Европу, Китай, Канаду, США... Развлечение охотой и рыбалкой в Приобье. И всё, что

&

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

65

может позволить себе состоятельный гражданин России.В этот период времени у меня прекратилась связь с другом Славкой

(Станиславом Семёновичем). Социальное расслоение, возникло в стране не так давно, но переформатировало наши семьи и дружеские компании основательно. Мы со Славкой не пересекались ни в его зарубежных поездках, ни на охоте, ни на рыбалке, ни на увеселительных вечеринках. По одной простой причине – мне было не до этого. Трудно напрягаясь, я еле вытягивал на мизерную учительскую зарплату. Само же учительство требовало от меня стопроцентной отдачи, фактически без выходных и "проходных".

У компаньонов Станислава Семёновича и Андрея Игоревича выросли дети, пошли внуки. Сами они тоже вступили в пенсионный возраст. И тут, словно собака пробежала между ними, для каждого из них встал вопрос, как передать бизнес–предприятие детям. Между собой-то ладили, а вот будут ли ладить дети. Долго судили–рядили. И, в конце концов, пришли к соглашению. Кому-то одному стать собственником, а другому отвалить денежную компенсацию. На том и порешили. Так как сын Станислава Семёновича, жил в другом городе и неплохо продвигался там по служебной лестнице, то денежную компенсацию получил, по взаимному согласию, он. Документы переоформили на Андрея Игоревича, на том и расстались.

...Мы идём со Славкой по парку. Никуда не спешим – пенсионеры ведь. Иногда перебрасываемся незначительными фразами. Перестав тянуть свой бизнес и оставшись без него, Славка приуныл и сильно скучал по делу. В роль пенсионера его душа никак не желала вписываться. И я это чувствовал. Во все наши, ставшими уже традиционными, утренние прогулки по парку, Славка постоянно рассказывал мне о бизнесе, от начала его становления и до последнего дня. Казалось, он помнил каждый день этого двадцатипятилетия своего детища. Он продолжал жить им во сне и наяву...

21 сентября 2015

НЫНЧЕ ЛЕТОМ(рассказ–фэнтези)

Нынче летом мне посчастливилось посетить и побродить по достопамятным местам бывшего города Ново-Николаевска, ныне достопочтенного города Новосибирска. Город большой, живущий своей напряжённой и непростой, по нынешним временам, жизнью. Сам я долгое время живу в уездном городке Б., тихом и незаметном, со своим укладом и провинциальными нравами. Так вот, для большинства молодёжи города Б Новосибирск является трамплином в "большую" жизнь. Заканчивая в Новосибирске Госуниверситет, молодёжь города Б. потом, как правило, перебирается в научные центры США, Китая... И как говорится, шлют оттуда весточки и приветы родным, близким и знакомым, изобретая

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

66

там такое, что диву даёшься! Но речь не о них. Хочу поведать здесь интересный случай, который произошёл со мной в этой поездке.

Гуляя по центру Новосибирска, я любил всегда посидеть и отдохнуть на скамеечке, подле величественного храма, стоящего аккурат недалеко от старого–нового железнодорожного моста через реку Обь. Храм стоит на пригорке. И от него хорошо просматривается мемориальный комплекс, состоящий из величественного памятника царю, кажется Александру Третьему, и хорошо сохранившегося мемориального железного клёпанного пролёта старого царского железнодорожного моста. К храму, время от времени, подводят туристические группы, организованные, под флажками государств, откуда они прибыли. Опять же это были Вьетнамские и Китайские флаги, других я здесь не встречал. Туристы, весело улыбаясь, фотографировались на фоне величественного Русского храма. Я даже попытался раз поговорить с членами вьетнамской группы. Спросил двух молодых вьетнамских парней, понимают ли они по-русски. Они сказали, что понимают. Тогда я попросил разрешения сфотографировать их на память. Они с удовольствием согласились. (И вот теперь фото с двумя молодыми вьетнамцами красуется у меня в Одноклассниках.) Далее зашёл разговор об американцах. Я спросил их, как они относятся к американцам. Они с гордостью поведали, что победили американцев, чего и нам желают. Обязательно победим, заверил я молодых вьетнамцев. На том и расстались.

Но этот разговор неожиданно нашёл продолжение. Фотографировавший храм русский Сергей, как я потом выяснил, услышал и заинтересовался нашей беседой. Даже пытался вставить несколько своих веских фраз по отношению, как он выразился к "америкосам". После ухода вьетнамцев он подсел ко мне на скамейку и с заговорщическим видом спросил. Знаю ли я, что было (и есть) под этой обычной городской скамейкой, стоящей в пятнадцати метрах от храма у городского тротуара. Я, заинтересовавшись, ответил, что не знаю. Сергей сказал мне, что здесь строительные рабочие, ремонтируя тротуар, обнаружили склеп с четырьмя захоронениями. В небольшой подземной комнате с кирпичными сводами, такими же, как и в рядом стоящем храме, на мраморном полу, стояли четыре мраморных гроба, в которых покоились главный архитектор этого храма, его жена и два сына.

Долгие советские годы, когда храм был предан забвению и перестал функционировать по своему прямому назначению, по этому склепу, по тротуару, прошли если не миллионы, то сотни тысяч людей, это точно. Мне осталось только выразить удивление Сергею на такое необычное для меня повествование. Я на всякий случай, с его позволения, сфотографировал его.

В это время моё внимание привлекла шикарная, необычная, для меня картина. В чёрной сутане, одеянии священника, на велосипеде, во двор храма въехал бородатый крупный батюшка, лет под сорок. Деловито отцепив от велосипеда насос, он стал подкачивать велосипедные шины.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

67

"Подвижник! Он во всем подвижник!" – подумал я, на фоне мчащихся по проезжей части "мерседесов", "фольксвагенов", "тойот"...

14 сентября 2015

ПРИВЕТ МЕДВЕД(лёгкая зарисовка окружающей обыденности)

Читая про босяцкую жизнь Максима Горького, понимаю, он ходил по краю пропасти. Любое неосторожное движение привело бы к тому, что он сорвался в эту пропасть и разбился насмерть (хотел написать в усмерть, но передумал). Наблюдаю нашу окружающую обыденность с её бомжами, бандитами, кучей безработных и просто бедных, нищих людей, другими деклассированными элементами... Для этого далеко ходить не надо, всё хорошо просматривается и видится опытному наблюдателю с окон и балкона квартиры, также из разговоров со знакомыми и близкими, в основном – телефонным и в Интернете. Если наблюдатель, как скажем, Максим Горький, окунулся в нашу окружающую действительность с головой, то давно бы не было ни головы, ни самого наблюдателя, и некому было сейчас писать эти строчки.

Действительность в нашей стране России латентно ужасна с самого начала девяностых годов прошлого века. Буйным цветом расцвели алкоголизация, табакокурение, наркомания населения, асоциальный образ жизни – всё то, что относится официально к оружию геноцида (уничтожения людей), и является оборотной стороной медали под названием дикого олигархического криминально–воровского капитализма. Весь Мир ищет пути выхода из капитализма, предлагая биткоины, вместо ростовщического ссудного процента банков. Далее, человека судить не по наличию у него сундука с деньгами, а его статусом в обществе. В конце концов, Объединённая Европа, США, Канада, Япония, Австралия построили в своих странах Посткапиталистические Социальные Общества.

Уверен, у России прекрасное, светлое будущее! Будем надеяться на лучшее и приближать его, кто пером, кто, стоя у станка или руководства государством...

18 августа 2015СВЯТОЙ

Святой, это мой друг Николай, недавно, по болезни, ушедший из жизни. Познакомились мы можно сказать совсем неслучайно.

Работая дворником, каждый день видел Николая, выгуливающего своего верного пса – овчарку Агата. Агат и ко мне привязался, так как видел меня во дворе с самого своего щенячьего возраста.

И вот Николая не стало, и Агата стала выгуливать Нина, жена Николая, высокая, красивая женщина. Но, такая же простая и открытая во взаимоотношениях с людьми, каким был и Николай. Николай, как

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

68

бывший капитан милиции, следователь, наверняка, по роду своей работы сталкивался с грязью, преступлениями, человеческими пороками. И, поэтому, уйдя на пенсию, в свои сорок пять лет ушёл с головой в вопросы ВЕРЫ БОГУ. До этого я был закоренелым атеистом–безбожником. Но, видя, как Николай постоянно крестится и шепчет молитвы, заинтересовался его поведением. Мне казалось, что Николай, как и многие, поддался церковной моде. Но когда Николай на год ушёл в монастырь, а затем предстал опять бросившим курить, пить и сбросившим тридцать килограмм лишнего веса, только тогда я понял, что у Николая всё по настоящему. Настоящая ВЕРА БОГУ!!!

Под его влиянием крестился и я в Успенской Православной Церкви. И когда на меня, в тот же день, СНИЗОШЛА НАСТОЯЩАЯ БОЖЬЯ БЛАГОДАТЬ, я многое понял, наконец, в вопросах ВЕРЫ БОГУ. С тех пор мы стали настоящими неразлучными друзьями с Николаем. И вот, на моих глазах, в Николае стали происходить разительные перемены. Его тяжёлый взгляд стал просветляться. И в какой–то момент, по крайней мере я, увидел это сияние его синих васильковых глаз. Он весь лучился светом, от него шло ко мне просветление и Божья Благодать. И с тех пор я всегда старался подгадывать ко времени его утренней прогулки с Агатом...

10 августа 2015

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ КАЗАНОВА(юмореска)

Буду писать от своего лица. Мне так удобней. Хотя, конечно же, этот образ собирательный, с элементами фантазии. Несостоявшийся Казанова – это я, собственной персоной. Сколько себя помню, с самого осознания себя в детстве, я постоянно влюбляюсь. Добавлю, в противоположный пол. Сначала в девочек, потом в девушек, и, наконец, в женщин, в соответствии с моим возрастом. Состояние влюблённости очень хорошее состояние, связанное с романтическими переживаниями и фантазиями. Со временем даже понял, что все женщины Планеты Земля, есть единое целое, дополняющие друг друга. Признаваясь в любви, условно, Наде, Полине, Раисе... ты признаёшься одной женщине, но в разных ипостасях, нарядах, фигурах, внешностях... Меня как–то ревностно спросила знакомая про мою очередную возлюбленную: "Чем таким особенным она удерживает тебя возле себя?". Немного подумав, ответил: "Она такая, как и все! Но вот зацепила меня! И всё тут!"

Так и влюбляюсь всю свою сознательную жизнь, и нисколько не жалею об этом. В какой–то момент, даже женился. Но, выполнив свои функциональные обязанности мужа, отца, деда, в конце концов, развёлся с женой. Жене надоели мои постоянные жизненные искания, сравнение её с кем–то на стороне. И она поставила точку в нашей совместной жизни. Однако никогда не верьте, что Казанова, есть самостоятельная

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

69

личность. Это самый слабый и безвольный человек на Свете. И куда дует ветер, туда и несёт его в поисках очередной юбки.

Поскитавшись по углам, Казанова вернулся к своей бывшей жене. Но уже не в качестве законного мужа, а в качестве кота, которого приручили и за которого в ответе...

Казанова не умеет по-настоящему любить. Ему это просто не дано. От настоящей любви Казанова бежит. Он не умеет притворяться и лгать. Лгать о своих неземных чувствах, верности, любви. Казанова может только играть в любовь. И когда ему напрямую говорят, что любовь – это очень серьёзно, и от неё некоторые лишают себя жизни. Здесь Казанова даёт задний ход. Он не хочет суицида, кого бы то ни было. Поэтому, хотя бы в этом вопросе он силён и твёрд, так как главный принцип Казановы, за который его и любят женщины – это правда и только – правда во взаимоотношениях.

Женился Казанова в двадцать два года. И это была его первая реальная женщина. Но, как потом выяснилось, далеко не последняя. Казанова не может быть счастлив с одной женщиной. Ему нужно их много, очень много. Самое печальное, Казанова не может позволить себе покупать любовь женщин. Потому, что Казанова всегда без денег. Если бы у него было достаточно денег, это был бы уже не Казанова, а солидный состоявшийся мужчина, который может себе многое позволить. В том и дело, что Казанова пользуется женщинами, как бы это выразиться, на халяву, то есть даром. И для этого ему приходится быть сверх изобретательным, очень подвижным, а иногда даже смелым и наглым. И, конечно же, очень проворным, умеющим лазить по балконам, быстро бегать и скрываться в кустах, затаив дыхание...

С возрастом Казанова становится всё ленивее и ленивее. И даже капризнее, избирательнее. Но не перестаёт оставаться Казановой никогда, ни днём – наяву, ни ночью – во сне. Опытным глазом он безошибочно определяет, что к чему. Действует быстро и точно, без лишней суеты и пафоса. Женские хитрости и прибамбасы для него уже не представляют никакого секрета. Ещё одна возрастная особенность Казановы, постоянные воспоминания об уже прошедших взаимоотношениях и контактах. В результате этого, неожиданно выясняется, что некоторые женщины до того желанны, что даже простое воспоминание о них, через десятки лет, вызывает новый прилив желания и влечения к ним.

Так пожелаем Казанове здоровья и долгих лет продуктивной жизни!!! Да здравствует её величество Любовь!!! 8 августа 2015

БРОШЕННЫЙ ДОМ(или ещё раз про любовь)

Про дом этот я узнал от своей соседки Людмилы. Как-то в разговоре со мной, она проговорилась, что очень скучает по родительскому дому. Летом поедет к сестре в деревню, и обязательно недельку поживёт в

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

70

брошенном родительском доме. Дело в том, что её родителей уже нет в живых, а дом так и остался в селе. Одинокий и неприкаянный. И что характерно, его никто из сельчан не трогает, не разворовывает. Более того, у соседей, Людмила оставляет ключи, и соседи присматривают за строением. Людмила недавно пошла на пенсию, и у неё появилась мысль, в тёплое время года жить в родительском доме, а зимовать – в своей однокомнатной квартире.

И однажды, ранней весной, Людмила позвонила мне в квартиру. Я запустил её. Она передала мне ключи от своей квартиры и попросила присмотреть за ней, пока она не вернётся. Обменялись номерами сотовых телефонов. Людмила и до этого жила уединённо и замкнуто. Поэтому её отсутствие мною никак не ощущалось. Более того, я как бы стал жить на две квартиры. И даже почувствовал от этого определённый комфорт. Кухня у ней оказалась очень удобной. Да и чего греха таить, и диван намного мягче моего. А уж о её торцевом балконе и говорить нечего – с него открывался замечательный вид в перспективу. Время от времени Людмила звонила мне. Но эти короткие звонки были совсем необременительны для меня, и я быстро о них забывал.

Наступила слякотная осень. Людмила вернулась в квартиру. Но, прожив несколько дней, вновь засобиралась назад в родительский дом. Объяснив мне, что сестра с мужем живут в соседней деревне, часто навещают её, и ей не так одиноко, как в этой квартире, в которой она одна прожила тридцать семь лет. Через несколько дней за ней на своей машине приехал муж сестры Павел. И она, как бы между прочим, предложила и мне съездить с ней заодно, прокатиться и проветриться, зная, что как одинокий пенсионер, никуда не езжу и сиднем сижу в квартире. Я с удовольствием согласился.

Рано утром мы уже отправились в дорогу. Те пятьдесят километров, которые предстояло преодолеть, никак не пугали меня. Более того, как только вырвались из объятий задымлённого города, дышать стало легче, настроение поднялось. И я даже попытался начать разговор с Павлом. Но в тот же момент, был "одёрнут" Людмилой, попросившей не отвлекать Павла от управления автомобилем. И вовремя! Как раз в этот момент на полосу вывернул встречный автомобиль, и Павлу, не без труда, удалось избежать прямого столкновения. Он процедил сквозь зубы: "Понакупят автомобилей, а ездить толком не умеют". Сам Павел профессиональный шофёр и в своей жизни много что повидал на дорогах страны.

Но вот и село "А". Огромное по площади, пересекаемое посредине небольшой речкой. Родительский дом Людмилы стоял на отшибе, по–над речкой. Дом небольшой, в две комнаты и коридорчиком. В одной из комнат стояла печь, и эта же комната, к тому же, выполняла роль кухни. Наскоро перекусив с нами, Павел откланялся и укатил к себе в деревню, стоящую в десяти километрах от села в глухом сосновом бору. Людмила принялась мыть посуду. А я отправился побродить по селу, народ посмотреть, себя показать. Долго бродил по пересечённой неровной

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

71

местности села. Заметил, что большинство домов, такие же старые, как и у Людмилы, где доживают свой век старики и старухи. Но несколько усадеб были новые, построенные с размахом и вкусом, видать "новыми русскими". Не с палисадниками и ветхими заборами как у большинства, а обнесённые капитальными новыми высокими заборами.

Удовлетворив своё любопытство и проголодавшись на свежем октябрьском воздухе, вернулся в избушку Людмилы. Людмила наводила в доме порядок, мыла полы. Я присел на крыльце, чтобы не мешать ей. Меня разморило на солнышке. Не заметил, как уснул. Разбудила меня Людмила и позвала ужинать. К ужину она выставила на стол бутылочку домашней малиновой наливки. После которой меня опять потянуло спать. И после принятия еды, с разрешения Людмилы, тут же вытянулся на диване, стоящего у стола. На улице уже порядком стемнело, и я быстро уснул.

Проснулся среди ночи от шуршания мышей в углу у печки. Задумался. Людмилу я знал давно. Знал её мужа, который уехал к родителям в гости. В другом городе нашёл себе пассию да так и остался там, создав новую семью, в которой вскоре народились и дети. Потом Людмила несколько раз сходилась с разными мужчинами. Но ни с кем ужиться не смогла. В конце концов, стала жить одна. В свои пятьдесят семь лет она по–прежнему была красивой и стройной. В отличие от меня, грузного и бесформенного, в свои пятьдесят шесть лет.

У меня и в мыслях никогда не было заигрывать с ней, до того она казалась мне недосягаемой и недоступной.

В этот момент из соседней комнаты услышал голос Людмилы. "Ну что ты там, иди ко мне". Я не шевелился, её фраза медленно переваривалась в голове. Наконец, решившись, в темноте, на ощупь, помня, где стоит её кровать, побрёл к ней. Казалось, что шёл целый час, вытянув вперёд руки, чтобы не натолкнуться на что в темноте. И в какой–то момент, наткнулся на вытянутую её руку. Взял её в свою, подержал немного, ожидая, что она засмеётся и прогонит прочь. Но Людмила молчала и руку из моей руки не отнимала. Потом промолвила: "Что? Так и будешь стоять босиком на холодном полу?". Я осторожно прилёг подле неё. В этот момент она откинула одеяло, и мы оказались в тесных объятиях. Утром, во время завтрака, она откровенно сказала мне: "Любовник из тебя никакой!". Я обиделся и ответил, что сегодня же уеду обратно. Однако она примирительно попросила: "Не спеши. Поживи ещё несколько дней. Немного поможешь мне по хозяйству. Надо перекрыть шифером дровник, а то крыша протекает во время дождя".

Целый день мы провозились с крышей. Я был наверху, она мне помогала с земли. И вечером, когда закапал дождь, всё было готово. Зайдя в дровник, с удовольствием убедились, что сработали справно – крыша не течёт. Ужин был один к одному, похожим на вчерашний, только малиновой наливки, в этот раз, было в два раза больше. И когда меня стало после наливки и трудового дня клонить ко сну, уже не спрашиваясь

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

72

Людмилы, прошёл к её койке и завалился у стены спать. Помыв посуду, Людмила нырнула ко мне под одеяло, и всё дальнейшее опять произошло, как и прошлой ночью...

Мне полюбился этот "брошенный" дом с его "брошенной" когда–то мужем хозяйкой Людмилой. И мы с тех пор больше не расстаёмся...

5 августа 2015

ПОТЕРЯВШИЕСЯ(житейская зарисовка)

Человеческая жизнь коротка. С этим утверждением мало кто поспорит. Да ещё порой и мы сами сокращаем отпущенные нам годы. В какой–то момент человек может "отпустить тормоза" и нестись неизвестно куда с бешеной скоростью. Хорошо, если ему удаётся вовремя одуматься, и вернуться к нормальной человеческой жизни. А если нет, то результат, как правило, очень плачевен.

У моего знакомого было всё: дом, жена, дети, внуки, интересная работа строителем. Но в какой–то момент ему всего этого показалось мало, и он пустился во все тяжкие. Уехал из семьи на "заработки" в большой город, который его не отпускает уже несколько лет. Денег жене не шлёт, сам приезжает на побывку раз в год. Жена ничего не понимает, что с ним происходит, что у него на уме. Её мучают всякие нехорошие мысли и предчувствия. Взрослым детям уже не до родительских чудачеств, у них самих семьи, они уже сами родители. Жена понимает, что теряет мужа, теряет семейное счастье, становится одинокой ещё при жизни мужа.

И вот она решилась на последний шаг. Зная, как он её любил и ревновал в молодости, ещё до их замужества, решила опять сыграть на этих чувствах. И нашла себе мужчину в Интернет. Завязалась переписка, началось активное общение в скайпе. И не заметила, как сама влюбилась. Съездила, якобы в гости к родственникам. Сама же ездила к новому возлюбленному и прожила с ним целую неделю вместе. И разорвала себе сердце пополам, сама же попавшись в свою же ловушку. При живом муже, вдруг полюбила другого мужчину.

Теперь и муж, и жена оказались потерявшимися в жизни...3 августа 2015

ПЯТЬ ПОПУГАЕВ(Добрая юмореска)

В известном мультфильме длину удава мерили в попугаях. Мне представляется логичным отмеривать жизнь моей любимой тёщи в кошках. Дело в том, что она имеет на них магическую силу, и они подчиняются ей всегда и во всём. И даже её постель, где она спит, охраняют от всех домочадцев. Кошки знают язык её мимики и буквально

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

73

подчиняются даже движениям её бровей.Так вот, в течение жизни тёщи, она помнит в доме трёх котов и две

кошки. Почему-то наипервейшим воспоминанием её самого раннего детства был кот Васька. Царапучий и злой, ни к кому не идущий на руки. Школьные годы и годы учёбы в техникуме прошли под эгидой наидобрейшего кота Пушка, который по ночам всегда строго спал у неё в ногах. Самым же оригинальным был кот Мишка, всегда провожавший её до места работы в поселковой аптеке, проводивший с ней весь рабочий день и с достоинством провожавший её обратно домой после работы. Тесть был милиционером, и тёща всегда с удивлением спрашивала его: «Ты что, кота приставил присматривать за мной, чтобы я никуда не ушла налево?»

Отдельной строкой идут кошки, ласковые и добрые. Кошка Машка отличалась женской разговорчивостью. Она целый день тёрлась о ноги тёщи, уже пенсионерки, и что–то ей рассказывала на своём кошачьем языке. Тёща её прекрасно понимала, и выговаривала тестю: «Ты чем её обидел, жалуется она на тебя!». И, как правило, за этим действительно стоял какой-нибудь факт взаимодействия тестя и кошки. Тестю, в конце концов, надоела кошка–ябеда, и он решил от неё потихоньку избавиться. Выкопал в конце огорода за забором ямку, кинул туда кошку Машку, и быстро забросал землёй. Каково же было его удивление, не успел он ещё и лопату в сарай поставить, а мимо него уже прошмыгнула Машка, вся в земле, и побежала к хозяйке жаловаться. Ох, и досталось же ему от хозяйки, остался на целую неделю голодным, она перестала ему варить, и он питался в сухомятку.

Сейчас с больной лежачей семидесятидевятилетней тёщей спит молодая кошка Чуча. Приведя себя и свою шерсть в порядок, она берётся за тёщу. Облизывает ей губы, волосы на голове, и ложится так, чтобы тёща положила на неё свою руку и нежно гладила и теребила её. Чуче ещё нет и пяти лет, и мы все надеемся, что с помощью сердобольной кошки, тёща ещё протянет с десяток лет…

14 июля 2015

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

74

***Я знак, дуга. Я спящая змея,задай меня,озвучь меня,спроси меня, И я, покорно, расправлюсь громко, скулами скрипя.И буду идеально ровной стрелой, осанкой,линией дождя…

***я сплету покрывало из снов,золотистых пшеничных полей,из холодных и теплых ветров,и заснежено–белых степей.

завяжу в эту простынь блеск,красоты отражения в росе.кину звуков, там шум и плеск,звон и шепот воды в ручье.

соберу на вершине камней,и из моря черпну воды.лес дарует сухих ветвейи зеленой ещё листвы.

я вплету в него белый дымиз цветущих весенних садов,и разбавлю его золотымцветом первых весенних цветов.

дрожь с крыла мотылька возьму,натоплю острый синий лед,горсть с углями над ним разожму,а для сладости белый мед.

я составлю резной узор,из ракушек, что с самого дна.и, добавив большой костёр,я сплету покрывало для сна...

***Она перевернет для тебя небо.Ей хочется, чтобы ты улыбался.Она покажет Альфу, Бета и Вегу,расскажет грустную сказку.

Вглядись в синюю темную плоскость,смотри на верного вечного Ориона.И улыбнись, когда светят звёзды,пронзенные жалами скорпионов.

Над нами без дна черноводья омутдрожит. Может, тоже слышишь,Как небо в кольцо затянул полози как он хозяйку свою ищет…

крадущейся ящерицей к Персею,«идущим во след» молодой Данаи,поставленной против Кассиопеи,на Млечном Пути мерцая

Отправься в долгую Одиссею,знакомься с героями Илиадыи улыбнись, когда гаснут звёзды.Мне кажется – Атлантида рядом…

#ПЕРВОЕВПЕЧАТЛЕНИЕ Vikki

вершины гор сомкнули пальцы рук.резной узор–там дикие цветы,образовал большой надёжный круг,а в середине маленькая ты.

НЕБО НЕВИДИМОЕИмя сокращается до N.

Все персонажи, как и прежде, выдуманы.

Больше поэма, чем поэтесса.__________________________

'

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

75

волшебный мир, диктованный строкой,сплетен из снов и девичьей мечты.он был насквозь придуманный тобой,а в основании из тумана ты.

сирены пели сладко словно мёд,манили, звали страстно отдохнуть.вглядись в закат, твой человек плывётчтобы не в море, а в тебе тонуть...

***"ДЕНЬ НЕВОЗВРАЩЕНИЯ"

Ход неминуемых дней собьется,И улетев не вернутся птицы.Мятая вязь от ветров порвется на пожелтевшей листвы странице.

В серых ладонях дождей проснется,смажется лужей осенних улиц,пар выдыхая в спираль совьется,так непривычно от сна сутулясь.

Воздух дрожит, дребезжит и бьется.Вдох. Замираю. Меня коснулись.Выдох, и жду, когда март начнется.Я благодарен, что вы вернулись.../как прежде/

***"ДЕМИСЕЗОННОЕ"

там где огонь – задымится тоже.дым без огня очень странный признак,в этот момент светлой нежной кожевыпадет участь явиться призмой.

вот и весна – белым яблонь дымом нас как и прежде лететь обяжет,что не типично промерзлым зимам,те холодней безразличия даже.

дым нас затмил и мы ищем тленье,уголь, огонь, там где много

жара,

лишь в отголосках поры осеннейдерево/лист есть равно пожару..

***посвящается Яне и С.Б.

раздели меня на две равные части или разбей о карму, расколина осколки, на тысячи рваных льдинкак граненый стакан пропойцачто наполнили лучшим из виннет, не смела стерпеть рукакак неравен вину бокалуклонится от судорожного синдромане посмела или же не смогла /я буду твоей панацеей/

***

нашепчи в ладонь напои водойда в ночи глухой обернись зарёйоглядись вокруг и уйди за кругулетай роняя перья

мой пустой порог для гостей высоки вон та звезда дальше от гнездауведет с крыльца, не буди птенцасам ложись в сон–похмелье

за большой рекой не ищи покойразожги огонь,да залей водойпревратись в угли на краю землипрорасти ростком меж деревьев

***#ПЕРВОЕВПЕЧАТЛЕНИЕ Заура

воздушной девой с голою спинойи остро–треугольными локтями,ты мне приснилась. синею волнойо камни билась и рвалась сетями

ты состояла из осколков и частиц,но понимала шифры/знаки мира.кормила из ладони диких птици что–то им при этом говорила...

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

76

***Е 4 – Е 7, расставляй по местам ночь свернулась как ягоды с молоком в полом месяце стынет льняная росанебосвод обратился небеленым потолком

смерть берет выдающихся – это враньевот билет в вечно проигрышную лотереюжелтым обручем блещет на небе кольетемнота наступает быстрее

ночь заполнена жалобным лаем собакснег застрял в небосводе за тысячи лет переполнен шипами небесный дуршлаг и рассеянно падает свет

если крикнуть как чувствуешь – эхо внутризазвенит, растревожит, собьет зеркалая боюсь проглядеть как зажжется в дали среди прочих твоя звезда

***сложно высказать правила этой игрытак же страшно сказать рваное словокак смотреть говорящему в ротупиваясь бессилием немотырыба плывет сотый годпутая брошенные островаэтот её молчаливый ходустилают невысказанные словалед искажает – не нужно кривых зеркал,каждое действие точно просчитано напередскоро придет в новый омут, который искалав новый поток, в бурный круговороти уже не болит внутрии устало саднит чешуяесли не хочешь – не говоритем хороши чужие моряи когда возникнет неловкий вопросне смей жаловаться – уплывайкак бы не был он прям и простбелой пеной в любую чужую даль

***

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

77

"ГДЕ ВСЕ?"

перевязывают лентами белых марлей ранывыращивают в хрупких флаконах сердца живность, у кого–то там войны – генералы, у кого–то птица, что не может отогреться.и не верь что сердце – такой же орган,сердце – поле битвы и инкубаторкто–то плачет – на поле взорван,кто–то весел – на поле зачат.

***я бью крылом и им же шелестя из всех домов я был лишь у тебя меня прельщает блеск огонь и свет у всех он есть и у тебя лишь нет

сегодня чувства нервами обнажены и все виновны только нет вины я истину из тьмы и лжи извлек я к смерти близкий мотылек

"МАНИФЕСТ НАСЛАЖДЕНИЯ"(на роман М.Кундера "Книга смеха и забвения")

Давай, сыграем в смех?без шуток и притворств, без страха и потехдавай смеяться в голос?!

Давай дышать вовсю?Открой пошире рот,И клетками впитайсолёный кислород!

Давай гореть всю ночь?лелея жар внутрии разжигать сильнейискрящие огни?

Давай с тобой кричать?хрипеть и… запоем?до самых пор что грудьмы музыкой зальем

Давай смотреть рассвет?и провожать закати мой с тобою цвет рискнем нарисовать?

Давай с тобой впадемот счастья в чистый транси ощутив его придём к jouise–sance?

***

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

78

.. затем, извините, ваши семь минут истекли..( Чак Паланик "Фантастичнее вымысла")___________________________Один.одинаково одинокиераздвинь губы плотные,строгие.Произнеси, то, что важно,что хочется,а потом отзовись во снах и пророчествах.скажи – попроси.Два.раза ровнымиполовинами тронетсялед на реке,разобьется, разломится,не позовет к себе.Три.буквы печальныетают и изгибаются,больше не стоит связывать,эти канаты.да и они кончаются,пахнет приторно.Четверо.юг не сольется с севером,запад к востоку не тянется.странные эти правила:ссоримся – значит расстанемся,видимся – значит расстанемся,любим и тоже расстанемся.Пять.Лет, как и зим, было холодно.осень с весной не считаются.может теперь изменится,все ведь однажды кончается.Шесть.в тысячах верст отмеченов картах маршрутами красными,как же смешно,опрометчиво,в собственный дом опаздывать.Семь....

***а душа то не ровная – рваная, надломленная, в шрамах, и цвета кроваво–алого, в узорных шипящих ранах.

рвётся наружу, на волю, в клетке грудной бьётся и мечется. Кажется, только, что эти боли хуже других лечатся.

сердце всё так же играет на бонго, изредка упивается аритмией. Доктор, мне очень больно! холодно. страшно. меня убили.

из искры, порою, бывает пламя. и это лучше чем просто тленье, жаль, не переносит жары вулканьей человечье простое строенье.

большая ирония – то же тело способно хранить ледяные лужи, моря, океаны – такое дело. внутри гораздо уютней со стужей

такие противоречия двигают к краю, ваше участье нужно минимально, сама справлюсь, измучаю, измотаю, себя. радостью и печалью.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

79

ГАЛИНА БЕЗМЕНОВА

ПЕЛАГЕЯ

(Очерк)*

Выходные дни лучше планировать заранее, иначе не увидишь, как пролетят, и ничего полезного не сделаешь. Вот и у меня однажды так вышло. Проснулась субботним утром, планов никаких, лежала–лежала да и погрузилась в воспоминания из детства о моей единственной бабушке Булыгиной Пелагее Андрияновне. Остальных стариков, как и у многих из нашего поколения, унесла война. Наверное, поэтому я очень дорожила своей единственной бабулечкой.

Мне было всё равно, какой она была, главное – была! Сельчане её уважали, прислушивались к её мнению и часто спрашивали совета по разным житейским вопросам, касалось ли это хозяйства, скотины или огорода... Помню, прибежала как–то раз соседка и кричит ей с порога: "Поля! Поля, где ты? Помоги – корова разродиться не может." Бабушка взяла навесной замок с ключом, ведро чистой воды и пошла в стайку, где корова соседская телилась. Мы, ребятишки, за ней, да так, чтобы под ногами не путаться, иначе прогнать могут в два счёта. Бабушка опустила замок в ведро с чистой водой и ключом открыла его там, что–то ещё пошептала, дала эту воду выпить корове, и та вскоре принялась телиться. Нас всё равно выгнали. А корова принесла бычка. Летом бабушка ещё раз ходила к этой же корове, соседка негодовала, что та не даёт себя подоить. Так баба Поля наша поговорила с коровой ласково, присела с правой стороны и струйками молока из вымени давай в копыта корове брызгать. Глядь, а там, в копыте, гвоздь торчит – наступила где–то. " Ах, ты, шалавая, – заругалась хозяйка на свою бедную корову, – опять на стройке шарилась, трава там тебе что ли слаще... Спасибо, Полюшка, в век бы не догадалась, почему эта бродяжка копытом по ведру лязгает." С тем и ушли домой.

Бабушка казалась мне суровой, но я искренне любила её и помогала ей, в чём могла. Однажды убиралась у неё в кладовке. Протирая полки, перекладывала разные вещи. Смотрю – книги какие-то. (Это были учётные книги, похожие на разлинованные тетради). Открыла, начала читать. Это оказались рецепты от болезней. Аккуратным почерком

-

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

80

бабушка описывала, какие травы – от каких заболеваний помогают. Надо же (!) целых четыре больших книги! Я зачиталась. Позже мне влетело от неё, за то, что я так ничего и не сделала до обеда. Зато я ещё больше стала уважать свою бабу Полю, такую умную, практичную в жизни. Вот только с папой они часто ругались, я не понимала из–за чего.

Из рассказов мамы я знала, что у них был труднообъяснимый конфликт длинною в жизнь. Бабушкины недовольства иногда распространялись и на меня. Мне, горячо любившей свою единственную и героическую бабушку, было вначале и невдомёк, что моя банальная схожесть с отцом в чертах лица возбуждала в старом человеке беспричинную ярость; то прут схватит, стегая по ногам и поторапливая в магазин в тот момент, когда я переодеваюсь, то, не разобравшись, камни и бакулки швыряет, громко на всю улицу уличая меня в том, чего я не делала. (Как стало позже известно, получила я нагоняй вместо своего брата Витьки. Он загнал накануне купленную молодую стельную корову в один пригон со старой. И та её пободала – слава Богу, без последствий). А бабушкины слова прошли сквозь время и вызывают во мне лёгкую улыбку всякий раз, когда я их вспоминаю. Представьте. Иду на речку за водой мимо огорода с вёдрами на коромысле, а в меня ни с того, ни с сего какие-то камни летят, бакулки деревянные. И бабушка, перелезая через забор, кричит: " Ах, ты, змея подколодная, ты пошто корову, не спросив меня, в стайку загнала?!" Какую, думаю, корову... И иду дальше, не обращая на неё внимания, словно ничего и не происходит. Не принято у нас было со старшими спорить.

У бабушки, кроме меня, было ещё четыре внучки и четыре внука, ей было, кого любить. И было, кого жалеть, а это уже относится не к внукам, а к маме. Её, как самую старшую из троих девчонок, рано, можно сказать, вытолкнули замуж, лишь бы в доме мужик появился. Мамина семейная жизнь была кошмаром. Муж был пьяницей, и в конечном итоге она сбежала от него с ребёнком на руках. Второй муж был ещё хлеще. Одарённый вроде бы от природы мастер–мебельщик, кроме пьянки занимался ещё и рукоприкладством. Бедный мой второй братик, который родился у мамы далеко от Алтая в Луганской области на Украине... Мамина сестра Валентина как–то рассказывала мне о своей поездке на Украину в то время.

"Галя, ты не поверишь...Твоя мама с двумя детьми жила в землянке. Я захожу, а она сшила мальчишкам пальтишки из своего старого пальто и сидит уже заплатки на них пришивает. У меня сердце сжалось от увиденного. А когда твоя мама рассказала мне, как он пьёт и гоняет её с ребятишками, так я вовсе поклялась, что вытащу её оттуда и увезу".

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

81

Так потом и случилось. Тётя Валя приехала на Алтай, рассказала обо всём моей бабушке Пелагее, и та, продав порося, поехала на эти деньги и забрала маму с запуганными мальчишками Сашкой и Витькой к себе в Турочак, в родной дом на берегу горной реки Бии.

Этот дом бабушка строила сама со своими девочками. Мама рассказывала, что ещё до рассвета они вставали, доили коров, прогоняли их в поле к пастуху и уходили в лес пилить деревья. Потом мама шла в школу. (Одно время девочки ходили в школу по очереди, так как у них были одни калоши на троих). После школы мама возвращалась в лес. Все сучья на поваленных деревьях были уже обрублены, и бабушка с мамой принимались пилить: что – на чурки, а добрые деревья – на баню. Потом возили это на лошади домой. Серко был крепким конём. Бабушка его берегла. Как иначе справляться одной с хозяйством? Сын Володя, на которого она питала надежды, заболел, да так тяжело, что и не выжил. Остались одни девчонки.

Видимо, бабушка чувствовала свою вину перед мамой и мечтала о лучшей для неё семейной доле. А тут в маминой жизни появился детдомовский (безотцовщина – ни кола, ни двора) отслуживший солдат, мой папа, и с проклятиями тёщи увёз её опять на чужбину. Мамины письма о том, что папа переписал на себя детей, о том, что она счастлива с ним, что он работает начальником ПМКа и много зарабатывает, что он заботливый, любит одинаково и её мальчишек и нас с младшим братом Серёжкой (нас стало четверо), не растопили бабушкиного сердца. Мы жили хорошо, и каждое лето приезжали из Иркутской области на Алтай, помогали стареющей бабушке с хозяйством. А позже, когда я перешла в шестой класс, и вовсе переехали в Турочак. Построили дом рядом, хотя папа никогда не был плотником, и обучаться этому мастерству ему было не у кого. Строили всей семьёй, и взрослые и дети. (Старший брат Александр закончил военное лётное училище и служил тогда в Германии, средний брат Виктор был в Армии). Младший брат Сергей забивал мох между брёвнами, докуда дотягивался. Мы с мамой месили раствор в ванной, потом штукатурили и сушили стены обогревателем. Бабушка готовила ужин.

Всем своим поведением я старалась угодить родному старому человеку. Каждый день я была у неё на подхвате, помогала старушке с огородом, доила её корову, мыла полы, даже тротуарные доски начищала. Бабушка была для меня эталоном сильной личности. Ещё бы(!) Мужественная, жизнестойкая, умная, красивая, работящая. А пела старинные народные песни настолько хорошо, что, помню, какие–то приезжие люди записывали её исполнение на магнитофон.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

82

Но больше всего меня впечатлил мамин рассказ о жизни в военное время. Именно после него меня переполняла гордость за мою любимую, родную Пелагею Андрияновну.

Жизнь в горах намного суровее, чем можно себе представить. Село расположено в семидесяти километрах от озера Телецкого между двумя большими реками, чистой холодной быстрой Бией и тёплой медленно текущей Лебедью, да ещё озеро... Поэтому туманы здесь не редки, ночью идут дожди, а днём донимает зной. В таких условиях заготовить сено на зиму – порой было дело искусства, да вдобавок сенокосы были либо далеко от села на горных уклонах, наш был в семи километрах, либо ближе, но за рекой, там у нас было ещё два покоса. Из–за пожаров стога сена раньше глубокой осени нельзя было привозить в село. А из–за безветрия люди отапливали жильё только дровами. Представить трудно, сколько дров надо заготавливать каждый год на каждую семью. Детства, такого, какое обычные люди себе представляют, у Турочакских ребятишек не было. Всё лето в огородах, на покосах, часто с ночёвками.

Помню, сплавляемся вниз по реке на лодке с покоса в двенадцатом часу, мотор не заводим, экономим бензин. Отец то и дело закидывает удочку в надежде поймать хариуса, в селе танцы, музыка разливается на всю округу, иллюминация. А у меня только одно желание – упасть в постель. Какие там танцы! Хоть бы сил хватило умыться, прибрать инвентарь да разобрать сумки. Хотя покос за рекой мне нравился больше, чем за строящимся аэропортом, куда надо было ходить пешком по горам по семь километров. Пока дойдёшь по жаре, за спиной в рюкзаке молоко от жары и тряски успевает скиснуть и сбиться в масло. Утром косить проще. Прохлада, роса на траве, литовка с приятным для слуха хрустом идёт как по маслу. Но к обеду становится невыносимо. Пауты, слепни, дикие осы, пот ручьём. Четыреста раз махнёшь литовкой и бежишь к родниковому ручью обмыться. Потом вновь – в ряд, да торопишься, чтобы сзади идущий косарь тебе по пяткам не резанул. Наконец–то обед. Пока взрослые едят, ты замертво падаешь рядом и успеваешь немного поспать. "За работу!" – незабываемый будильник. На ходу берёшь варёное яйцо, надо же перекусить, доходишь до следующей нескошенной поляны, рядом ручей. Бросаешь в него платок с головы, выламываешь трубочку из пучки и через неё пьёшь, таким образом, цежёную воду. Затем быстро точишь бруском литовку, благо навык уже есть, хотя первый раз без крови не обошлось. Теперь мой большой палец со шрамом по вдоль всегда чётко определяет своё местоположение на бруске. Скосить траву – это ещё не самое трудное в сенокосе. "И в валках – не трава, и в копне – не сено", – говорила мама. Скошенную в валках траву надо переворачивать, а если намочит дождь, то снова ворошить. И только

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

83

сухие валки сгребаются и навильниками стаскиваются в копны. Копны делали небольшими, чтобы потом на себе (где на всех лошадей наберёшься) свозить и сметать в стог. На стог ставили всегда меня, я страшно боялась, но возражать было не принято. Я была лёгонькой, уминая сено, сильно проваливалась, и туда, где проваливалась сильнее, кричала, чтобы накидывали сена побольше. Если навильники с сеном укладывались не ровно, я подхватывала их граблями и поправляла, перетаскивала на нужную сторону. Позже, проходя мимо чужих стогов, родители оценивающе произносили, смотри–ка у соседей стог с плечом получился, а у нас Галинка ровненькие выдаёт. В этом заключалась и похвала, и благодарность, и родительская гордость.

Что бы мы ни делали, я всегда примеряла эту работу на бабушку. Как же она без мужа со всем управлялась?

В военное время было много сирот, и бабушка, кроме своих трёх девчонок, подобрала и воспитала ещё одну. Никто этим не кичился. Я об этом вообще узнала уже в студенческие годы. Её звали Екатерина Хлыновская. Она выросла и уехала в Горно-Алтайск, как оказалось насовсем. Я пыталась её разыскать, но на территории Республики Алтай она не проживала. Да и фамилию могла сменить.

Мама была старшей в семье, а значит, выполняла всю взрослую работу. И за скотиной присматривала, и младшие сёстры были на ней, и порядок в доме. Однажды бабушка велела ей сбить сметану в масло в высокой узкой бадье, специально предназначенной для этого, в маслобойке, а сама ушла на маслозавод, она там работала. Туда и излишки молока, если их можно так назвать, сдавала. Оплачивала выписанные литры сыворотки, которой кормили скотину, в основном свиней. Так вот мама послушно сбивала масло, да притомившись, пошла попить воды. А младшие сёстры открыли крышку и намазали белое ещё незрелое масло на хлеб и убежали. Маме, за то, что она их прозевала, потом досталось от бабушки. Она вгорячах схватила бич и стеганула им по заднице. На конце бича оказался узелок, который с кровью вырвал кусок плоти. Бабушка много, чего мне рассказывала из того, за что не могла себя потом простить. Только по её рассказам и можно было судить о суровом военном и послевоенном времени. Ведя хозяйство, бабуля умудрялась ещё и вязать шерстяные носки на фронт. Она их отправляла, наверное, сотнями. Хотя девчонки порой ходили в школу по очереди в одних калошах, обернув ноги газетами. Поверить невозможно. У бабушки с дедом Прокопием Ивановичем была большая настоящая любовь. Она сильно его любила и ждала с фронта. Как ей его не хватало! Да что там, все односельчане отправляли на фронт всё, что только могли, лишь бы война закончилась, лишь бы родные вернулись живыми. Вот и не жалел никто особо ни детей, ни

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

84

себя. Однажды, в 1943 году, дедушка, а для Пелагеи – любимый молодой человек, её муж и опора, приехал из госпиталя на поправку после ранений.

Господи, – вспоминала бабушка, – его узнать было невозможно: беззубый, ущербный, весь в ранах, кожа да кости. И это вместо богатыря, каким я его знала".

"Как там страшно! Я, наверное, не выживу", – словно оправдывая свой вид, произнёс дед. Вцепилась она в него, взвыла белугой. "Не отпущу больше, – кричит, – ты своё отвоевал. Посмотри на себя, каким ты стал, какой из тебя солдат?.." Книжку его красноармейскую спрятала. Дед целый месяц, пока заживали раны, как будто старался ей доказать, что он ещё ого-го(!) какой боец. Переделал по дому мужицкие дела. Бабушка подробности не рассказывала, больше плакала, какие там подробности. Только иногда, с её слов, она терялась рядом с ним во времени и, наверное, была счастлива относительно других женщин. Только ушёл он, как срок побывки вышел, опять на фронт. Позже она получила известие о том, что он пропал без вести. Она его всю жизнь прождала, всю жизнь.

_____________________

* Очерк – журнальный вариант.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

85

Родился и живет на Алтае. В 12 лет

начал осваивать гитару, ориентируясь на поэтов русского рока. В 14 лет начал писать первые стихотворения и песни. Осознанный творческий путь простерся с 2002 г.

С 2001 г. занимался исторической реконструкцией, что нашло отражение на творчестве 2002–2010 г. Музыкального образования не имеет.

5 лет занимался вокалом в студии. Выступал по Сибири. С 2009 г. по 2011 г лидер группы

«Ветер-на-Хоругви».Дискографию составляют

3 акустических альбома:«Девятый Ветер» 2010 г.;«Пустой Дом» 2012 г.;«Колыбельная для

Алисы» 2014 г.;этно-проект «Концерт для

скифской арфы» 2012 г., группа «Девятый Ветер»

' ДРАУГ РОМЭНЕР

НАРОЖДЕНИЕ

У Весны тяжелые роды...У Весны отошли воды...Ей не хватает кислорода...Ее подключают к ИВЛВетрыВсех сторон света...

Ее мучают схватки,Бьют припадки.Она просит анестезиюНо ей говорят: "Ты сильная.Ты должна сама..."

И заботливо утирают пот с её лба...

И в этот момент она совсем некрасива,Как врут поэты и фильмы.Она кричит изо всей силы,Срываясь на птичий грай...

Умоляет: "Только руку не отпускай..."

И вот, за секунду до смерти,Она роняет в грязные простыниБездыханного выблядка...Мертвого уродца...

Она смотрит на него.Смеется...и отъезжает в кому...

Остывает кушетка и стоны...

И тогда, скомкав постель,Вымыв руки в капель

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

86

Голубоглазый санитар АпрельШлепнет чадо по костлявой спине

И расправятся легкие...

***В этом городе у меня постоянно болит головаОт выпитого вина –Сегодня на Балтике такие ветра,Что путают мысли и волосы...

Я узнаю их по голосу...

Я слышу на булыжной каблуки Петра,Называю на "ты" императора...

И мятым плащом темнеет Нева,Небрежно сброшенным...

Я стою у врат гостем непрошеным.В меня целятся образаС противоположного берега...

И кроткая девочка с противоположной стороны ЗемлиПоет мне мои песни...Читает мне мои стихи...

Я утираю слезы о кулаки –Только бы не узнать город,Только бы имени не спросить...

Бьются о мосты бронзовые дожди...Ливень таков, что кричи–не кричи...В чужих дворцах я узнаю родные окна.Среди музейных экспонатов я узнаю свои мечи...

Над заливом утки сбиваются в косяки,Шумные чайки хватают хлеб с детской руки...

Я стою один, пьян и нем от тоски,И прилив накатывает на ступни...Под выстрелом гроз, как подкошенныйЯ падаю замертво в прибрежные пески...

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

87

ДЕРЕВЯННЫЙ ВОЛК

Я вхожу в эту комнату – Здесь ничто не нарушаетМою целостность и полноту...

Крик перекатывается во рту...

Но я смогу.

Принцип "Великого Никак"на практике...

Стою, спокоен, словно льды Арктики...

Меня трогают за плечо.

Задают вопросы, мол:"Чё–почем?"

Молчу, запахнутый плащом...Я пою им ни о чем,Чтобы мне не задавали вопросов...

Они взывают к "Абсолютному Ничто".Складывают персты правильно.А я храню выброшенное тобою кольцоВ грудной впадине...

Я не умею жить впрок.Я не живой – я деревянный волк,Выструганный ребенком...

Я не порвал глотку ни одному псу,Ни одному котенку...Я не умею делать этого вовсе...

Саднит от взмахов плечо.Выплевываю горячоАккорд...

И связки крепче струн...Я мог бы еще и еще,

Стать чьим–то богом, Чьим–то ключом,Но я не подхожу ни к одной из Лун...

Дурная водка. Пасмурный сон.Я падаю, падаю, Но не в поклон!

Меня кутают в плащ,Выносят подышать на балкон

Натягивают струны,Настраивают тон,Чтобы снова слушать мой пьяный стон...

Лампочка качается за окном...Утро...

ТЕБЯ НЕТ...

Звездопад царапает скулы…Надо мною звучат струны.Я лежу и смотрю, как небесные буруныРазбиваются о Луны…

Небосвод, как истлевшая гравюра…

Ты спрашиваешь меня о чем–то…Я молчу в ответПотому что тебя нет…

Это августовская фата–моргана…Я сплевываю то ли в дно Небесного Океана, То ли пластикового стакана.

Подношу к губам микстуру – Так сбивают температуру, Так лечат наваждения…

Я вижу только Пустоту там,Где находится твоя фигура…

Грею руки у костра,Тру глаза – Я не вижу твоего лица…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

88

Решаюсь на эксперимент – Выкрикиваю Имя.Ночь молчит в ответ…

Я отчетливо осознаю – тебя нет…

Меня поднимают с Земли,Ставят на ноги…

В моих карманах лишь хвоя и камни…

Не приближайся ко мне ближе,Чем на сотни тысяч километров…И прошу – никогдаНе касайся меня руками...

***Там, на другой планете – Праздник...Фейерверки, гирлянды,Веселый смех.Ворох радостных новостей...

А у меня на Земле –Черный день.Пачка чая, бутылка водки,Черствый хлебДля случайных гостей...

Так уж случилось, что до другой ВселеннойМиллиарды световых лет...

Измеряю шагами пределы:Выглядывать в окно – смело!Переступать порог – фатально...

Качается Открытый КосмосВ анфас и фронтально.Мерцают нейронные связи...

Я бьюсь в бронированные стекла,В распахнутые крест–накрест двери...

А с другой планетыПередают приветы, сжимающие кадыкИ пишут газеты,Что в соседней галактике вечное лето,И Космос, как никогда до этогоОткрыт...

***

Чтобы услышать Глас Мира – Вовсе не обязательно принимать позу Шивы,Созидающего Сущее.

Завязывать ноги узлом,Соединять пальцы кольцом, Мычать на низких частотах «Омм–м–м» – Все это ерунда сущая!

Достаточно просто слушать его…

Информация о расположении чакр,Сосредоточение на телодвижениях Представляется мне наивысшим из заблуждений!

Ты хотя бы на мгновение заткни глотку своему Я – И Вселенная посмотрит на тебя.

И тогда не ропщи. Не ищи ключи. Не задавай вопросов.Будь нем, как камень. Будь его немотыОтголосок.

В тебе, как в травах, пульсируют соки,Ты издаешь, подобно деревьям, звукиПротягиваешь руки.Как всякая тварь, страшишься смерти и муки…

Пойми, что все Одно.И ты.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

89

А пока ты складываешь по науке ноги и персты – Мир громогласно шумит вокруг!Но ты не слышишь.

В этот момент ты противопоставляешь себя Ему…

***

Как больно ранят эти звонкиРаз в тысячелетие...Мои корабли давно уже на кнехте И не стоит жалеть меня...

Я молчу. Пережимаю руками горлоЧтобы не проронить ни слова...Главное – чтобы ты была,И не подумай ничего такого...

Телефонные монологи, От которых руки сводит судорога...О чем тебе еще смолчать?..

О том, что внутри ветрено.О том, как рука, скользящая медленноИщет опору...О том, что я написал всего уже хуеву гору,Пью только смертельно опасное и вредное...

Ну что я могу рассказать тебе,Такой живой и естественный?Что курю. Ругаюсь матом, естественно.Плюю на то, что не охватывает мое разумение,Как и повелось с днем моего появления...

И что тебе меня Уже не коснуться...

А трубке только:"Беги от меня..."Я бегу.И уже ничто не заставит меня оглянуться...

***

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

90

Они могут дышать еще чем–то,Кроме кислорода,Все эти человекоподобные существаНеопределенного рода.

У тех, кто меня окружает – Другая порода,Если это слово вообще здесь употребимо...

Взгляни, какая оболочка!Какая форма!С таких писались портреты в эпоху Джоконды!Для них все пути – торны!

Их внутреннее содержание напоминаетОглавление,Любимые цитаты из непонятых книг.Но каждый – герой поколения!Каждый – интеллектуал и эрудит!

Куда мне со своей степью,У которого за спиной гектарыИ стоптанные сапоги...

И у меня хрустят кулаки,Когда я вижу, что их двери глухи...

Их потребность в искусстве Сводится к банальному узнаванию.Они молятся на рукотворные здания,Чудотворные изваяния,Люди с язвами брендов,Инвалиды благосостояния.

Я бы парню, Который изобрел Систему – Пожал бы рукуЗа великое искусство засорять мозгиИ убедить большинство всю жизнь играть в железную дорогу,Проложенную по кругу...

***

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

91

...и вот меня выносятВ новых глянцевых ботинках!Спокойного, как на фотокартинкахPost–mortemПозапрошлого века.

С обоих сторон по два человека...

Я стараюсь не дышатьИ еле сдерживаюсь от смеха.

В моем ложе уютноИ немного качает.

Свет бьет по глазам.Наблюдаю толпу.Кто-то всхлипывает, Кто-то болтает.

Я нахожу все это довольно забавным.

Солнце из–за туч тусклой лампой.Лица, однообразные, словно штампы.

Наверное, стоит уже прекратить этот маскарад!Открыть глаза. Воскликнуть:– Господа! Спектакль окончен!Антракт!

Но я уже вижу зубцы оград.Занавес не опускается.Спектакль продолжается.

Подождите! Я вовсе не этим хотел сказать!Я хотел сказать совсем иное!

Но крик мой тонетВ вялых аплодисментахКомьев земли,Стучащих в крышку моего каноэ...

Надо мной утаптывают землю.Прикручивают фотографию...

Друзья! Постойте!!!Неужели никто не прочитает Надо мной эпитафию?!!

Слышу над собой кашляние. Смешки.Медленно удаляются голоса и шаги.Возбужденные возгласы, предвкушающие помин.Занавес опускается.Я остаюсь совершенно один...

ОТВЕТСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ,ПРИНЯТОЕ НА ПРОГУЛКЕ ДО ЛАРЬКА

Выпал снег в банный день – Хорошо...Заблудился в волосах Гребешок.От похмелья за седьмойПосошокВыйду – воет на погостВетерок.

Повезло, что в этот часВсе спят.За селом седые сосныСтоят.Значит, снежная целина – Моя!Ее вспашет походкаХмельная.

Мне сказали:– Она вышла замуж!Послышалось – умерла.Мне сказали:– Пей в меру!Я решил, что нужноДо дна.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

92

Мне сказали:– Нужно забыть!Я режу ножом на запястьеЕе имена.

Эх! А все–таки хорошо!Под унтами скрипит снежок!Мой персональный божокТоже запил.И мною давно не тревожен.

И вот иду я такой – Провинциальный поэт!Черт знает во что одет!Несу в пакете Секретный ингредиент.

Как Джим Моррисон,Сапогом загребаю пашню!У меня здесь естьПерсональный Пер-Лашези Эйфелева телебашня!

Да! Если будет кто-нибудьВ Петербурге – Передавайте привет Неве!И заберите с набережнойМои тени,А еще оставленные на возвращение,Пригоршни монет...

Впереди поднимается Салаирский кряжПыльно–лебяжий!Он, конечно, не Арарат,Но, зато, настоящий...

***

Вскрой мне вены в последний раз – И я напишу финальное стихотворение!Герои этого произведения Будут один в один похожи на нас.

Сюжет будет классическим – О встрече и разлуке.Начало будет оптимистическое:Они родятся на разных полюсах ЗемлиИ ничего не будут знать друг о друге.

Затем будет целая глава,Посвященная становлению личности,Преодолении жизненных барьеров,Как аллегория подвигов античности.

Потом будет юность. Зрелость – И вот – неожиданный поворот!Пусть это будет провинциальный город – Там все и произойдет...

В этой главе не будет жарких слов,Постельных сцен. Драм "на ножах" – Лишь бесконечно долгий взглядГлаза в глаза...

Потом им предстоит расстаться,И они разъедутся по своим полюсам.Он, предположим, к Океану,А она – к восточным горам.

И будут жить достаточно долгоИ, относительно, счастливо,Навсегда забыв друг о другеПо-настоящему.

Вот такой сценарий.Однажды по нему снимут фильм,Что-нибудь в духе Киры Муратовой – И я в нем обязательно сыграю.

И когда у меня спрашивают,Есть ли реальные прототипы моих героев,Я отвечаю:– Что вы!!! Это вымышленные персонажи!И они удивляются:– Надо же...

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

93

***Однажды с похмелья он все для себя решил – И пропал без вести…Сорил известью. Хрустел озвездью.Становился героем повестей.

Уходил в предрассвет, как ХранителиК Последней Приветной Обители.

Срубил посох и пошел посуху…

Запирал горючи слезы,Сжимал запястье Ветру,Ловил за гривы табуны дождей.

Позабыл языки.Брал за руки Живые деревья…Разбрасывал письма и перья…

Я расскажу, что он видел:

Как наполняла тайгуТревожная тень сумерек,Как холодел на груди оберег,

Как черные ели валились поперек дорог,Как из самой чащи глядели, Наводили морок…

И хотя путь и был выверен – Путал тропы леший.

Конный и пеший – в холод нездешний…

И если вдруг порвется амулета нить – Кто же будет тогдаТебя хранить?

***

***

Дело сделано,Да только сказка еще не сказана...Не гаси светец, бабушка!Расскажи заново?

Руки сильныеСучат пряжу чернуюВсе вокруг перстаОбрученного...

– Да какие сказки, внучек, на ночь тебе,Некрещеному...

Было у отца три сына,И все трое на трех суках повесились.Отчего ж тебе, внучек, не весело?

Али убоялся кого в ночи, Что и носу не кажешь с печи?

Ожидала Марфа мужа своегоС поля ратного,Только понесла в тот год от горбатого.Как вернулся честный муж на вольницу – Так и снес дитя за околицу.

Закопал в логу за поляною – Расцвела в логу весной яблоня.Кто сорвет плоды с нее в летний вечер – Закричит навзрыд, по–человечьи!

– Что ж ты, бабушка, такое Мне рассказываешь?!!

– То, что моя бабка мне сказывала.

Как схоронили ТрифонаГлавой на восток, ногами на запад...

– Полно, бабушка! Хватит!

– Как пошла МаланьяЗа полночь в баню...

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

94

–Полно, бабушка! Хватит!

– Как пошел Трофим Ночью в лес один...

– Хватит, бабушка! Хватит!

– Внучек! Ты куда с полатей!!!В эту ночь за порог и крещеномуДуху не хватит...

О.Х.Д.(Одному Хорошему Другу)

Когда размеры нашей ПустотыДостигнут Бесконечности,Мы выйдем из дому, повяжем шарфыПо-есенинскиНа манер беспечности.

Под проливным дождем мы встанем в стройСпешащих под зонтом упругимИ будем сочинять о нас, неузнанных друг другом...

Игра без слов: раскрою зонт,Ты невзначай поправишь шляпку.В Пределы Звездного ПорядкаМы выйдем на вершины крыш...

Будем молчать. Курить на звездыОдну с ветрами на троихИ напевать лишь нам известный,Никем не писаный мотив...

А после, когда дождь утихнетИ потускнеет звездный край,Мы, не прощаясь, разойдемсяВ неназванные адреса...

АВТОНОМИЯ КРЫШ

Мы с тобой почетные граждане крыш,Приятели вольных котов, трубочистов и ангелов.Возводим дома из пригоршни слов и фраз,Прищуренных облаков, глядящих в нас...

Мы с тобой гуляки жестяных бульваровПод неоном звезд и горячим ветромПо–над миром собранных чемоданов,Сотен тысяч одиноких километров...

Мы с тобой часовые пожарных лестниц,Эквилибристы хребтов кровли,Может быть, за всю историю человечествМы не знаем греха. Мы не ведаем боли...

Там, за сотни и сотни ступеней от нас,Там, за считанные мгновенья СветаПротянулись цокольные этажи...Где под нами такое же Небо,Только серо–зеленого цвета...

Только нет ничего настоящего – Ни под нами. Ни над...Настоящее лишьВ мурчании котов, оперении ангеловВ свободной от логикиИ иных предрассудковНезависимойРеспублике Крыш...

ХОРОШО И ОДИНОКО...

Хорошо и Одиноко...Снег ложится на дорогу...В пальцах тлеет сигарета...Тихо... словно перед смертью...Сквозь метель мерцают звездыСигаретными огнями,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

95

Будто тысячи таких жеОдиноких этой ночьюДвижутся ко мне навстречу,По пути и за спиною...Сталкиваемся плечами...Спрашиваем, который час...Курим, сплевываем снегомИ над головой высоко...Те, комуСветло и Пусто...Хорошо и Одиноко...

ГАММЕЛЬНСКИЙ КРЫСОЛОВ

26 июня 1384 г. "Сто лет назад пропали наши дети..."

На твоих площадях нет ни крыс, ни детей...Только гулкое эхо просыпанных на пол монетИз дрожащих ладонейНарушит тугое молчание...

Город Гаммельн! Смотри, как твои сыновьяВслед за крысами входят в бушующий Везер!Посмотри, как на теплой брусчатке танцует флейтист!Зри и помни, как в ветреный полдень100 и 30 детей ушли за врата навсегда...

Так скрипят сундуки магистрата,Оглушительно, словно Везерские Врата!Город Гаммельн! Смотри!Твои дети не ведают страха!!!Твои дети идут по волнам!!!Твои дети смеются, покуда звук флейтыНе заглушит вода...И встревоженный ими песок с непрогретого дна...

Это новая мера платить по счетам!Город Гаммельн, спасенный от крыс!Город Гаммельн, спасенный от алчности!100 и 30 имен, что нельзя произнесть...

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

96

Твои безутешные материДавятся колыбельными и всхлипамиУ пустующих зыбокВо внезапно пустых домах...

КУРЮ О ТЕБЕ...

Эта Ночь бьется маятником в висках...Посылаю затяжками сигналы "SOS"В соседние окна – Может, кто-нибудь...

Оглушен...Явно чувствую, какПод кадык меня крепко берет Непривычное чувство тревоги...

Фокусирую взгляд...

Маятник мерно вперед–назад...Я курю...И пальцы мои дрожат...

Я не помню уже, как там тебя звали...Слишком много имен для такой неприметной особы...Я сегодня курю о тебе...Завтра буду курить об ином...

ВО ИМЯ ВСЕХ НЕСВЯТЫХ...

В стеклянном Мире,Как в перевернутом сувенире – Метель...

К снежно–пыльному небуНад погостами тянутся Распростертые рукиТополей...

Хлопают в ладоши...Поражаясь Пустоте и Чистоте...

И ложится на плечи мои,Как на самого немощного из атлантовВсей тяжестью небосвода – Снег...

Вечность тянется, словно Миг...Перехожу с шепота на крик...Тишина такова, что я слышу дыхание книг...

Я уже в пути восхожденьяПо ржавым ступеням,Во имя всех несвятых...Где по–над хребтом снегопада – пастораль...

Я завещаю тебе свои тетради и книги...И Ветер, который един...

И больше ничего нет – только белый свет...

И если однажды я не вернусь в пургу – Обязательно приходиК подножию СтепиРисовать на снегу...

***И, словно забыв язык человечий,Я говорю на самом древнем из наречийНе обремененном формой слова...

Я различаю голоса предтечи, Я вижу пред собою Город Вечный,Где рвутся струны, стынут свечи,Где я давно уже повенчан с однойИз трёх Сестёр...

В том городе я стар и сед...И каждый вечерЯ надеваю волчий мех на плечиИ возлагаю на чело венец...

А тот юнец, что был когда–то мною,Притихший за моей спиною

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

97

В накидке из собачьей шкуры,Венцом из ивовых ветвей –

Он знает сильные фигуры – Но начинает с королей...

Но, может прошлой ночью луннойЯ этот город сам придумалИ сам себя короновал?

И песнь и голоса предтечи – Всего лишь шепот человечий,Мной принятый за таковой?

Но я не помню язык человечий – Я отныне говорю на самом древнем из наречий...

Прошу тебя, зажги мне свечи...Прошу тебя, услышь меня без слов...

ПРО МОТЫЛЬКОВ :)

ОднаждыВо мне что–то остановится...Остынет...Лопнет, хрустнув, словноореховая скорлупа...

И наружу разом вырвутсяСотни и сотни мотыльков...

Будут кружиться, поднимаясьВ дождевые облака...

А ты будешь смотреть и смеяться.И кричать им:– До встречи! Пока!..

Это будет в итоге...

А вообщеЯ буду идти по улицам,Беспечен, сед и длинноволос,Пропахший дымом чужих папирос

И неактуальных болеРазочарований...Горьких, как полынь в поле...

Я однажды буду счастлив и нем,Потому что будет с кем...Потому что было с кем...

А затемЯ храню своих мотыльков,Белых–белых своих мотыльков...

Шевелятся, лаская мне грудь...Милые мои...Потерпите еще чуть–чуть...

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

98

НИКОЛАЙ ПОРЕЧНЫХНесколько лет сотрудничал с местной районной газетой в качестве внештатного корреспондента. В 1991 году вернулся на родной Алтай, работал школьным учителем. В настоящее время на пенсии по выслуге лет. Проза публиковалась в региональных и местных журналах.

ТАМ, ГДЕ ПОМНЯТ ТЕБЯ КУСТЫ И ТРОПИНКИ(Повесть)

АЛЕЙ СУРОВАЯ РЕКА

– Так – это по–собачьи, – объясняет Колька шестилетнему братишке. – Надо ещё вразмашку научиться.

– А под водой ты как плаваешь? – спрашивает Витька.– Под водой – это брассом, вот так, – и Колька показывает руками,

выбрасывая их перед собой и разводя в стороны. Витька, повторяя движения, убегает вперёд, потом останавливается и

оборачивает брату улыбающееся счастливое запыленное лицо. В месте, где собираются купаться со всего Алейска, берег пологий и

удобный, травка, даже песочек местами – пляж, одним словом. Но оттуда могут просто-напросто нагнать совсем маленьких пацанов без взрослых. Потому Колька с братом пошли выбирать безлюдное пустынное место – такое, где можно было бы относительно легко спуститься к воде с обрывистого берега. И потом, чтоб покороче. К пляжу надо идти, забирая всё время вправо, они же направились напрямик к руслу, которое угадывается по извилистой линии домов малопонюшовцев и дальше, совсем близко к воде, низеньких, черных от периодического весеннего затопления бань. Имеющиеся здесь места с пологими спусками к реке были огородами, поэтому они вынуждено выходили на крутоярье.

Пройдя привыкшими босыми ногами по еле заметной дорожке, не обращая внимания на колючки и сгорая от нетерпения оказаться, наконец, в воде, они вышли на обрыв. Здесь начиналась «козья тропа», по которой можно было спуститься лишь с помощью рук и съезжая на худой заднице, марая единственную на себе одежду – трусы. Внизу неожиданно мальчишки увидели пристегнутую цепью с замком лодку. Это всегда кстати. За лодку можно держаться, чтобы довольно сильное в узкости течение не унесло не умеющих плавать сорванцов. А держась за борт, можно было и с головой окунаться, если, цепляясь и перебирая руками, переместиться к корме, в самую глубину.

Всё более смелея, Колька с братом плескались под бортом дощатой,

&

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

99

чуть притопленной лодки. С одной стороны вода сильно прижимала их тела к борту, сковывая движения, с другой её корпус лодки сдерживал течение реки, давая возможность, чувствуя под ногами твёрдое глинистое дно, отдаляться от лодки, проявляя отвагу. Посидев, стуча зубами на берегу в тени обрыва, куда не попадали полуденные солнечные лучи, пацаны снова лезли в воду, надеясь там быстрее согреться. В отличие от взрослых, дети, придя купаться, именно купаются, а не лежат часами на покрывалах. Некоторые дамочки при этом ухитряются, проведя весь день на пляже, ни разу даже не зайти в воду.

Колька, проделывая всё более отчаянные подвиги, в то же время пресекал их повторение со стороны младшего братишки, предоставляя ему лишь возможность восхищаться собой. Упиваясь собственной храбростью, Колька, перебирая руками и шевеля поджатыми ногами, переместился к самой корме и за неё, на стремнину. Глядя в полные зависти глаза брата, Колька отцепился от верхней доски и, набрав воздуху, пошел под воду с головой. Он рассчитывал, что, почувствовав ногами близкое дно, оттолкнется от него и, выскочив наверх, сразу вновь поймает руками борт. Но на ожидаемой глубине дна не оказалось. Колька почувствовал, как его относит течением от лодки. Заработав беспорядочно руками и ногами, выныривая на поверхность и снова погружаясь в воду, он видел сначала веселые, а затем страшно испуганные глаза брата, которые быстро наполнялись слезами.

Зайдя по колени в воду и шаря зачем–то в ней руками, маленький Витька страшно мучился от невозможности помочь брату. В этот момент Колька не так переживал за себя, сколько было жалко его, потерявшегося, маленького и беспомощного. Точно так же Витька смотрел на него прошлым летом, когда Кольку катала, не отпуская, коза, – он, дразня, слишком близко приблизился к ней, привязанной к колышку, – а брат бегал рядом и страдал от бессилия. Наверное, поэтому, став взрослым – высоким, сильным и отчаянным – Витька готов был голову положить за брата, и об этом хорошо знали все их друзья и враги.

Теперь же Колька отчаянно бил по–собачьи руками по воде, поднимая брызги и стараясь не глотать попадавшую в открытый рот воду, но, казалось, ни на сантиметр не приближался к берегу. В то же время лодка медленно отплывала вверх по течению. В очередной раз уйдя под воду, Колька почувствовал, что поймал ногой дно. Собравшись и теперь несколько успокоившись, он набрал больше воздуха и, уже намеренно опустившись глубже, толкнулся от твердой поверхности одной, затем другой ногой, держа в памяти направление на берег. Выскочив на поверхность, Колька поджатыми ногами опять не ощутил опоры, но глотнув вновь порцию воздуха и снова погрузившись, он уже спокойно повторил пробежку по дну. Вынырнув очередной раз и попробовав встать, он с радостью обнаружил, что на этот раз вода даже не доходит до плеч. Не останавливаясь, скользя ногами по глинистому дну и отгребая,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

100

как веслами, руками, Колька устремился к береговым кустам. Нервно смеясь и раскатывая по лицу слёзы, параллельно по берегу пробирался перепуганный братишка.

Выбравшись на берег, больше всего Колька боялся теперь, что их кто–нибудь услышит. Вода, огибая неподвижную полузатопленную лодку, казалось, журчала теперь громче и угрожающе. Где–то на середине, ближе к кустам противоположного берега ударил хвостом по воде крупный язь. Мальчишки сидели напротив друг друга на корточках, стучали зубами от холода и пережитого и полные безграничной взаимной любви улыбались общей счастливой улыбкой.

ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ

Хочется верить, что всякий человек приходит на эту землю для того, чтобы хоть однажды за свою жизнь – долгую или совсем короткую – испытать его, Счастье. В разных формах, в обыденных и самых порой невероятных обстоятельствах – но оно обязательно должно посетить каждого живущего на планете! Ведь не может же целью разумной жизни быть всё то же простое биологическое воспроизводство, для того чтобы удобрить почвенный слой планеты банальным гумусом! Очень вероятно, счастье, как проявление высшего интеллектуального состояния Разума, материализуется и в какой–то форме накапливается во Вселенной? Возможно, это какой–то важнейший строительный материал и двигатель вселенского Прогресса, вместе с такими понятиями, как Красота и Любовь? В таком случае, лишать любого конкретного человека – самого маленького, самого неважного – должно быть невыгодно всем. Всей вселенной!

Легче всего быть счастливым в детстве. Но для этого человек должен родиться и у него должно состояться детство! Лучше – безмятежное, озорное, беззаботное. Но если на его пору выпадают не самые лучшие и даже страшные времена, ребёнок всё равно ухитряется быть счастливым. Потому что дети должны рождаться во все времена! И во все времена ребёнок может быть счастливым, хотя бы от ощущения любви к нему. Ибо отсутствие любви – хуже голода, тяжелее физической боли. Так мало порой нужно для счастья – достаточно бывает мелькнувшего лучика нового зарождающегося дня!

Первое в жизни ощущение счастья у Кольки связано как раз со светом – дневным светом, порциями входящим в комнату через маленькое оконце под самым потолком.

В ЗЕМЛЯНКЕ

Жили они тогда в настоящей земляной избушке прямо посреди солончаков, как кочевники, которые, кстати, и окружали их – то ли казахи, то ли киргизы, проживающие в таких же землянках. Жилище было с

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

101

земляным полом и такой же земляной крышей – на ней летом росла полынь и другие сорные травы. А зимой землянку с головой заметало снегом.

Осознание и выделение себя среди других членов семьи у Кольки лет с четырех–трёх. В памяти отчетливо, до деталей, запечатлелся один долгий зимний буранный день из того времени. Все вчетвером, вместе с мамой, они лежат или сидят на большой железной кровати. Мрак пещерной комнаты еле разгоняет красный отсвет горящих в печи углей – лампу не зажигали, потому что экономили керосин. Сколько Кольке было тогда? Три, не больше. Сестрёнка, старше Кольки аж на полтора года, увлеченно возилась с тряпичной куклой, примеряя на неё разноцветные наряды. Брат Витька вовсе был маленьким, и весь день в основном лежал, высасывая через тряпицу сахар разжеванного мамой хлеба, а может даже печенюшки, чтобы не плакал.

О том, что день прошёл и уже наступил вечер, они догадались по вдруг попавшему в жилище и расширяющемуся лучику серого вечернего света с улицы – это отец, вернувшись с работы, откапывал единственное маленькое оконце. В этот момент, когда комнатка наполнялась светом, грудь Кольки распирало от заполнявшего её счастья. Прочистив затем тоннель–проход к входной двери, которая, как положено в Сибири, открывалась внутрь, отец, наконец, попал в дом. Усталый, но радостно улыбающийся, отец раздевался, вешал на крюк у двери шапку и садился на табурет, чтобы снять тяжёлые, самолично подшитые валенки и надеть тапочки. Затем снова брал в руки свой туесок из серой холстины, за которым всё время следили ожидающие радости глаза ребятишек, распускал шнурок и принимался раздавать им «подарки от зайки» – остатки своего обеда. Это был обыкновенный хлеб, немного уже подчерствелый, но необыкновенно вкусный, как всякий подарок. Иногда в мешочке оказывались карамельки или пряник – переданные детям гостинцы от товарищей по работе. Мама подкладывала в печь дров, чтобы разогреть ужин и сварить чай, сестра, по–хозяйски вертясь у грубого дощатого стола с потёртой клеёнкой, пыталась ей помогать. Зажигалась керосиновая лампа, и хотя её свет не вполне доставал до стен даже такой маленькой комнатки, всеми овладевало радостное настроение.

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ

В эту последнюю ночь на родине Колька не спал. Он лежал на твёрдом полу, стараясь меньше шевелиться, и предавался воспоминаниям. «Без малого двенадцать лет прожил он уже на свете», – по–взрослому размышлял Колька, в этом провинциальном, как говорили вокруг, городишке Алтайского края, который был для него всем. Где-то там был Барнаул, Новосибирск и Москва, но для Кольки весь мир был сосредоточен здесь, в продуваемом ветрами степном Алейске.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

102

Как у всякого мальчишки его возраста, всё в небогатой пока личной жизни Кольки было не так безмятежно, гладко и безоблачно. Да и какой начинающий задумываться о смысле жизни подросток на вопрос: «Счастлив ли ты?» ответит утвердительно? Все мы в этом возрасте максималисты.

Но сегодня у Кольки тем более нет оснований считать себя счастливым, потому что они уезжают. Он уезжает. Устоявшееся, определённое настоящее менялось вдруг на неопределенное, лишенное ясности будущее.

Жалко было расставаться с годовалой овчаркой Тайгой, выдрессированной самолично Колькой, вышколенной, всё понимающей. Колька отвел собаку на базар и продал за 6 рублей какому-то дядьке. Потом, забравшись в парке на дерево, глазами в слезах провожал её вместе с новым хозяином, проходящими прямо под ним, удерживая себя, чтобы не окликнуть.

Жалко было оставлять занятия рисованием в Доме пионеров, где он прозанимался несколько лет, а с четвёртого класса сам вёл занятия с начинающими. Некоторые из его студийцев при этом оказывались старше учителя на год, два. Хотя, чего уж там: любопытно и интересно с другой стороны, как оно сложится, это будущее, на новом месте? В конце концов, это ведь путешествие, о чём он всё время мечтал! Однако, надо понимать, что предстоит не рядовая поездка в гости. Это навсегда. Это – переезд.

Вон там, за дверью, лежат на койке и спят новые хозяева их квартиры, которые милостиво позволили им, матери с Колькой и сестрой с братом, расположиться на полу в кухне и с немногочисленными узлами и чемоданом (основное всё ушло контейнером) перебыть последнюю ночь в оставляемых родных стенах. Скоро уже они встанут и отправятся на вокзал, чтобы сесть на поезд. И уехать.

В памяти всплыл день, когда он впервые переступил порог этой квартиры. Пустые комнаты казались огромными. Вон там, за межкомнатной дверью, справа, прежними хозяевами была оставлена куча пустых пузырьков из-под инъекций. Им очень хотелось поиграть с миниатюрными пузырьками и мягкими резиновыми пробочками-колпачками с остатками фольги, но мама собрала их и с какой-то даже брезгливостью вынесла и выбросила всё в уборную, чтобы дети уж точно не добрались.

Колька вглядывается в выступающую в лунном сумраке майской ночи печь. Как здорово она трещала в холодные зимние вечера, пыша жаром из глубокой духовки! Они прибегали с улицы и навешивали на её чёрную жестяную дверцу рукавички, портянки, штаны, размещали на припечке валенки.

Попив горячего чая с куском хлеба, покрытого мокрым сахаром, чтобы держался, чуть подождав, пока вещи станут – не суше, а хотя бы

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

103

теплее, когда отогреются руки, а носы и щеки покинет матовая белизна и проступит румянец, они опять убегали на двор, на сопку, что сразу за огородами, играть во «взятие крепости».

А ещё, особенно в непогоду, когда на дворе было совсем нечего делать, они с разрешения мамы окружали втроём печку каждый со своей тарелкой, на которой нарезанная тонкими блинчиками лежала картошка. Вперегонки размещали пластики на раскаленной плите в наиболее «жарких» местах и перехватывали друг у дружки нож, чтобы не прозевать, не пережарить, а в самое то время перевернуть, когда золотистая корочка не превратилась в чернеющий уголь, когда она ещё не сплошная, а вся покрыта вулкановыми кратерами… О, это настоящее поварское искусство! И как и когда посолить – тоже на вкус влияет. Колька, например, любит солить ещё сырую, до жарки.

Колька задремал. И вот он уже видит себя верхом на калитке, вглядывающегося в пустую утреннюю улицу.

УЛИЦА СОВЕТСКАЯ, 86

Ему шесть лет. Он в ожидании чего-то важного и значительного в жизни. Заканчивается лето, огромное, вместившее в себя так много всего, что кажется Кольке в эти три месяца была прожита целая жизнь.

«А какая же тогда она вся – жизнь, если столько сразу произошло только в одно лето?…» – думает Колька, ещё не совсем выйдя из безмятежного сонного состояния. Он даже не умылся; так, в одних трусах без майки выскочив из-под легкого покрывала и, сбегав по малой нужде в огород за сарайку, уселся на заборе подобием взлохмаченной вороны.

Колька любит вот так сидеть и размышлять, разглядывая позеленевшие донышки гильз от малокалиберных патронов, вбитых в косо спиленные вершинки заборных столбов и водя по ним пальцем. Гильз этих навалом вон там, за огородом, во рву досаафского тира.

ДОСААФ – добровольное общество содействия армии, авиации и флоту. И надо же так повезло им с Витькой, что здание районного комитета расположено прямо за их оградой в сторону Садового переулка.

В нём кабинет председателя и классы, где обучают на шоферов совсем взрослых гражданских мужчин и солдат. Во дворе этой серьёзной конторы много плакатов на стойках, складские постройки, а в глубине его простирается длинный и глубокий ров шириной больше двух метров. Он пролегает и за их огородом. Стены рва забраны досками, чтобы не осыпались, а редкие столбы соединены между собой через канаву горбылем с разной ширины верхней кромкой – есть совсем узкие, через которые не каждый пробежит на противоположную сторону. Это стрелковый тир, и сюда часто приходят и приезжают стрелять спортсмены теми самыми малокалиберными патронами из винтовок.

За тем, насколько метко ведётся стрельба, они наблюдают в установленную на треноге трубу, в окуляр которой всё видится в

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

104

несколько желтоватом цвете, как в цветном кинофильме. Им с братом – «досафским» – как их прозвали местные пацаны, принадлежит исключительное право собирать после стрельб гильзы на огневом рубеже и на противоположном конце выковыривать из досок, на которые крепятся мишени, свинцовые катыши пуль. Свинец этот потом хошь – на грузила, хошь – на что другое переплавляй. Гильзами на столбах Колька отметился, чтобы подчеркнуть, что это его калитка. Вообще–то, не только его. Если на ней начать кататься, и это увидят школьный учитель рисования Григорий Васильевич или его старый отец – они соседи по дому – то наругают. Тем более, калитка с их стороны. А с Колькиной стороны – для заезда во двор машины или конной телеги (например, дрова привезти или уголь) – предусмотрены ворота. Не то, чтобы настоящие ворота, а так: один заборный пролет закреплен на проволоке и может убираться в сторону.

Следующее за ДОСААФом здание – оно угловое – главная аптека Алейска и всего района. На площадке перед входом установлена коновязь – длинное, горизонтально укрепленное на столбиках бревно. Здесь всегда – и летом, и зимой – много народу. Телеги, сани, клоки сена; кони, жующие овес прямо из подвешенных на голове мешков; много собак, птицы. Это одно из самых «урожайных» мест по сбору окурков у малолетних курильщиков. В отдалении на столбе – не над дверью – единственный на ближайшую округу уличный фонарь под железным защитным колпаком. Зимой, в тихую безветренную погоду в его свете так завораживающе танцуют снежинки. А в метель он широко раскачивается под вой ветра и как будто старается осветить и показать тебе чёрное ближайшее пространство, но там не обнаруживается ничего, кроме всё того же колючего снега.

Через переулок, за дощатым тротуаром на той стороне – ограда городского сада. Она ограничивает площадь с длиной двух кварталов по садовому переулку и такой же протяженности по Советской улице. В ближнем углу располагается Летний кинотеатр, где кино можно смотреть через наверченные дырки в двери запасного выхода. Правда, контролерша периодически сшугивает пацанов, прильнувших к двери, но билет на дневной сеанс стоит аж 10 копеек: город. Дальше в глубине сада – качели с тяжёлыми лодками, на которые тоже продают билеты. Строятся карусели – уже завезли раскрашенных лошадок, оленей и крепят всё это на круглых площадках. В скором времени они закружат радостных ребятишек провинциального городка, создавая им и их родителям ощущение причастности к большой культуре.

Ещё в городском саду есть танцплощадка с дощатым полом, низеньким деревянным ограждением и раковиной-крышей для музыкантов. Тёплыми летними вечерами для танцующих на обшарпанном полу под светом подвешенных на проводах лампочек, а также и для безбилетников вне танцплощадки – допоздна играет духовой оркестр. Репертуар небогатый. Но это же счастье – поймёт потом Колька, – что в затерянном уездном

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

105

городишке далекой Сибири он и его сверстники могли вживую слушать «Амурские волны» в исполнении настоящего духового оркестра! Пусть и далеко не профессионального.

***Кольке здесь очень нравится! И дом. Ещё бы: ведь это настоящая

квартира с кухней и комнатой и большими сенками. А ещё есть стайка и огород, на котором прямо посредине растет здоровенный-здоровенный тополь (потом они его спилят, потому что раскидистая крона затеняет картошку, и корни мешают). Ещё два тополя стоят под их и два под соседскими окнами, выходящими на улицу. Сколько времени они с братом провели на этих тополях!

ДОМ НА ДАВЫДОВА

Кольке кажется, что этот добротный бревенчатый дом на два хозяина и всё, что с ним связано, существуют в его жизни уже давно-давно, хотя въехали они сюда только нынешней весной. До этого, но уже после землянки в солончаках, они жили в большом высоком доме на Давыдова. Туда, где у Кольки остались немногочисленные товарищи-ровесники и взрослый друг Юрка, надо два квартала пройти по Садовому (ныне он называется по–современному – Парковый) переулку. Переулок начинается на северо-восточной окраине Алейска от маленькой – воробью по колено – речушки Горёвки и тянется до самого пешеходного моста через железную дорогу.

По крутым деревянным ступеням путепровода – поистёртым и потрёпанным, мытым-перемытым бесчисленными дождями, на сучках отполированным различной людской обувкой доскам – надо подняться тремя подъёмами, перебиваемыми горизонтальными недлинными площадками, наверх. Там постоять, опершись о прохладный железный уголок перил, дожидаясь, когда, может быть, проедет внизу паровоз, чтобы оказаться в теплой саже его трубного выхлопа (поэтому взрослые никогда не облокачиваются о вечно закопченные перила), а затем так же спуститься уже на той стороне. Потом проходишь немного по кривому улице-переулку Железнодорожному и попадаешь на единственную асфальтированную в городе улицу: Давыдова. Здесь, прямо на углу, и стоит полутораэтажный дом, где они жили в небольшой полуподвальной комнате. Два маленьких окошка из неё выходили прямо на тротуар, и наблюдать через них можно было разве что обувь на ногах прохожих: туфли и сандалии летом, сапоги и ботинки в распутицу и валенки по снегу.

Больше в городе асфальта нигде нет. Это потом чёрной гладью покроется улица Первомайская, уже по эту сторону железной дороги. И на ней допоздна и по всей ночи, покинув на какое-то время аллеи городского сада, будут гулять влюбленные пары; мальчишки будут рассекать между прохожими на велосипедах, держа руки скрещенными

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

106

на груди; девушки и женщины получат возможность поцокать каблуками городских туфель по твердому непыльному настилу.

На Советскую асфальт придет ещё позже, когда Колька будет учиться в четвёртом, наверное, классе. Навезут и насыплют на небольших расстояниях одна от другой кучи глины поперёк дороги, с которых пацаны, несмотря на запреты взрослых, будут перестреливаться тяжёлыми комьями, как зимой снежками. Пока отсыпку не растащат и не разгладят скреперы. У многих в этих жестоких битвах будут порваны губы и щёки, останутся на память долго не сходящие шишки, синяки и фингалы.

В доме на Давыдова Колька впервые смотрел диафильмы. Волшебный фонарь посылал на белую простынь, закреплённую на стене их комнаты, огромные светящиеся и сменяющие одна другую картинки с титрами. Надо сказать, что в кинотеатре до того времени Колька ещё ни разу не был, и поэтому впечатление от увиденного было потрясающее! А Юрка, который приволок откуда-то это чудо, стал для него с тех пор настоящим кумиром.

– Если кто будет там обижать, – напутствовал Юрка Кольку, когда они уезжали, – ты прибегай. Я приду и разберусь.

Колька был безмерно счастлив одним только этим обещанием и потому никого уже не боялся на новом месте. Правда, когда он действительно как-то поздно вечером прибежит к другу Юрке за помощью, тот отделается общими словами и никуда не пойдёт. Колька хорошо усвоит этот урок, хотя в дальнейшем так окончательно и не разучится доверять людям. Но это жизнь.

***Колька проснулся от подступившей к сердцу нежной тоски, вызванной

предстоящей разлукой со всем, что так крепко вошло в его жизнь. Долгие годы потом будут сниться ему родные деревья, крыльцо, калитка, запах тепла от гудящей печки. Зашевелилась мама и снова затихла.

Колька вдруг подумал, как она – абсолютно неграмотная и к тому же плохо слышит – будет управлять ими в долгой дороге в вагоне поезда. Ну да они уже сами все достаточно взрослые. Колька перешёл в шестой класс, сестра в седьмой, брат пока в четвёртый, но он сображущий. Там, на вокзале их встретит отец, который уже обустроился в какой-то деревне, всё нашёл и уже работает.

Колька снова вспомнил себя шестилетнего, осень, сестра пошла в первый класс.

ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ

С самого утра в доме царит суматоха. Сегодня первое сентября, и сегодня Колькина старшая сестра Наташка идёт в первый класс.

Она мельтешит по комнате в новеньком тёмно-коричневом школьном форменном платье с подшитым белым стоячим воротничком, всё время порывается надеть кружевной, до скользкости отглаженный, белый фартук, но мама её останавливает, чтобы не помять раньше времени.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

107

Они возятся с косой. Коса у сестры толстая и длинная. Сейчас они решают, как лучше закрепить огромные белые банты.

Наконец всё готово. Наташа и мама, тоже нарядная, отправляются в школу. Отец ещё раньше ушёл на работу. Колька с четырехлетним Витей остаются одни. Витя, всё время путавшийся под ногами и мешавший сестре наряжаться, наконец, успокоился, лежит вверх лицом на кровати, разбросав руки, и о чём–то молчит.

Колька посмотрел в его сторону и вышел из дома. Он тоже хотел бы пойти сейчас в школу, но никому не скажет об этом.

Ради сегодняшнего дня он и оделся поприличнее: влез с утра в брючки и натянул рубаху, а не остался, как всегда, в одних трусах. Выйдя за калитку и пройдя немного взад-вперёд по пустынной улице, Колька вернулся во двор и присел на крылечке. В шаге от него тянулась и заползала под веранду муравьиная тропа. Из дома вышел и присел рядом Витька. Мураши двигались нескончаемой стройной колонной в одном направлении – видимо, движение их было по кругу. На Кольку вдруг нахлынуло незнакомое взрослое чувство осознания произошедшего сегодня события. «Ну вот, – вслух произнёс он, положив предплечья рук на острые коленки и отведя взгляд от земли. – На тот год и мне в школу».

Пафос произнесённых слов, после которых он даже огляделся – не услышал ли кто ещё, кроме Витьки – ещё более утвердил в сознании мальчишки наступление нового, взрослого периода, который он старался, как все дети, приблизить, совсем не сожалея об уходящем детстве. Но нет, конечно, – детство продолжалось. Однако оно становилось другим, и Колька это понимал. Он покровительственно положил руку на плечо брата, и тот вопросительно заглянул Кольке в глаза. Весь сегодняшний день Колька проведёт сдержанно и в раздумьях.

БУКВА «Ю»

Читать Колька научился до школы, сам, когда его сестра, старше Кольки на полтора года, стала ходить в первый класс. Зачитал он вдруг. Хотя этому чуду предшествовали определённые события и действия. Дело в том, что практически с самого начала, и особенно с момента, как первоклассникам стали задавать домашние задания, Колька тайно наблюдал за процессом. При этом он чем-нибудь занимался поблизости, делая вид, что то, что делает сестра, его никак не интересует.

И вот однажды зимним февральским утром, когда они с матерью были в доме одни – отец на работе, сестра ушла в школу, а младший четырехлетний братишка, который не в счет, возился в углу с игрушками, – Колька взял в руки библиотечную книжку сестры (при ней было нельзя) и стал пробовать читать. К великому своему изумлению он с радостью вдруг осознал, что воспринимает складываемые из букв и слогов слова!

– О–де–я–ло у–бе–жа–ло, у–ле–те–ла про–сты–ня, и по–душ–ка, как

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

108

ля–гуш–ка, у–ска–ка–ла от ме–ня, – громко, как это делала сестра, читал Колька.

Вдруг он запнулся – попалась незнакомая буква или он её просто забыл. Что мама читать не умела, он знал, но у кого больше спросить? Мама подошла сама.

– Что замолчал? Читай, – сказала она ласково, положив свою руку на его стриженую голову и приятно шевеля короткие волосы.

– Мам, а какая это буква? – почти не надеясь на помощь, спросил Колька и показал пальцем на вызвавшую затруднение комбинацию из «О», но с присоединенной к ней спереди вертикальной палочкой.

– Это: «Ю», – сказала мама.Точно: Ю! Всё теперь стало получаться, и Колька к великой радости

обоих продолжил: – Я хо–чу–на–пить–ся–ча–Ю, к са–мо–ва–ру–под–бе–гаЮ, но–пу–за–

тый–от–ме–ня у–бе–жал–как–от–о–гня.Даже маленький Витя пришёл из своего угла и серьёзно слушал.Через месяц, на весенних каникулах, ученики первого класса по

городскому радио читали «Муху–Цокотуху» Чуковского. По ролям. Вроде радиоспектакля приготовили учителя с лучшими учениками.

Сестра Кольки с утра долго обряжалась в белый фартук, всё время повторяя слова, – она тоже участвовала. А Колька приготовил к началу передачи текст и следил затем, правильно ли все артисты выучили свои роли.

А ещё через месяц Кольку, при активном содействии старшей сестры – она теперь не прятала от него книжки и учебники, – записали в городскую библиотеку. Строгая пожилая библиотекарша выслушала, как он читает и выдала счастливому Кольке первую в жизни книжку, записанную в абонемент на его имя!

Читательская карточка Кольки лежала в длинном деревянном ящичке первой, отдельно от всех, потому что Колька ещё ни в какой класс не ходил. На ящике было написано: «Школа № 1». Все знали, что он пойдёт на следующий год в ту же школу, куда теперь ходит сестра.

***Рассвело, а Колька так и не поспал. Ничего, в поезде наспится. А то,

что не успел вспомнить в эту последнюю на родном Алтае ночь, будет сниться ему потом ещё долгие годы. Не раз и не два будет он просыпаться среди ночи от счастья, что находится вновь в милом сердцу Алейске, на улице Советской – и огорчаться, сглатывая горловые комки, сознавая, что это опять только сон.

Милая моя родина… Я вернусь! Во всяком случае, в мыслях я буду возвращаться к тебе вновь и вновь, всю свою дальнейшую жизнь.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

109

ОЛЬГА ПАВЛОВАОльга Ивановна Павлова родилась в городе Бийске, после окончания

18–й школы училась в Бийском пединституте. Потом – работа педагогом, руководителем литкружка и корреспондентом-внештатником в местных газетах: "Бийские ведомости", "Творческий Алтай", журналах: "Секреты красоты", "Партнер", а также в краевой газете "Стройка" – журналистом и менеджером по рекламе. Пишет стихи и прозу – для детей и взрослых, занимается переводом с подстрочника стихов авторов разных стран, есть свой поэтический сборник "Музыка сфер". Печаталась в разных изданиях Бийска, Барнаула, Новосибирска и Санкт-Петербурга. Сотрудничая с местным музеем, редактировала альманах «Краеведческий вестник» и была в редакционном совете нескольких книг. С 1993 года посещает занятия лито «Парус» в Бийске. На стихи Ольги Павловой написаны песни.

БЕНЕФИС ОБЕЗЬЯНКИ ГОШИ

ДЕТСКИЙ ЭКОБИОЦЕНТР

Арина Степановна недавно устроилась на работу в детский эколого-биологический центр. Она планировала заниматься с детьми в объединении «ЛИК» (литературно-информационная команда). Вместе с юными натуралистами- журналистами они придумали и девиз:

На лике ЗемлиИ в сиянии звездномТворить красотуНикогда нам не поздно!

Дети решили выбрать смешную эмблему: рисунок, где цыпленок

держит видеокамеру. Эту идею подхватила художница центра Вера и изобразила то, что всем понравилось!

Надо сказать, что новое двухэтажное здание экобиоцентра (ДЭБЦ) открылось совсем недавно. А раньше это была просто станция юннатов. Как и положено, там находились объединения детей по интересам. Можно было учиться высаживать цветы, овощи, фрукты, декоративные древесные и лекарственные растения. Одна из теплиц предлагала посетителям узнать мир экзотических растений, несколько других предназначались для ухода за рассадой помидоров, перцев и баклажанов – распространенных на Алтае овощей. В отдельном здании

&

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

110

находился уголок с птицами, рыбами и зверями. Белла Тиграновна, директор ДЭБЦ, предупредила молодого педагога

сразу:– Свой пресс-центр нам нужен, но с весны по осень все мы вместе с

детьми активно работаем на полях, территория у нас немалая, почти три гектара. Надо будет и высаживать растения, и пропалывать, и поливать большие участки.

Арина Степановна жила недалеко от детского центра, работать можно было в удобное для нее время. И она согласилась, тем более, что ее сын и дочь тогда учились в школе и летом могли бы проходить на полях практику.

Прошли несколько месяцев зимы и часть весны. Дети из объединения «ЛИК» выпускали стенгазеты, сделали небольшую самодельную книжку стихов и прозы юннатов центра об экологии, печатали свои статьи в местных газетах.

ОТВЕТСТВЕННОЕ ЗАДАНИЕ

И вот настало время полевых работ. Некоторые педагоги ушли в отпуск. Среди них – Юлия Васильевна, зоолог. Надо было кому-то кормить зверушек. Эту непривычную работу и поручили Арине Степановне и группе юных экологов–практикантов. Она удивилась:

– Я же не биолог, да и опыт общения с братьями меньшими невелик: в

моём детстве у нас в семье жили морские свинки, ушастый ёжик и даже маленький галчонок, но совсем недолго.

И всё же педагог согласилась попробовать. В зооуголке находились

клетки с белыми крысами, рядом повизгивали морские свинки, фыркали ёжики, пожевывали травку кролики... Но самый большой вольер был отведен для крупного и своенравного Гоши.

Юлия Васильевна рассказывала на экскурсиях детям из разных городских школ, что Гоша – макака резус, живут такие обезьяны в тропических странах. И с помощью этой породы животных ученые смогли выделить резус-фактор группы крови человека.

Юлия Васильевна дала перед отпуском несколько указаний:– Мелких зверушек можно подкармливать травкой, овощами, водичку

им менять и, конечно, не забывать убирать в клетках. А Гоше раз в день, кроме обычного корма, надо варить манную кашу.

– Как же эта обезьянка к Вам попала? – поинтересовалась Арина Степановна.

– Долгая история! Да, один частный предприниматель принёс, справиться с ней не мог. Гошу, совсем крохотного, увезли, возможно, из Вьетнама и перепродавали разным хозяевам. До меня здесь работал

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

111

зоолог мужчина, обезьянка тогда послушная была, гуляла вместе с ним. А сейчас Гоша никого не признает, только еду принимает.

– Чем же ещё его кормить?– Гоша любит бананы, вишни – так ловко пальцами косточки из них

выбирает, а конфетки в фантиках, которые ему дети дают, быстро разворачивает и съедает!

Арина Степановна нашла сухое молоко, манную крупу, соль – приготовилась делать кашу для Гоши. И тут она вспомнила.

ВЫДУМКА ИЛИ НЕТ?

Дочке Алине было тогда лет семь, она дружила с девочкой из соседнего подъезда по имени Лера. Их балконы на третьем этаже разделяла небольшая перегородка – можно было даже друг с другом разговаривать, не выходя на улицу.

И вот как–то раз дочь Арины Степановны прибежала домой с прогулки во дворе радостная и затараторила:

– Мама, а у Леры есть живая обезьянка!– Ну, что ты придумываешь опять, Алинка, – ответила ей мама.Она готовила обед и не хотела отвлекаться. Но дочка настаивала,

хитро улыбаясь:– А ты выйди на балкон и посмотри сама!Арина Степановна, легко пробежав через комнату, выглянула за

балконную перегородку. Там и вправду сидела небольшая обезьянка. На ней был ошейник и ремешок, завязанный у перил, чтобы озорница не сбежала.

Дочка уже стояла рядом и продолжала рассказывать:– Ой, мам, Гоша – это мальчик! Он такой непослушный! Разбил у Леры

дома банку с солеными огурцами. А когда Лерин папа посадил Гошу к себе в машину, дав банан, он им все стекло разрисовал!

– Что же родители Леры с ним будут делать? – спросила Арина Степановна.

– Отдадут кому–нибудь, наверное, – с сожалением вздохнула Алинка.«Вот кто принес Гошу в экобиоцентр», – решила тогда мама Алины. Но

это было не совсем так.

ГОША И КОЛОНИЯ

Непослушный характер обезьянки Гоши приносил всем немало хлопот. Оказавшись у нового хозяина, он и там натворил немало проделок, за что и оказался… в детской исправительной колонии. Такое стечение обстоятельств. Говорили, что Гошу пришлось какое-то время подержать в камере для заключенных – буквально за решеткой. Клетки подходящей не было. А растущему Гоше нужен был простор.

Ребята-подростки, попавшие в колонию за разные нарушения

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

112

правопорядка, ухаживали теперь за шкодливой обезьянкой. Они кормили Гошу, убирали камеру. Небольшой зоопарк в колонии дополняли еще два бурых медвежонка, найденные охотниками в тайге. Клетка с маленькими зверьками стояла во дворе, а здание колонии было построено под горой.

На горе в этом городе располагались многочисленные огороды. И все, кто шёл на свой участок, могли наблюдать сверху нехитрую жизнь детей-колонистов. Вот одни из них строем идут и поют песню. Другие тренируются на спортплощадке. Третьи – ухаживают за посадками в огороде колонии или кормят медвежат. И всю эту картину дополняют несколько рядов колючей проволоки, которыми окружена колония. А еще – вышка и вооруженный охранник на ней.

– Папа, мама, а там медвежата в клетке! – радовались ребятишки, прыгая на горе.

– Надо же, и вправду – и звери в клетке, и детки, – качали головами взрослые.

Ну а в судьбе Гоши случился новый поворот – его передали детскому экологическому центру.

НОВОСЕЛЬЕ

Для нового обитателя живого уголка в ДЭБЦ сделали специальный вольер, отгородив сеткой большой участок комнаты. Там он мог прыгать по искусственному дереву, висеть на «лианах». Гоша начал обживать новое место жительства. И нового хозяина – педагога центра, он принял, слушался его, позволял открывать дверцу вольера и даже гулял с парнем, обозревая живописные окрестности.

Но вскоре этот педагог уволился, а на его место приняли девушку Юлию, которая подросшего Гошу побаивалась. А тот это хорошо чувствовал – и опять начал капризничать. Принимая еду через ячейки сетки из женских рук, он не давал открывать клетку. Молодые парни–разнорабочие с трудом справлялись с ним. Гоше летом приходилось непросто – его отправляли в детский оздоровительный лагерь в небольшой и неудобной клетке. А ближе к осени обезьянка снова оказывалась в экологическом центре.

Арина Степановна кормила манной кашей Гошу вполне успешно. Он сразу показывал, если каша горячая, мотая головой и глядя на педагога непонимающими большими блестящими глазами. Однажды, когда Арина Степановна отвлеклась и не дала вовремя очередную ложку каши, Гоша, просунув перемазанную манкой лапу через сетку, хлопнул озадаченную женщину по руке. Она улыбнулась и снова стала его кормить.

И вот как–то летом, оказавшись на улице в походной клетке, Гоша вдруг вырвался на свободу.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

113

ПОБЕГ

Трудно сказать – как произошло то, что обезьянка вдруг стала беспрепятственно прыгать по полям экологического центра. Это было опасно. Парень–разнорабочий не смог справиться с Гошей, получив от обезьянки укус до крови за ногу. На полях летним утром работали дети, их срочно пришлось отправить по домам. Гоша тем временем ускакал за забор центра, забежал в открытую дверь жилого дома и там накуролесил. Но, заскучав по своей манной каше, наверное, а также – родному экобиоцентру, он решил вернуться обратно.

Увидев возвращение Гоши, все педагоги забежали в двухэтажное здание. Никто не хотел неожиданной встречи с экзотическим гигантом. Из окна было видно, как важно и уверенно разгуливала обезьянка по заасфальтированным дорожкам, а вокруг было на что посмотреть! На плодовых деревьях поспевали вишни, груши и яблоки. На цветочных клумбах радовали глаз аккуратно и со вкусом посаженные цветы самых разных оттенков.

Гоша остановился у альпийской горки, рядом с которой был построен небольшой бассейн с живыми рыбками, постоял и отправился дальше. Арина Степановна предложила:

– Давайте вызовем специалистов МЧС – случай ведь чрезвычайный. Убежит Гоша опять – либо его покалечат, либо он кому–нибудь навредит…

Так и поступили, позвонив по телефону. Довольно быстро все дождались появления эмчеэсников. Те смело бросились на поиски, и вскоре своенравный Гоша был посажен в мешок, а потом – в свой вольер.

О дальнейшей судьбе смелого беглеца неизвестно. Ходят слухи, что в итоге обезьянка Гоша оказалась то ли в цирке, то ли в зоопарке Новосибирска.

Остались стихи, посвященные самому беспокойному обитателю экобиоцентра. ОБЕЗЬЯНКА ГОША

В зоопарке утром раноВас встречает обезьяна.Дети, не дразните Гошу!Он у нас такой хороший.Любит Гоша есть конфеты,Пусть жил в Азии он где–то.Ну а манку прямо с ложкиУплетает понемножку.Если Гошу напугать,Будет он на вас рычать.Если весел Гоша, детки,Быстро скачет он по веткам!!!

* * *

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

114

Сергей «Нинаш» Шанин (родился 9 декабря 1988г. в г. Бийске) – поэт-авангардист, автор песен, художник. На его выступлениях на зрителя всегда выплескиваются неподдельные эмоции, невозможно предугадать каким будет следующее действие – срываясь от крика до шёпота, от светлой печали до иронии, не трудно затеряться в какофонии чувств, образов и переживаний передаваемых им. 11 лет в творчестве; 6 альбомов; на одной сцене с такими персонажами от рок-н-ролла, как: Манагер (Гражданская Оборона, Родина, Коммунизм), Анна "Шмендра" Ширяева, Дмитрий Мулыгин (Ворон Кутха), Бранимир, Александр "АгниЯR" Подорожный, Владимир "Сват" Муллов (Территория 22), Павел Пиковский (Хьюго) и многими другими.

' СЕРГЕЙ НИНАШ

ЗАБЕРИ я не стану вам больше мешать стройте вашу "истинную" веру забери меня я буду ждать соблюдать божественную меру (сто граммулек) стану я вести особый счёт пущай зачем и почему пока не знаю но пройду во имя тя все реки в брод тебе клянусь и обещаю сегодня дождь а завтра пятница всё обойдётся устаканится забери меня господи от сюдапо имени меня не называй как алчет праздника повеса распутных дев и Вакха пир немедля принимай Одесса к тебе вернулся блудный сын всё так же свеж хорош собою свободен не обременён вот заграничною туфлёю вальяжно сходит на пирон встречайте прожигатель жизни кутила щёголь балагур он раздражитель мужней мысли

желанный гость он дамских дум он здесь и пусть прольются вина во славу неуёмной молодой души...и пусть прольются вина и звёзды затанцуют над тобой

УЛЫБНИСЬ во всё лицо ты улыбнись надменному соседу как безгранично счастлив покажи ему что ты со всеми и для всех с приветом протянешь руку хлопнешь по плечу кажись глупее чем есть на самом деле побереги казарменные лбы их головы и так в подушках посивели в чёрством ожидании войны так будь же друг улыбчивым и пьяным пусть в сердце бьётся колокол живой как бы не было больно...страшно...улыбнись

ОТ СТЕНКИ К ПОЛУ ПОТОЛКУ от стенки к полу потолку гуляет ветер за поводья такое славное сегодня

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

115

покатом к полу потолку играет радиоприёмник мелодии минувших лет и запах киевских котлет что уплетает мой сосед... эх, погромче радиоприёмник и в холостую сигарета и кофе с запахом носков во мне не сгубят человека в злосчастном мире подлецов веду я словом по бумаге о том что было сталось что с когда то верными друзьями и их горящими глазами закончил посмотрел в окно накинул кеды и пальто по написанному пробежался взглядом –опять в окно? –нет, сегодня в дверь маршировать со строй отрядом выуживая мысль свою на пожелтевшие тетради мои легли воспоминания покатом к полу потолку

ОНА СМЕЕТ БЫТЬ НЕПЕЧАЛЬНОЙ она смеет быть непечальной на что имеет полное право и не говорить мне браво когда я читаю стихи просить за меня у бога при этом любить другого важно не так уж много и ты а он входит и выходит входит и выходит входит и выходит а я люблю

***

***со мной покончила весна я вижу цвет что не болит ты много пьёшь она мне часто говорит она одна играет в смех а по глазам сбегает прошлогодний снег как будто Вы жил из ума как будто вылетая ты пришла она она одна играет в смех а по глазам сбегает прошлогодний снег

***Ветер набирает высоту Какой обидой уязвлён, Какой тревогою ты ранен, Чего когда то был лишён, И от чего ты так печален? Почто ты платья разбросал И обнажил худые плечи? И эти траурные речи Я не когда не понимал Кому нужны?... Признать себя за до и после Того чего уже не стало Чему и не свершиться вовсе Но так хотелось... всё с начала Апреля матовые плечи Октябрь охраняет сон И дым клубится скоро вечер Жена, шампанское и дом

***словно немой окурок что потрепало время я вышел в промозглую осень в неё до конца не веря в мятых пустых одеждах с перьями волосами ветер меня бросает словно листву ногами как позабытый завтрак плёнкой на сладком чае медленно расплываюсь радужно исчезаю

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

116

а люди ползут из окон падают и взлетают а ветер меня уносит ветер им всё прощает

***Собою продолжая сны Чурался вашей красоты И громких слов поступков дел Как будто я здесь преуспел Смотрел на разные предметы Менял углы искал приметы И с точки зрения себя Я сделал вывод вы не я Тянулись мысли день тянулся И я давно уже проснулся А вдруг всё сталось наяву Боюсь но каждый день встаю Иду мне дышит в спину ветер Он первый кто меня заметил Что я простужен в стельку пьян И не об этом я мечтал быть здесь

***я маяк с неба льётся вода пейзаж тебя сквозь меня о края забываю каждый новый день смятая постель обещания на прощание наши голоса лук и тетива будни маяка на века встречу корабли светом на пути только так я – маяк

***

ЕКАТЕРИНА РУПАСОВАРодилась 14.07.1991 г. в Бийске. По образованию информатик-экономист. Стихи начала писать с пятнадцати лет. Произведения публикуются в журналах и газетах с 2007 г. Автор сборника стихов «Птица первого снега» (2012г.). Лауреат международной поэтической премии «Золотая строфа – 2012» в номинации «Миниатюра», лауреат фестиваля «Манжерок – 2013» в номинации «Поэт». С 2014г. стихотворения публикуются на сервере современной поэзии«Стихи.ру».

'

МЯТЕЖНЫЙ ДУХ

Где будешь ты, когда зажгутся фонари,Осенних сумерек приход благословляя?Где будешь ты – больной, продрогший изнутри,

Когда сомкнутся в вышине ворота РаяИ неба занавес пронзят иголки звёзд?Быть может, улицами чуждыми плутая,

Ты ищешь смысл в череде несметных вёрст?Гроша не стоят ожидания и цели,Поскольку, каждый путь приводит на погост,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

117

Поскольку тлен ветвится от рожденья в теле.Ужели, сцену бытия покинул ты,Когда овации бесстрастно отшумели

По роли, сыгранной в порыве доброты?Легко ли было с этой участью смириться?О чём ты думал на границе пустоты,

Я не узнаю… неизвестность будет витьсяЗа годом год, в рутине вихря полых дней.Я не узнаю… жаль, что нам пришлось проститься,

Мятежный дух беспечной юности моей.28.09.15.

ЛАБИРИНТ

Лишённый цели – сам себе палач. В обители базальтовой печали Багровыми слезами плачь –не плачь, Ошибки, совершённые в начале, Не отменить. Найти святую нить Куда важней напрасных сожалений Меж стен и тупиков. Найти, хранить И следовать дорогою стремлений. На каждый лабиринт свой оверлорд,* Опасностей не следует бояться.

Лишь тот, кто смел, решителен и твёрд Способен до конца за цель сражаться. 22.12.14.

*Оверлорд – владыка лабиринта, известный так же как Минотавр. В данном стихотворении – олицетворение сложностей на пути к достижению цели.

МИРОПОРЯДОК

Подумать страшно – не бывает перемен.Константы, сущность не меняя вместе с формой, Всё те же роли в мириадах старых сценИграют плоско и фальшиво, а взаменИмеют вечность, тем довольствуясь, бесспорно.

В прямом эфире перекрёстки и года…Смотреть не надо. Если правил нет, нет жизни,Но ценный опыт будет ценным лишь тогда,Когда он стоил непомерного труда.И всё же, толк и наставления излишни,

Поскольку каждый хочет быть себе творцом,И эту жажду получив внутриутробно,Покорно движим ей по жизни и, при том,Считает выбор свой законом и венцом Людской морали. Это факт, как ни прискорбно.11.07.15.

ЛЮБОВЬ К НЕВЕЧНОМУ

Любовь к невечному – особое искусство,Достойное великих и глупцов.Но, если первый потерять готов,Второй не мыслит об утрате – в том безумствоИ подлинное счастье дураков.14.09.15.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

118

БЕЗЛЮДНЫЙ ДОМ

Шафрановые всполохи заката На тронутых истомою часах. Из памяти исторгнутый когда–то, Тот вечер всё же грезится во снах. Тот вечер, полный шорохов и звуков, Низвергнувших размеренный устой. Безлюдный дом – пристанище злых духов, Не просто оставаться в нём собой. Безлюдный дом... тусклее свет сквозь шторы, Фарфоровой миледи хитрый взгляд Безумнее... и мнятся разговоры, И явно о недобром говорят. Враждебное с размытыми чертами Сквозь стены проступает и пьянит. Обнять кота с глазами шинигами,* Прислушаться, как пульс в висках стучит. Неизъяснимо, чем рассудок движим, Но всё сложнее не сойти с ума... А время шло и ночь была всё ближе – Бездонная и алчущая тьма. 16.02.15.

*Шинигами – бог смерти

ЗАЧЕМ ОБМАНЫВАЮТ ДЕТЕЙ?

И не упомнить всех надежд,Что в детстве голову кружили.Мы твёрдо верили и жилиВ наивном чаянье невежд.

Нас окружали чудеса,Но мы тогда не понимали,Что взрослые безбожно лгали,Игриво глядя нам в глаза.

С тех пор прошло немало лет.Немало разочарований,Немало тщетных ожиданийВ душе оставили свой след,

Но детские мечты всегдаС теплом в улыбке вспоминаем…И мы своих детей обманем,Даря им светлые года.25.11.15.

ПРАХ

Израненное носят на рукахС особенной заботой, осторожноИ, затаив дыхание тревожно,Ещё не верят, что взметнётся прах

Из тех же рук и, как бы не летел,Осядет всё же под ноги прохожим,Теряя целостность и сущность, впрочем,Нет естества, что ждёт иной удел.

Возможно, тот, кто в памяти хранилУшедшее однажды, дорогоеНайдёт обитель вечного покоя,Смешав свой прах с тем прахом, что любим.09.08.15.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

119

ЕВГЕНИЙ БАЛАКИНБалакин Евгений Георгиевич. Работает режиссёром в Екатеринбурге, в музкомедии. В Алтайском доме печати в 2010 году вышла книга "Именами вашими стоим". Это исторический роман о Ползунове. Считаю Алтай своей второй родиной.

СЛУЧАЙ В ТЕАТРЕФантасмагория на реальный факт из театральной жизни автора

– Мессир! – уставившись в разбитое пенсне, Коровьев с задумчивым видом стоял у окна. – Мессир, он всё-таки дописал свою оперу.

– Конечно свою, не чужую же, – резонно заметил Бегемот. Он сидел на столе и колол орехи бутылкой из–под шампанского.

– Не скажи! – хохотнул Коровьев. – Известны случаи, когда некое лицо чужое произведение выдавало за своё, после чего этому лицу отслюнивались весьма приличные авторские гонорары.

Коровьев подошёл к большому зеркалу, непонятно каким образом удерживаемому на стене одной единственной канцелярской кнопкой. Зеркальная рама представляла собой тёплую компанию, сплошь состоящую из херувимов, серафимов и ангелов, причём, если повнимательнее приглядеться, то у некоторых из них на головах отчётливо проступали рожки.

– В это зеркало любила смотреться Мария-Антуанетта. И досмотрелась! Красотки, красотки, красотки кабаре…. – вдруг фальшиво запел дребезжащим тенорком Коровьев. – Мессир, а Вы любите оперу?

– Очень! – Бегемот, собрав ядрышки в аккуратную кучку, ловко отправил их себе в пасть. – Особенно в тех местах, когда несколько человек поют вместе и каждый про своё. В такие моменты я чувствую себя завзятым балетоманом.

Жадно присосавшись к горлышку пустой бутылки и закрыв от наслаждения один глаз, кот некоторое время издавал булькающие звуки.

– «Мадам Клико»! – оторвавшись от бутылки, проговорил он. – Только не помню, какой год.

Затем Бегемот ловко перевернул бутылку и из неё, прямо ему на лапу, выпал уже дымящийся окурок.

– А про что, собственно опера? – спросил он, долго затянувшись и

&

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

120

выпустив облако дыма, которое повисев, вдруг непостижимым образом трансформировалось в огромный скрипичный ключ.

– Бегемот, ты портишь воздух, – раздался низкий голос. Воланд сидел в старом, продавленном кресле, напротив пылающего камина, закутавшись в клетчатый плед, с огромными, проеденными молью, дырами.

– Никак нет, Мессир! Это воздух портит меня! Но, ежели Вы настаиваете….

Полюбовавшись, на распадающиеся в воздухе остатки скрипичного ключа, кот взял окурок в обе лапы, смачно обсосал его со всех сторон, после чего аккуратно проглотил.

– Мессир, он всё-таки дописал…. – снова затянул своё Коровьев.– Знаю. Я уже слышал её. – Воланд широко зевнул и, выпростав из

дыры в пледе руку, сосредоточенно изучал свой мизинец.– Слышали? Но ведь премьеры ещё не было.– И вряд ли будет. У человека, от которого это зависит, слишком слабое

сердце. Для публики была исполнена только увертюра.– Но позвольте! – Расшатанным голосом провинциального трагика

взвыл Бегемот. – Какое отношение может иметь сердце этого человека к произведению высокого искусства! Кстати, кто автор, Мессир?

– Некто…. Впрочем, какое это имеет значение. – Воланд, не отрываясь, смотрел на огонь, пламя которого отражалось только в правом его глазу, в левом же не отражалось ничего. – Зачем разрушать красивую иллюзию. Пусть люди и дальше думают, что всё уже давно предопределено. Хотя, бывают исключения….

– Мессир! – Коровьев вытащил из внутреннего кармана своего полосатого пиджачка замусоленную ученическую тетрадь. – Мессир, в любом случае, мы обязаны принять меры. Вы обещали покойному….

Воланд с удивлением посмотрел на него.– Ну, тому покойному, который имел отношение к, так сказать,

первоисточнику….Воланд теперь уже повернулся всем корпусом к Коровьеву, с ещё

большим удивлением на лице. Тот сделал виноватое выражение, потом унылое, благостное, дерзкое, смиренное и закончил трагической миной, заломив руки над головой.

– Мессир, не забывайте, пожалуйста, что незабвенной памяти МБ всю свою сознательную жизнь служил театру! А с людьми искусства, чего только не случается. У меня тут, кстати, всё отмечено в реестрике. Раскрыв наугад тетрадь, Коровьев забубнил скороговоркой:

– Несостоявшиеся спектакли, потерянные сценарии, уничтоженные фильмы, несчастные случаи на сцене, внезапные инфаркты, преждевременные смерти…. Здесь всё, как по нотам: даты, фамилии, адреса….

– Явочные квартиры, славянские шкафы, пароли и отзывы! – подхватил Бегемот. Он сидел на диване и безуспешно пытался натянуть на свои лапы высокие хромовые сапоги. Грудь его уже украшали две

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

121

перекрещивающиеся пулемётные ленты, на поясе, кроме револьвера, болтались три лимонки, а на голове красовалась бескозырка с надписью «Ритмичный».

– Почему «Ритмичный»? – спросил Воланд у кота.– Так ведь музыканта брать идём, а к ним без метронома лучше

не подходи. Ты его наганом, а он тебя мольто ажитато в голову, тут же субито пьяно по корпусу да ещё и с крещендо! Не каждый такое выдержит. Выдайте ордерок на конфискацию имущества, Мессир. Чтобы по закону….

– А числится за ним, – засуетился Коровьев, – клавир рукописный количеством один и запись оперы в собственном авторском исполнении на двух аудиокассетах.

– «Немыслимые жёлтые цветы в тот день я увидал в её руках. В ней было столько красоты и столько одиночества в глазах….»

Звучащий в нижнем регистре голос Воланда потрясал любое человеческое воображение своими обертонами. Он лился широко, свободно, действовал завораживающе на всех, кто его слышал, и не было никакой возможности противостоять властной его силе, способной с одинаковой лёгкостью заставить рыдать и смеяться одновременно.

– Та–а–а–к…. – разочарованно протянул Бегемот. – Мессир, вы становитесь сентиментальны. А это, как Вы сами понимаете, не способствует. Никак не способствует! Полундра!!! – внезапно заорал он. – Свистать всех на низ! – после чего лихо дунул в боцманскую дудку и, закатив глаза, замертво рухнул на пол.

– Если я Вас правильно понял, Мессир, – сказал Коровьев, перешагивая через кота, – эта вещь Вас заинтересовала?

– Друг мой, – Воланд поднялся с кресла, поморщившись, распрямился. – Я интересуюсь всем, что происходит на земле, но интерес этот, как ты сам понимаешь, беспристрастен. Я бы даже сказал, что он наивен, как взгляд младенца. Мне только приписывают всякое…. «Меня ругают люди и клянут в любое времена и при любой погоде. Но одного они лишь не поймут – не существует зла в природе». – И через паузу – Автора не трогать, из списка вычеркнуть, об опере мне больше не напоминать.

– Но в театр–то хотя бы сходить мы можем? – взвыл Бегемот.

* * *

Варвара Петровна любила театр. Ну, во-первых, потому что это храм искусства, а во-вторых, потому что в этом храме, то есть в театре, она работала вахтёром, а это означало, что кроме эстетического удовлетворения она периодически получала материальное. А это, согласитесь, уже немало. Работала она давно и всё бы ничего, если бы не ночные дежурства. Так уж вышло, что боялась Варвара Петровна темноты. В детстве-то каждый из нас её боится – страхи неразумные, сказочки страшные, стуки полуночные и прочие страсти крепко в нас

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

122

сидят. Но с возрастом, люди в большинстве своём, с этим детским багажом стараются расстаться, а вот у нашей вахтёрши получилось всё наоборот. И это, притом, что, как правило, все страхи её были необоснованны и ничем не оправданы.

Сегодня была её смена. Еще утром, собираясь на работу, Варвара Петровна почувствовала какое-то странное томление, почему-то перемежающееся с колокольным звоном Спасо-Преображенского мужского монастыря, который она слышала в позапрошлом году на Пасху.

К колокольному звону присоединился разбившийся горшок с её любимой геранью, а ещё Муська злобно шипела и махала на кого-то невидимого лапой, словом, все эти события в один голос и довольно настойчиво предостерегали от чего-то. Но, как это ни странно, Варвара Петровна значения ничему этому не придала, и к тому же опаздывала на работу.

Когда она пришла в театр и приняла смену, то за всякими делами колокольные звоны, разбившаяся герань и остальное, как-то тихо отошли на второй план, а потом и вовсе исчезли. Да и какие тут колокола, когда приходилось постоянно отвечать на телефонные звонки, выдавать ключи с последующим записыванием фамилий бравших, передавать какие-то записочки, которые кто-то кому-то постоянно оставляет на вахте, останавливать до выяснения личности рвущихся в театр посторонних и так далее. К тому же, вечером была премьера спектакля «Собачье сердце» и Варвара Петровна, в глубине души сопротивляясь этому, вынуждена была посредством вертушки останавливать, пытающихся проникнуть через служебный вход безбилетников.

Но вот отзвучали последние аплодисменты, публика и артисты разошлись по домам, и в театре наступила тишина. Варвара Петровна посмотрела на часы – десять. Чтобы взбодриться, она поставила на плиту чайник с водой. "Сейчас Иваныч пойдет с обходом", – подумала Варвара Петровна, и точно – по коридору раздались гулкие шаги.

Степан Иванович Недосып, бывший военный, а теперь пожарный, точно в двадцать два ноль-ноль начинал обход здания театра и в двадцать два ноль пять появлялся на вахте.

– Ну что, Петровна, докладывай старшему по званию! Все ключи на месте? Никого в здании не осталось посторонних?

Недосып был невысоко роста плотный человек, с абсолютно лысой головой.

– Ключи на месте. Из посторонних только мы с тобой, Иваныч, и остались.

– Отлично, отлично…. – Степан Иванович потянул носом. – Чай заварила?

– Ага. Приходи, угощу.– Да у меня свой чай есть, покрепче который. Армейский…. – и желая

подшутить над ночными страхами вахтёрши, – Я тут недавно вычитал

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

123

в одном журнале, не помню в каком, что все галлюцинации у человека происходят от мозжечка!

– От какого мужичка? – насторожилась Варвара Петровна.– Вон, что у тебя на уме, баба! Не от мужичка, а от мозжечка. Орган

такой в человеческом организме имеется. Так вот, если тебе, Петровна, начнёт мерещиться всякое, знаешь, что надо сделать?

– Нет!– А я тебе скажу. Надо три раза слегка стукнуть по этому мозжечку и

всё разом проходит.– А где он мозжечок-то этот? – Варвара Петровна смотрела на

Недосыпа во все глаза. Тот, зачем–то посмотрел по сторонам, подошёл к ней вплотную и наклонился к самому уху.

– Ты на нём сидишь. – Пожарный многозначительно поднял указательный палец, мол, мотай на свой бабий ус.

– Ладно, Петровна, пойду дальше. Так что ты, если вдруг…. Предупреждён, значит, вооружён.

И он ушёл, пряча в усах хитрую усмешку. А уже через несколько секунд звуки его шагов гулким эхом раскатились по коридору и затихли так же внезапно, как и появились.

Напившись чаю, Варвара Петровна достала из своей сумки книгу и положила ее перед собой. Она всегда брала книги в ночные дежурства. Чтение ее успокаивало и хорошо усыпляло. Вот и сейчас, она раскрыла книгу на закладке и уставилась в текст. Когда на ходиках стрелки показали пол- третьего ночи, Варвара Петровна благополучно спала.

Проснулась она внезапно и от нехорошего ощущения, как будто кто-то стоял рядом и в упор разглядывал ее спящую. Открыв глаза, прямо перед собой увидела огромного черного кота, который, подперев лапами морду и, навалившись грудью на стойку вахты, задумчиво разглядывал её. Варвара Петровна глаза тут же закрыла, спросонок подумав, что коты таких размеров бывают только в реальной жизни, но никак не во сне. Но, уже через мгновение, похолодев от ужаса, поняла, что все не так, что сна уже нет, а эта огромная кошачья рожа, как раз наоборот, есть.

– Вам кого? – не открывая глаз, деревянными губами еле выдавила она из себя, нашаривая левой рукой телефонную трубку, а правой – судорожно похлопывая себя по тому месту, где, как ей сказали, находится причина этой страшной галлюцинации, мозжечок.

– Мадам! – в голосе кота звучала обида. – Мадам, я Вам не галлюцинация. Я, как бы Вам поизящнее выразиться, так же реален, как этот стул, на котором Вы сидите. Хотя, должен Вам сказать, что стулья иногда пропадают…. А мозжечок, на всякий случай, находится в другом месте.

Пронзительно зазвонил телефон. Варвара Петровна вздрогнула и, теряя сознание, начала медленно сползать со стула.

– В таких случаях очень помогает нашатырь. – Бегемот заглянул в аптечку, висящую на стене, вытащил оттуда бутылочку с надписью

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

124

«Нашатырный спирт», открыл её, понюхал и выпил. – Ну, вот! Совсем другое дело. Жить буду!

Телефон продолжал настойчиво верещать в ночной тишине.– Слушаю Вас! – сказал кот, взяв трубку. – Нет, я не Варвара Петровна….

Почему? Потому что она не в состоянии…. По причине обморока. Кто я? Я – свидетель! Можете сами придти и посмотреть. Это ж театр! Сюда все приходят, чтобы посмотреть!

Степан Иванович, бросив телефонную трубку, заторопился на вахту. На всякий случай, он прихватил с собой большой разводной ключ, так как ему не очень понравилось то, что он услышал. Сам любитель всяких острых розыгрышей, бывший старший прапорщик, в этой ситуации не то, чтобы растерялся, а просто почувствовал себя крайне неуверенно. Чтобы сократить дорогу, Степан Иванович решил идти через сцену. Там было темно, и горящий в глубине партера дежурный свет зыбким своим мерцанием сгущал мрак ещё сильнее. Огромный зрительный зал едва угадывался, и, казалось, что за порталом сцены, в непроглядной черноте, происходит какое-то движение, какая-то своя жизнь, едва уловимая для наших чувств, но она, эта жизнь, не становится от этого менее реальной, чем мы сами. Осознавать это было неприятно. Откуда-то потянуло сквозняком и Степан Иванович, крепко держась за разводной ключ, невольно ускорил шаг. И вот, когда по сцене оставалось пройти всего несколько шагов, он вдруг почувствовал такое непреодолимое желание обернуться и посмотреть назад, что сопротивляться этому не было никаких сил. И он обернулся...

В центре зрительного зала, на высоте примерно десяти метров, в воздухе, испуская слабое свечение, болталась какая–то странная фигура. Она колыхалась, покачиваясь из стороны в сторону, то вытягиваясь в длину, то вдруг сокращаясь почти втрое. Фигура эта имела форму человеческого тела, только без нижней своей части: ног не было. Зато верхнюю ее часть украшал шикарный смокинг и рубашка ослепительной белизны с бабочкой. Степана Ивановича качнуло. Вид у него был совершенно ошалелый, мысли тоже не соответствовали всей серьезности момента.

– Мать честна! У меня же все огнетушители просрочены! – Прошептал он, после чего встал на четвереньки и, пятясь задом, пополз за кулисы.

Коровьев, а это именно его увидел пожарный, приветственно помахал ему рукой.

– Уважаемый Степан Иванович, куда же это вы? Мы пришли к вам в театр, так сказать, приобщиться к высокому, а вы на сцене на карачках стоите. Фи! Как можно? Встаньте с колен, выйдите на авансцену и врежьте нам что-нибудь из Шекспира! Можно по-английски.

Внезапно в первом ряду партера, прямо по центру, возник огромный белый кот. В одной лапе он держал неимоверной длины дымящуюся сигару, а во второй – морской бинокль.

– Ну! – заорал кот. – Чего ты там стоишь, как красна девица! Не можешь

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

125

Шекспира, тогда давай канкан! Мы за тебя деньги заплатили!На трясущихся ногах Степан Иванович дошёл до середины сцены.

Точнее сказать, некая сила заставила его это сделать. В голове было пугающе пусто – ни слов, ни мыслей и только билось в левый висок, причём извне, совершенно дурацкое четверостишье:

Если вы старичок,Надо есть чесночок.И тогда мозжечок,Сядет вам на крючок…

– Не верю, родной! Вот, хыть убейте меня, но не верю! Вот и Владимир Иванович вам тоже самое скажет. Вы не смотрите, что он весь белый. Вообще–то, он весь чёрный. Не ваше это, не ваше…. Театр, любезный мой Иван Степаныч, это вам не вешалка в прихожей! Это…. Это…..

Светящаяся под потолком фигура вдруг стала увеличиваться и выгибаться огромной запятой. Через мгновение синее разбойное лицо в разбитом пенсне покачивалось в полуметре от помертвевшего от страха пожарного.

– Пошёл вон! – сказало лицо и засмеялось.Степан Иванович Недосып по–строевому повернулся через левое

плечо и, задирая ноги так, что трещали сухожилия, понёс своё тело на выход.

– Между прочим, у вас балетная гримерка горит, а все огнетушители просрочены! Я ведь все вашему начальству доложу! – мяукнул ему в след белый Владимир Иванович.

– Имя моё, подлец, знает! – икая от страха, бормотал на ходу Степан Иванович. – И ведь доложит, куда надо! Непременно, нечистая сила, доложит!

***

На следующее утро артистки балета, придя на репетицию, не смогли попасть в свою гримуборную – в замке изнутри торчал ключ. Слесарь, взломав дверь, увидел включенный в электросеть утюг и остатки обгорелых костюмов. По необъяснимому стечению обстоятельств, сгорело не все, а только те костюмы, в которых танцевали увертюру одной оперы. Какой?.. Да разве это имеет значение...

ПОДБОРКУ РАССКАЗОВ ЕВГЕНИЯ БАЛАКИНАЧИТАЙТЕ В ЭЛЕКТРОННОМ ПРИЛОЖЕНИИ

К № 35–36 «Огни над Бией» на сайте журнала:

ISSUU – Журнал «Огни над Бией» by Lyudmila Kozlova (поиск в Google)

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

126

САЛАВАТ ВАХИТОВ Родился 6 июня 1961 года в г. Ачинске Красноярского края. Окончил Башкирский государственный университет. Кандидат филологических наук, член союза писателей РБ и РФ. Автор книг «Прощай, рубиновое небо…» (2007), «Люби меня всегда» (2007), «Пушкин 37-го года» (2010), «Разбитое сердце Адель» (2013), «Хорошие люди» (2014), «Любовь 24 часа» (2015). Победитель конкурса «Молодежной газеты» (Уфа) «Премьера» (2010), лонг-лист Всероссийской книжной премии «Чеховский дар» в номинации «Необыкновенный рассказчик» (2011), победитель в номинации «Искусство» премии журнала «Собака.ру» – «ТОП 20. Самые знаменитые люди Уфы» (2011), лонг-лист литературной премии «Ясная Поляна» (2013). Живёт в Уфе.

И ЭТО БЫЛА ЛЮБОВЬ

– И это была любовь, но я её не узнала. Да и откуда было мне знать – мне, четырнадцатилетней послевоенной девчонке, – что она бывает такая.

***Стучали колеса. Я ехал в купе фирменного поезда «Москва-Уфа»,

ехал домой после длительной командировки и уже в вагоне ощущал тепло родного края. Я скучал по своему уютному городу, где даже в часы пик не встретишь суеты и толкотни московских улиц, где нет надоевшего грохота метрополитена с его невыносимыми сквозняками, и радовался скорой встрече с близкими мне людьми.

Моими соседями оказались сухонький подвижный дед, стриженный по-советски под полубокс, с аккуратными черными усиками, и долговязый неуклюжий паренек, аспирант уфимского педвуза, с необыкновенно широким, почти круглым лицом и длинными волосами, похожий то ли на хиппи, то ли на вождя индейского племени. Когда улеглись послепосадочные хлопоты, и мы неторопливо стали доставать припасы к традиционному вагонному чаепитию, в дверь постучали, и наша проводница, строго оглядев купе, поинтересовалась, не уступит ли кто нижнее место бабушке. Этим «кто», конечно же, оказался я, потому как аспирант и так расположился на верхней полке, мучить старика тоже было бы неправильно, и я согласился. Наверху, если подумать, даже удобнее спать, никто тебя там не потревожит, а когда спишь, время в поездке проходит быстрее.

&

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

127

– Пожалуйста, – сказал я и закинул свои вещи чуть выше, а потом и сам отправился за ними.

– Спасибо, сынок, – поблагодарила бабушка. Я улыбнулся ей в ответ.– А ты зачем туда забрался? – строго спросил меня дед с черными

усиками и, весело прищурившись, показал на бережно извлеченную из саквояжа бутылку. – Полагается выпить за встречу, за знакомство. Круглолицый аспирант довольно разулыбался:

– А я-то думаю, зачем мне надавали с собой столько закуски!– Не, ребята, мы с бабушкой по чайку «прикольнёмся». По зелёному, –

откликнулся я и вопросительно посмотрел на бабулю.«Ребята» не смогли скрыть разочарования, а бабушка одобрительно

сказала:– Спасибо тебе, внучек, принеси нам кипяточку.– Ну, бабушка, я молодею, прям на глазах. Только что был «сынком», а

теперь уже «внучек», так мы и до правнуков дойдём.– Дойдём, – засмеялась она, – мне ведь много годков.Я спрыгнул с полки и, взяв кружку, отправился за чаем, а когда

вернулся, заметил, что дед с аспирантом уже слегка «познакомились» и завязали обычную в таких случаях беседу ни о чем.

− Вы представляете, всю страну заставили сидеть в позе орла! − кипятился дед, взбрасывая вверх указательный палец и потрясая им. − В позе орла! Представляете?!

Аспирант, раскрасневшийся от принятой водки и еще больше похожий на вождя краснокожих, понимающе хихикал, бабушка молча копалась в пакете, не вмешиваясь в разговор.

− Не понял, − встрял я, разливая кипяток в стаканы. − Кто это у нас сидит в позе орла?

− Это он про туалеты, − подсказал «вождь».Дед повернулся в мою сторону:− Вот ты скажи, как может старый человек справить нужду в поезде

при такой болтанке, ведь ему не удержаться, взобравшись на унитаз с ногами и ошалело вращая головой в поисках опоры? И смотрится он словно двуглавый орел на гербе нашей Родины, разве что гордости за свою страну при этом совсем не испытывает. А вонь, которая идет из сортира и которую ты вынужден нюхать на протяжении всей поездки?

Я вспомнил, что, когда покупал билет, кассирша неожиданно заявила:− В середине только верхние места. Вас устроит?− А что в середине вагона ехать безопаснее? − удивился я. − Вы не поняли. Вы же не хотите ехать рядом с туалетом?− Нет, не хочу, − ответил я, представив бесконечный железный треск

дверных защелок, и вместо плацкарты попросил купе. Тем временем наш молодой попутчик разлил содержимое бутылки в

стаканы, предложил традиционное «Будем!» и потянулся чокаться. Я чокнулся за компанию чаем.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

128

− Вот у нас завкафедрой как выпьет, так и не парится ходить в туалет, а писает прямо в раковину − туда, где потом моет руки и посуду, − промолвил аспирант. − Не противно ли?

− Противно, разумеется, − поддержал старик. − Потому что нет у нас культуры! Я, например, не люблю, когда приходят гости. Они же обязательно написают мимо унитаза. Даже если будут очень стараться попасть куда надо.

− Вот вы, − обратился старик ко мне, − как вы думаете, долго ли в нашей стране народ будет писать мимо унитаза?

В его голосе слышалась насмешка, но я остался серьёзен:− Не знаю, я привык писать в писсуары.Все замолчали. И некоторое время пили молча. Кто водку, кто чай. Я

вообще не очень люблю из вежливости и принужденно поддерживать беседу с попутчиками. Обычно или слушаю рассказчиков, или думаю о чем–то своем. Поэтому небольшая компания разваливалась прямо на глазах. Замахнув очередную дозу, полупьяная часть нашего купе вышла перекурить. Мы с бабушкой продолжали неторопливое чаепитие. И тут она, до сих пор молчавшая, заговорила.

− В Германии необыкновенно чистые туалеты. Настолько чистые, что даже не знаешь, куда сходить. Боишься запачкать. Хочется выйти во двор по нужде. Но и там такой порядок, что удивляешься.

− А вы откуда знаете, как в Германии, бабушка?− Да ведь я оттуда и еду.− Были в гостях у детей? − догадался я.− Нет, искала свою любовь.− Любовь в Германии?− Да. Я поняла теперь, что это была любовь, но я её не узнала. Да и

откуда было мне знать – мне, 14–летней послевоенной девчонке, – что она бывает такая.

***Стучали колеса. Под их размеренный стук за окном проносились

картинки наступившей осени, и казалось, это перелистываются страницы прошедшей человеческой жизни.

− Ох и дура же я была! Ох и дура!Бабушка задумалась, переживая про себя нахлынувшие воспоминания. − После войны у нас в Черниковке появились лагеря с пленными

немцами. Они строили какие–то объекты, в том числе и дома. Бараки, где жили пленные, были огорожены колючей проволокой, и находились они как раз на половине пути в школу, куда мы, дети нескольких близлежащих деревень, ходили пешком. Детей после войны было много, и ходили мы все вместе.

Немцев, конечно же, не любили: почти у всех в семье были погибшие и пропавшие без вести. Если вдруг удавалось увидеть зазевавшегося фрица, то его закидывали камнями, которые как мальчишки, так и девчонки готовили заранее. Так мы пытались мстить. Да и в школе

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

129

самым нелюбимым предметом был немецкий язык. Учительницу-«немку» ненавидели, а язык откровенно никто не учил. Воспитательные беседы директора ни к чему не приводили. И я до сих пор удивляюсь той выдержке, которая позволяла учительнице проводить уроки.

Однажды, подкравшись к баракам, мы увидели двух немцев − старого и молодого, − которые курили и тихо разговаривали на ненавистном нам языке. Выскочив из–за укрытия, мы стали забрасывать их камнями. Мальчишки били из рогаток. Старик с криками скрылся, а молодой почему–то не стал уворачиваться от камней и неторопливо направился к нам. Ленка, моя подружка и соседка по дому, в ужасе завизжала и бросилась бежать. Все остальные сделали то же. А я испугалась так сильно, что не могла сдвинуться с места, потому что он шел прямо ко мне, глядя мне в глаза, и ещё потому, что его серьёзное по-детски веснушчатое лицо напомнило мне старшего брата, пропавшего на войне. И такие же рыжие, коротко стриженные, но забавно торчащие во все стороны волосы. И походка тоже его. Вот он сейчас подойдет ко мне, подёргает шутливо за косички и скажет: «Ага! Попалась! Зачем на базаре кусалась?» И сам же рассмеётся довольный, да так заразительно, что все, кто его смех услышит, тоже разулыбаются.

Немец остановился у заграждения и заговорил со мной. Я вслушивалась в его речь, но, конечно же, ничего не понимала. Помню только свое удивление тому, что это не был тот грубый гортанный язык, который мы привыкли слышать на уроке и в фильмах про войну, − речь его была певучая и необычайно красивая, словно я услышала нежный рокот моря, которого до сих пор никогда не видела.

Оцепенение мое прошло. И тогда я достала из сумки сверток с завтраком, который приготовила мне мама, перекинула через ограждение и убежала. Весь день не выходил у меня из головы этот веснушчатый немец, да и всю ночь я почти не спала, думала только о нем и вспоминала его тихий голос.

А утром я наврала подружкам, что проспала, и пошла в школу чуть попозже, потому что тайно надеялась увидеть нового знакомого. Удивительно, но он оказался на том же самом месте и помахал мне рукой так, будто ждал меня. Я снова бросила сверток с завтраком и убежала, хотя он и пытался меня окликнуть. Так продолжалось долго, около месяца, прежде чем я осмелилась задержаться и чуть постоять рядом с заграждением, за которым находился он. Я не понимала его речи. Кажется, он спрашивал, кто я и как меня зовут. Только помню, как сердце мое билось сильно–сильно и как хотелось погладить его руку с продолговатым шрамом, идущим от большого пальца. Я украдкой заглядывала ему в глаза и почему–то не могла понять, какого они цвета, а когда он отворачивался, видела на голове две макушки − такие же, как у моего брата. Я и называла его про себя Женей, как брата, хотя и поняла, что зовут его Хайнц: он часто называл себя так в надежде, что и я назову свое имя, но я молчала. Ох и дурой же я тогда была!

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

130

В моей школьной жизни произошли значительные изменения. Успеваемость моя заметно выросла. Я и раньше хорошо училась, но вдруг стала просто одержима учебой. Читала запоем все учебники, даже математика, которая раньше давалась с трудом, стала понятной и простой, как слова любовной песни. И больше всего, конечно, нравились мне литература и немецкий язык. Я знала, что выучу его и смогу разговаривать с Хайнцом.

А Хайнц все не оставлял попыток узнать мое имя и был очень настойчив. Но я побоялась назваться и прошептала ему имя подружки. Помню, что он обрадовался тогда, как ребенок.

Моя подружка Ленка упрекала меня, что я стала скрытной и неразговорчивой. Мы жили рядом и всегда были неразлучны. Наши матери тоже дружили и отмечали, что Ленка старается подражать мне: и одевается так же, и волосы заплетает как у меня. Подружка все бегала за мной, пытаясь выведать мою тайну. Однажды это у нее получилось. Она подсмотрела, как я передаю сверток с завтраком пленному врагу, и о моем поступке стало известно в школе и в нашей деревне. Школьные друзья объявили меня предательницей и постепенно перестали со мной водиться. Я пыталась не обращать на это внимания, но вскоре начались оскорбления и преследования. Раз, когда я возвращалась домой, за мной погнались городские ребята из дворов, расположенных рядом со школой. Они загнали меня в глубокую лужу и вываляли в грязи. Ленка всё это видела и, хотя пожалела меня, помочь не посмела.

Родители тоже почувствовали неодобрение и косые взгляды соседей. Не стерпев постоянного недоброжелательства, мама устроила скандал. Она, обычно всегда занятая хозяйством и потому молчаливая, неожиданно резко и раздраженно вошла со двора в горницу в тот момент, когда я готовила задания по немецкому, и стала кричать, что я позорю семью и что из-за немцев все наши беды и страдания. Я никогда не видела ее такой, в ужасе и оцепенении смотрела на ее гневное лицо и, только когда она замахнулась на меня рукой, чтобы ударить, тоже закричала: «Мама! Он такой же, как Женя! Ты не понимаешь, он совсем такой, как Женя!» Мама зарыдала и опустилась на стул. А я тоже плакала, обнимала ее, гладила по голове и шептала: «Прости меня, мама. Я больше так не буду».

Очень долго я не была в лагере немцев. Да и в школу перестала ходить. А вскоре папа устроился в железнодорожные мастерские и перевез нас жить в Уфу. Перед отъездом мне снова захотелось повидаться с Хайнцом. Я пробралась к нему украдкой вечером без всякой надежды свидеться, так как встречались мы раньше только рано утром. Но он ждал меня. Я сказала, что мы уезжаем, и, наверное, он понял, потому что был очень грустен. Он тоже что-то нежно отвечал мне на своем певучем наречье, а на прощанье перекинул мне небольшой сверток. Дома я развернула его. Это была золотая брошка в виде змейки, а на змейке было выгравировано имя моей подружки.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

131

Ох и дура же я была! Ох и дура! Разумеется, я не могла показать этот подарок дома, а пошла и все рассказала Ленке, и оставила брошку ей в подарок, попросив: «Ты не бросай больше в него ничем, пожалуйста!»

***Колеса стучали, раскачивая вагон, и несли нас к родному краю. А

бабушка достала откуда–то потертый конвертик советских времен и, бережно его разглаживая, продолжила свой рассказ.

− Больше мне так и не удалось свидеться с Хайнцом. Несколько недель спустя их лагерь расформировали, а пленных перевели на новое место. Только через пятнадцать лет, во времена Хрущева, когда это стало возможно, я начала искать Хайнца, хотя даже фамилии его не знала. К тому времени я окончила институт по специальности «немецкий язык», отработала положенный срок в школе, а затем неожиданно получила предложение преподавать язык партийным работникам. Среди моих учеников были достаточно влиятельные люди, которые помогли навести справки в архивах. В списке пленных, размещавшихся в пятом лагере, нашлось несколько Хайнцов, но только один из них по возрасту мог быть моим. Почти без всякой надежды я написала письмо в немецкое посольство с просьбой узнать о судьбе близкого мне человека, и каково же было мое удивление, когда через несколько месяцев получила телефон и адрес его отца.

Мне удалось дозвониться. Помню, как сильно волновалась и сбивчиво пыталась объяснить, кто я такая. Отец Хайнца тоже был взволнован и отвечал, что рад моему звонку, что сын рассказывал ему обо мне. Он долго благодарил меня за то, что я помогла его сыну выжить в плену, а потом сообщил его адрес. Хайнц к тому времени был женат и вместе с женой и двумя детьми жил в небольшом университетском городке на берегу Балтийского моря.

Я написала ему. И хотя ответного письма не получила, жила долгое время с тайной мечтой о встрече. Я так привыкла думать о нем, что каждый день представляла, будто разговариваю с ним. Рассказывала ему о своей жизни, делилась радостями и печалями. Как сумасшедшая. А временами писала письма, которые уходили в далекую страну, убившую моего брата и забравшую моего возлюбленного. Часто ругала себя за то, что брата я так и не разыскала, а вот на чужом человеке помешалась совсем.

Прошла жизнь. Я так и не вышла замуж, и детей у меня своих нет. Перед пенсией уже снова пошла работать в школу, учила детдомовских детей и усыновила одного шустрого мальчишку. Женей зовут. Сейчас уже большой, выучился на военного и служит на Сахалине.

И вот недавно получаю я письмо, которого совсем не ждала. Письмо было написано по-русски. Дети и жена Хайнца писали, что их отца и мужа год как нет в живых, приглашали погостить и посетить могилу. Я, как дура, сорвалась с места и помчалась в Германию. Если бы я только

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

132

могла предположить, каким потрясением будет для меня эта поездка! Но очень уж хотелось расспросить, как жил все эти годы человек, о котором я всю жизнь мечтала.

В Берлине меня встретил сын Хайнца, сорокалетний голубоглазый мужчина, говоривший по-русски совсем с небольшим акцентом. На серебряном «опеле» часа три мы добирались до Грайфсвальда, а потом до загородного дома, где на крыльце меня встречала полная выхоленная немка.

Выйдя из автомобиля, я поприветствовала хозяйку по-немецки. Она улыбнулась и ответила по-русски:

– Здравствуй, Валя!Я остолбенела: на меня смотрела и виновато улыбалась Ленка, моя

подружка из далекого послевоенного детства. И хотя я ещё со времен партийной школы умею владеть собой, долго не могла вымолвить ни слова. Наверное, потому, что почти всё мне стало понятно сразу. Остальное мне рассказала Лена, рассказала тут же, не успев пригласить в дом. Рассказала сбивчиво и торопливо.

− В шестьдесят седьмом Хайнц вернулся в Уфу. Вернулся с надеждой найти ту девочку, в которую был сильно влюблен и которой грезил долгие годы. Искал он женщину по имени Лена, у которой могла быть брошка в виде золотой змейки, и ему показали на меня. Я же не знала, где тебя искать, и не сориентировалась сразу, не знала, как и что объяснить, да и русским языком он владел недостаточно хорошо. Я думаю, у него были сомнения, что я не та девочка из его юности, но все приметы совпадали. Хайнц рассказал, что был женат, но жена его рано умерла, оставив ему двух детей. Не долго думая, он предложил уехать с ним в Германию. А что мне было терять? Скоро уже сорок, а ни семьи, ни детей у меня не было. Вот и согласилась. И радовалась новой жизни, как дурочка, пока не стали приходить твои письма. Я прятала их, говорила, что письма эти от моих уфимских подруг. Какой был смысл их показывать и что-то объяснять? Да и менять что-либо было уже поздно, ведь Хайнц ко мне хорошо относился и дети его ко мне привязались так сильно, что выучили русский язык, поскольку мне немецкий так и не дался.

– Прости меня, Валя, я ведь не думала, что всё так плохо получится. Это теперь я понимаю, что маленькая ложь приводит к большим разочарованиям. И жизнь моя прошла в чужой стране, в чужом доме, с чужими детьми. И рада бы я теперь всё изменить и вернуться домой, да возвращаться-то некуда.

Она заплакала, и моё сердце сжалось от боли не столько за себя, сколько за бывшую подругу:

– Пусть успокоится твоя душа, Лена. Бог всех простит.– Мне нужно только твоё прощение, чтобы я могла спокойно умереть.

Ведь нету никакого Бога, Валя. И души тоже нет. Разве может быть душа у опавших листьев? Если она и есть, то, наверное, у дерева. Мы ж только червяки, поедающие падаль. А у червяка вместо души – память,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

133

существующая только при жизни. Поэтому и прощение ему нужно лишь при жизни, чтобы спокойно доползать отмеренный ему век.

– А кем отмеренный-то, если Бога нету? Ты не пригласишь меня в дом?Мы вошли в уютный просторный холл с мягкой мебелью и богато

расшитыми гобеленами на стенах. Вот здесь он жил, здесь, может быть, вспоминал обо мне, тревожно размышляя о возможной будущей встрече. Может быть, здесь рассказывал своим близким историю, случившуюся с ним в далекой России. Странно, но теперь он не казался мне таким родным и желанным. Принесли альбомы с фотографиями. С них глядел на меня совершенно незнакомый человек с белёсыми, почти прозрачными глазами. Он улыбался. Улыбался улыбкой преуспевшего в жизни человека. Улыбался из чужого и недоступного мне мира.

Позже мы посетили ухоженное городское кладбище с широкими липовыми аллеями. На могилах горели свечки, а у Хайнца была только плита с короткой надписью: Heinrich Valter (1926–2008).

Там, на кладбище, у могилы, мне стало невыносимо жалко и себя, и мою странную подругу. Я, конечно, простила её. Мы обнялись и ещё долго вместе плакали. Присутствовавшие при этом сыновья Хайнца уважительно молчали, не догадываясь, что оплакиваем мы не их отца, а свою собственную несложившуюся жизнь.

Лена вернула мои письма. И тогда мне захотелось побыть одной. Я пошла к морю, которого раньше никогда не видела, долго гуляла по берегу, перечитывала свои строчки, думала о чём-то далёком, а рокот волн напоминал мне певучий голос родного человека из моего далёкого послевоенного детства.

***

Стучали колёса, словно часы, отбивая улетающие секунды. Мы ехали молча. Рассказ был закончен и чай был допит, когда вернулись наши соседи.

− Как там с туалетом? − поинтересовался я.− Да не открыли ещё, − проворчал дед и виновато добавил: − Пришлось

немного того… в тамбуре.− Ну, что? Не созрел ещё? − спросил круглолицый вождь краснокожих,

открывая новую бутылку водки.− Мне налейте чуток, − неожиданно попросила бабушка.Наши попутчики удивленно переглянулись. Я молча придвинул к ним

и свой стакан.ХОРОШИЕ ЛЮДИ

История, которую хочу вам рассказать, случилась давно – чертову дюжину лет тому назад. Конечно, какой-нибудь умник обязательно скажет, что по небесным меркам сто шестьдесят шесть месяцев – срок совсем ничтожный, но, если задуматься, это целый собачий век. А если сравнить начало десятых нынешнего и конец девяностых прошлого

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

134

столетия, станет понятно, что в 1997 году мы жили в совершенно иную эпоху: в другой стране, с другими людьми и по другим законам.

В то памятное уфимское лето мой ангел-хранитель отошёл ненадолго по своим надобностям и, занятый важным делом, забыл на мгновенье о моём существовании. Разумеется, дьявол-искуситель не преминул воспользоваться оплошностью и очутился тут как тут – рядом со мной, развалившимся на стареньком диване в убогой общаге педагогического института среди тараканов, в отчаянии хаотично передвигающихся в полупустой комнате в поисках какого-либо подобия еды. Но еды не было. Кстати, не было и жены, которая могла бы еду приготовить. Прошел месяц, как она ушла жить к матери, бросив мне на прощанье: «Ты неудачник, у тебя до сих пор нет машины, даже стиральной!»

Затянувшийся, как обычно, рабочий день, наконец, закончился, и я собирался выспаться, чтобы наутро вновь бодрячком бегать из аудитории в аудиторию, контролируя ход вступительных экзаменов в вуз, – таковы были обязанности ответственного секретаря приемной комиссии, коим я в ту пору являлся. Глаза слипались от усталости, а рот разевался до абсолютного предела, за которым мог последовать вывих челюсти, поэтому, потянувшись, я выключил свет настольной лампы, с наслаждением повернулся на правый бок и… уткнулся носом в бумагу. Это была бесплатная рекламная газетка, которую несознательные почтальоны пачками оставляли на вахте. Зачем-то я прихватил ее? Вспомнилось: хотел сделать приятное приветливо улыбнувшейся вахтерше:

– Возьмите почитайте, – сказала она, протягивая страницы, заляпанные черной типографской краской.

– Спасибо, – улыбнулся я в ответ.– Возьми почитай, – повторил в темноте искуситель.– Ты че? С дуба рухнул? – возмутился я. – Мне вставать в шесть часов!– Тогда возьми ее завтра на работу, – прозвучал в мозгу лукавый голос,

и я заснул.***

Утро пролетело в суете распределения экзаменационных групп по аудиториям, а потом я зашёл в кабинет и обнаружил на столе вчерашнюю газету. Черно-белые страницы пятнистостью напоминали шкуру собаки из модного фильма «101 далматинец», который я совсем недавно записал на видеокассету. «Посижу-ка, пока всё спокойно, почитаю, – подумалось мне, – успею ещё набегаться».

Газета была испещрена квадратами рекламных модулей, среди которых мелькали анекдоты, полезные советы на все случаи жизни и статьи психологического толка типа «Больше не хочешь ползти по жизни – купи автомобиль!» Вот на ней я и задержал внимание. Автор повествовал, как поначалу неудачно складывалась его жизнь, как он получал унизительно маленькую зарплату, вследствие чего остался без

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

135

семьи и крова. Но в один прекрасный день все изменилось. Стоило ему приобрести автомобиль, и он из никудышного засранца превратился в уверенного, знающего себе цену человека. Появилось собственное дело, незаметно скопились деньги на квартиру, образовалась счастливая семья… А дальше рассказывалось, как, не имея за душой ни гроша, можно купить машину. «Сбербанк поможет решить ваши проблемы», – крутилось у меня в голове, когда в кабинет влетел взбудораженный Булат.

– Представляешь, татары текст изложения целиком записали на доске, и абитуриенты его старательно скатывают, – возмущенно выпалил он.

Татарами назывались преподаватели татарского языка и литературы. Они вечно придуривались и что-то путали, поэтому произошедшее не произвело никакого впечатления.

– Булат, ты можешь за меня поручиться?– Как за себя, – ответил он не задумываясь.– А кто бы ещё мог пойти в поручители?– Да любой. Вот хотя бы Андрюха! – и показал на смурного Федоркова,

который перебирал вчерашние тесты по математике. – А тебе зачем?– Андрей, – обратился я к Федоркову, – ты будешь моим поручителем?– Счас, Рома, подожди, только с тестами разберусь, – пробормотал

Андрюша, заранее ко всему готовый и ничему не удивляющийся (казалось, предложи ему слетать на Луну, он только долистает важные бумажки и полетит). – Тут математики перепутали варианты и проверили тесты не по тем шаблонам, а результаты уже объявили, прям не знаю, что делать.

– И много жалоб?– Да удивительно, что ни одной.– Ну и плюнь на них!В это время дверь распахнулась, и в приемку гордо внесла пышное

тело возмущенная женщина средних, мягко сказать, лет. Нельзя было не восхититься живописным этюдом гнева, отразившимся на ее раскрасневшемся лице, которое живо гармонировало с красным полиэстеровым костюмом. Из–за ее плеча растерянно выглядывал охранник Вахрушев.

– Не пускал, но она применила силу и прорвалась, – выдохнул он виновато. – Что с ней теперь делать?

На щеке Вахрушева сверкала свежая царапина. Я от души пожалел пострадавшего сотрудника – еще бы немного и остался без глаза, а затем повернулся к женщине и уставился в ее раскрытый рот, из которого неслось примерно следующее:

– Я, учительница третьей гимназии Букетикова, торжественно заявляю, что моя ученица не могла решить математику на двойку, здесь подтасовывают результаты (она ткнула пальцем в оторопевшего Андрюшу). Я выведу вас на чистую воду!

О как она была хороша в роли яростной правдолюбицы! Разумеется, я

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

136

не мог не подыграть ей.– Что ж вы не подали апелляцию, милая учительница? – ласково спросил

я и, театрально повернувшись к охраннику, неожиданно вспылил: – За неисполнение служебных обязанностей объявляю вам строгий выговор. Гражданку Буфетикову (сладостно переврал я фамилию), нарушившую общественный порядок, приказываю вывести во двор и расстрелять!

Коллеги, занятые делом, не обратили внимания на мою глупую выходку, они давно привыкли к подобным приколам, но дама в остолбенении вытаращила глаза, а потом, пятясь от нас как от сумасшедших, завизжала совершенно по–свинячьи:

– Я буду жаловаться!– В раю жаловаться некому, сударыня, – философски заметил

Андрюша, и дверь захлопнулась.Почтив последствия небольшого стресса минутой молчания, я

обратился к друзьям:– Ребята, мне нужна ваша помощь!И сразу запнулся. Рассказать им про наше с Иринкой убогое

существование в педовской общаге? Про то, как мы мечтали о заветной «шестерке», чтобы хоть иногда выбираться за город на уик-энд? Как измученная жена наконец бросила меня, потому что я не научился отвечать на один из ее многочисленных вопросов?

Тут я должен отвлечься и заметить, что женщины – существа любопытные, и им нравится спрашивать о том, чего никак не ожидаешь. В этом нет ничего предосудительного. Любопытство не порок, а средство саморазвития. Только вот некоторые из женских вопросов могут любого мужика поставить в тупик.

– Где ты был? – вопрос, на который по молодости я всегда затруднялся ответить. Вроде бы целый день пахал на работе, заколачивал деньги для семьи, и вдруг: «Где ты был?» – и смотрит на тебя холодным сфинксом, знающим правильный ответ на загадку. Но я ж не зануда какой, чтоб пересказывать события трудовой вахты. Этим можно только усугубить ситуацию, поскольку обязательно решат, что ты юлишь и чего-то недоговариваешь.

– Дорогая, весь день я спешил к тебе. Хотелось тебя порадовать и преподнести самый красивый цветок на свете.

Такой ответ ей льстит и притупляет бдительность, она несколько смягчается, но все еще пытается сопротивляться:

– И где же аленький цветочек?– Родная, поверь, я искал, но не нашел ничего, достойного тебя!И в этот момент надо обязательно поцеловать ее, но только не в щечку,

нет, так поступают грубые невежи, – за ушко: неожиданный маневр пресечет излишнее любопытство. И хотя она, конечно, понимает, что врет ведь мерзавец, на самом-то деле никакого цветка он не искал, но поневоле оттаивает лед в ее сердце.

Даже в сладостные моменты любовной ласки мужику нельзя

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

137

расслабляться, иначе коварный вопрос застанет врасплох: – Где ты научился расстегивать бюстгальтер? В таких случаях отвечать надо незамедлительно: любая пауза –

подтверждение неверности, ведущее к гибельным последствиям.– О, это было не просто! Сначала я тренировался на манекенах, потом

на подружках и лишь затем, набравшись опыта, перешёл на незнакомых девушек.

– На каких подружках, на каких девушках? – наглый ответ ошарашивает её.

– Почему ж ты не спросишь, на каких манекенах? – улыбаешься в ответ. Потихоньку она осознает бессмысленность дальнейшего

разбирательства и обращает всё в шутку.Увы, советовать легко. Труднее придумывать нетривиальные ответы.

Так и мозг сломать недолго. Самым сложным для меня и по сей день остается вопрос: «Где деньги?» Если честно, я до сих пор не знаю, как правильно на него ответить. При такой постановке проблемы природное чувство юмора изменяет напрочь. Я чувствую издёвку в формулировке темы, начинаю нервничать и злиться. Видимо, только потому, что последняя загадка сфинкса оказалась мне не по зубам, я и остался один, а упрек, брошенный женой на прощанье, надолго ранил сердце. Кому ж хочется, чтобы его считали ничтожеством? Я жаждал реванша и надеялся убедить ненаглядную в несправедливости скоропалительных выводов.

Конечно, не стал я рассказывать всего этого друзьям, а попросил:– Ребята, работа требует, чтобы у меня была машина, иначе – кранты:

ничего не успеваю. Помогите мне получить кредит.Нужно заметить, что сегодня взять кредит в банке совсем несложно,

но в 1997 году кредиты не раздавали направо и налево каждому лоху, в то время, для того чтобы начать процедуру кредитования, требовалось тесное знакомство с работниками банковской сферы. Вот эта задача и была поставлена перед моими сотрудниками – найти необходимый для таких случаев блат.

Задача непростая, но не следует забывать, что мы находились в центре приемной кампании в вуз, в самом ее сердце, а значит, для многих, страждущих пристроить любимые чада в институт, были людьми небесполезными. Оставалось отследить среди суетящихся просителей нужного человека. И такой вскоре нашелся. Пришел сам. Ровно через сутки суматошных поисков Булат и Андрюша забегают в кабинет и в один голос докладывают:

– Он идёт по коридору!– Кто он? Штирлиц?– Тот, кто тебе нужен!– А как вы догадались, что это именно он?– Он сообщил охраннику, что пришёл из правительства по важному

делу, ему нужно переговорить с ответственным секретарём. Сам

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

138

понимаешь, такие люди без причины с высот не спускаются. У него явно есть меркантильные интересы, так что давай, не теряйся, пусть этот козел посодействует с кредитом.

– У этого козла действительно есть меркантильные интересы, – сказал, входя, высокий седой человек, одетый, несмотря на нестерпимую жару, в чёрный, несколько затасканный костюм. И широко улыбнулся, словно встретился с самым родным человеком.

Булат с Андрюшей переглянулись и, будучи людьми воспитанными, оставили нас одних. Гость протянул руку и представился:

– Василий Петрович.Я пожал её и почувствовал ничем не вытравляемый запах псины,

исходящий от его кожи. На тыльной стороне руки посетителя красовалась татуировка: солнце и слово «Вася». Он заметил мой взгляд и усмехнулся:

– Ошибка молодости! Я смутился и стал извиняться за подчиненных. «Как они могли

поставить меня в столь дурацкое положение перед солидным гостем? – неслось в моей голове. – Да и какой же он козёл? И не козёл вовсе, а непринужденной весёлостью напоминает скорее… фавна – получеловека, полукозла!»

Мы присели, и Василий Петрович пояснил цель визита. Оказывается, у него есть племянница, которая растёт без родителей и судьба которой ему небезразлична. Было бы хорошо, если б нашёлся порядочный человек, имеющий возможность поддержать юную особу в непростых для нее испытаниях. Он рад, что нечаянно услышал и о моих проблемах, и почтёт за честь посодействовать хорошему человеку.

– О какой сумме идёт речь, – поинтересовался неожиданный благодетель.

Я назвал.– Считай, что она у тебя в кармане, – обнадежил, прощаясь, Василий

Петрович, – жду тебя завтра у Сбербанка в 10.00 с документами и двумя оболтусами. Приготовься к некоторым издержкам. Сам я, понимаешь, бескорыстен, но надо будет отблагодарить хороших людей из банка.

Хорошие люди оставили себе почти треть полученной суммы, но зато я стал обладателем вожделенного кредита, а ещё через некоторое время – новенькой «Лады». И это была классика – предел мечтаний многих автолюбителей! Сейчас вряд ли кто воспримет «шестерку» как серьёзную машину, но тогда… Тогда, счастливый, я бежал к новому знакомому за помощью в получении государственных номеров. И тот снова помог. Передав ему небольшой конвертик для служащих госавтоинспекции, я практически без проволочек получил новенький номерной знак, правда цифра «666» на нем несколько смутила, и я вопросительно посмотрел на Василия Петровича.

– Так надо, – пояснил он. – Машина у тебя «шестёрка», а значит, и номер полагается с шестёрками. Должны же как-то гаишники отличать хорошего человека от всякой шушеры!

Я не стал возражать, пусть отличают.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

139

***

С тех пор у меня началась другая жизнь. Не знаю, что проще: содержать жену или машину. Всё свободное время уходило на мою красавицу. И ладно бы только время: автомобиль пожирал кучу денег на доукомплектацию, техобслуживание, заправку и прочие мелочи, так что, просыпаясь по утрам, я думал только об одном – где, у кого и сколько перезанять до следующей зарплаты. Однажды, когда я сидел по уши погрязший в финансовых расчетах, дверь общежитской комнаты распахнулась и вошла Иринка. За ее спиной висел походный рюкзачок, а голову покрывала огромная белая панама. Я почувствовал, как губы расходятся в широчайшей улыбке, и бросился обнимать жену. В юности мы оба увлекались туризмом, в одном из туристических походов я и познакомился с будущей супругой. Помню, меня умилили нелепая панама смешливой девушки и стильный рюкзачок, который, к удивлению, оказался вместительным и, кроме косметички, содержал массу полезных вещей. С тех пор панама и рюкзак стали семейным секретным кодом примирения. Их появление означало: «Вряд ли ты достоин прощения, мерзавец, но всё-таки я люблю тебя! Забудем суетную городскую тоску и отправимся ловить счастливые мгновения за лучами закатного солнца!»

С того дня мы регулярно выезжали за город, стараясь брать от жизни как можно больше, но счастья поездки почему-то не прибавили. Жена с каждым днем становилась все грустнее и грустнее.

– Дурак, – сказала она наконец. – Зачем тебе машина, если ты живёшь в общежитии. Приобрел бы сначала квартиру, а потом думал об автомобиле. Вот у Альбины муж…

Не могу терпеть, когда меня с кем-то сравнивают! Опять намекают, что я неудачник. Я психанул и… снова вернулся к сознательной холостяцкой жизни.

Надо ли говорить, что новая обида, нанесённая женой, жгла моё сердце? И когда стало совсем невмоготу от удручающих мыслей, я позвонил Василию Петровичу. Он внимательно выслушал и сказал:

– Квартира, молодой человек, – вопрос серьёзный. Надо будет переговорить обстоятельно. Тянуть не будем, сейчас посоветуюсь с хорошими людьми и давай встретимся.

На встречу он пришёл с простоватым на вид мужиком лет сорока пяти с загоревшим, плохо выбритым красным лицом, на котором неуклюже топорщились короткие, как у Гитлера, усики. Мужик был владельцем небольшой строительной фирмы. Представился он Сергеем.

– Вы можете быть полезны друг другу, – улыбнулся Василий Петрович. – У Серёжи дочь хочет поступить на психологию, а в квартирных вопросах он бог.

Бог квартирных вопросов был косноязычен и долго о чем-то мычал, пока я не понял, что самым подходящим вариантом для меня, как человека с долгами, является малосемейка, и если предложение устраивает, то он

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

140

берётся все организовать.Ха! Устраивает ли меня?! Да я и думать о таком не смел! В лучшем

случае надеялся снять однокомнатную квартиру в спальном районе. Тем не менее, я постарался не выдать распирающей меня радости и пожал строителю руку:

– Сергей, я вижу, вы хороший человек. Мы поладим.Серёжина дочка получила отличные результаты и поступила в вуз. А

вскоре я купил квартиру в малосемейке на Революционной. Продавцом оказался слепой по имени Фагиль – обнищавший человек, который продажей квартиры надеялся выручить средства к существованию. Он всегда ходил с поводырём – племянником Ринатом, шустрым, по-взрослому серьёзным подростком лет тринадцати, одетым в какое-то неописуемое тряпьё. Возможно, взрослость ему придавала большая круглая тюбетейка, явно не соответствовавшая размерам его головы.

– А где ж ты сам будешь жить? – спросил я Фагиля.– У сестры в соседнем доме, – ответил тот.– Хорошо, если есть где, – сказал я и подписал необходимые бумаги.Серёжа прислал бригаду рабочих, которая сделала ремонт, и я

вселился. Но не один: девушка с походными аксессуарами вновь была со мной. «Невероятно! – восхитилась Ирина, обозрев жилое пространство. – Тебя так ценят?!» Я картинно развел руками: «А ты как думала?!»

На новоселье, кроме коллег, пришли Василий Петрович, Серёжа и с ними ещё несколько хороших людей из общественной палаты, которых я совсем не знал. Гости пили, веселились, произносили хвалебные тосты–дифирамбы, и я чувствовал себя на волне успеха, с гордостью поглядывал на жену, вмиг превратившуюся в кроткую ласковую кошечку, и упивался заслуженным счастьем. Правда, в конце праздника Василий Петрович вернул меня к реальности.

– Рома, надо бы сделать конвертики хорошим людям, – он показал на пришедших с ним гостей, назвал сумму и добавил: – Это юристы, они сопровождали сделку.

– Разумеется, – ответил я, трезвея. – А…– А мне не нужно. Я, сам понимаешь, бессребреник. К тому же твой

друг.Ну очень неприятно, когда друзья тебя дурят за твои же деньги!

***Жизнь бурлила вокруг меня, поскольку я стал необыкновенно

деятельным. На работе уделял внимание лишь основным вопросам, всё остальное поручал подчинённым и отправлялся решать более важные задачи: нужно было обставлять квартиру. Шкафы, столы, стулья, посуда и прочие разности не выходили из головы ни днём, ни ночью. Жена поначалу радовалась переменам, но постепенно признаки вечного недовольства проявились вновь.

– Тебя что-то тревожит? – спросил я её.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

141

– Нет, скорее угнетает.– И в чём проблема? Я опять виноват?– Ты эгоист. Думаешь только о себе.– Не понял. Ведь для тебя стараюсь.– Если б ты старался, то давно б нашёл мне приличную работу. Или ты

хочешь, чтобы я ослепла в школе над бесконечными тетрадками? Она всхлипнула:– Попроси Василия Петровича, пусть устроит меня на работу в

правительство.– Куда? Может для начала согласишься на должность президента

республики?Она не оценила сарказма и разрыдалась. А я хлопнул дверью и вышел

на улицу немного остыть: нервы были на пределе. На скамейке у подъезда сидел Ринат. На длинном поводке он держал довольно крупного щенка-далматинца, который, весело лая, устремился ко мне. Щенок буквально лучился жизненной энергией, и я пришёл в себя, успокоился, присел к нему и потрепал за ухо. В ответ он подпрыгнул и лизнул меня в нос.

– Какой ты глупый, – проворчал я. – Разве ты не видишь, что я не люблю собак?

– Ты хороший человек, – заметил мальчишка. – Собачье чутье не обманешь.

– Скажи это моей жене, – возразил я. – К сожалению, она так не считает.Ринат по-взрослому пожал плечами. – Покатай нас, – попросил он. – Меня никто не катает.– Что ж, поехали. Только без собаки, а то машина провоняет псиной. – Без собаки не могу: Васька убьет, выгуливать пса – моя работа. – Кто такой Васька?– Собачник из 140-й квартиры, – Ринат запрокинул голову и,

придерживая сползающую тюбетейку, показал на окна элитного дома напротив.

– А–а–а, – понимающе протянул я, хотя ни о каком Ваське-собачнике представления не имел. – А как зовут пса?

– У него ещё нет имени, он продаётся. Я называю его Далматом или Далей.

И мы поехали за город на озеро, по дороге купили еды и повеселились от души на пляже. Давно я так хорошо не отдыхал, и Ринат, чувствовалось, был счастлив.

Пёс, словно родной, носился вокруг нас, то и дело норовя лизнуть в нос. При этом я шутя злился, а мальчишка хохотал вовсю, видя мою недовольную рожу. На обратном пути Ринат был задумчив, а когда прощались, неожиданно попросил:

– Не оставляй ночью машину у подъезда, не ленись отводить её на стоянку.

– Почему ты это сказал?– Потому что ты хороший. А тебе не нужна собака? Может, ты её

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

142

купишь у собачника? Дале ты понравился!– Ты же знаешь, терпеть не могу собак, – ответил я.– Жалко, – вздохнул парнишка. – Его никто не берёт. Да и кому нужен

бракованный далматинец.– С чего ты взял, что он бракованный?– Знаю. Видишь, у него одно ухо абсолютно чёрное.Я вгляделся в пса, который, наклонив голову набок, смотрел

погрустневшими умными глазами и совсем не осознавал своей дефектности. «Эх, брат, – сказал я далматинцу, – наверное, часть меня тоже абсолютно чёрная. Может быть, поэтому и я никому не нужен». Ринат ушёл, таща за собой щенка, которому совсем не хотелось возвращаться к хозяину.

***

Утром, набравшись мужества, я позвонил Василию Петровичу.– Есть дело, – сказал я. – Можем ли мы встретиться?Он пришёл. Обычной радости на лице не наблюдалось. – Моя жена, – начал я, – ищет работу. Не найдётся ли у вас в

правительстве должности для неё?– Какой? Секретутки? – ухмыльнулся он.Грубая шутка меня покоробила, но я, принужденно улыбнувшись,

продолжил:– Нет, надо бы чего-нибудь посолидней.Василий Петрович поднялся и молча вышел, даже не упомянув про

конвертики для очередных хороших людей.Когда я вернулся домой, жена встретила меня на пороге и бросилась

целовать, светясь от счастья: – Ромочка, ты умничка! Мне предложили госслужбу! Это именно то,

о чём я мечтала! Представляешь, на завтра назначили собеседование! Ты бы не мог одеваться получше, а то как-то неудобно за тебя перед Альбиной? Вроде не мальчишка, и сам должен понимать такие вещи.

В ответ я только скрипнул зубами, представив свои бесчисленные кредиты. Поужинали и легли спать. Уже засыпая, вспомнил совет Рината оставлять машину на стоянке и решил: «Ладно, начну с завтрашнего дня».

***

Утром встали рано. Договорившись, что сначала съезжу отметиться на работу, а потом отвезу жену на собеседование, я вышел во двор и… не обнаружил красавицы–«шестерки». Я похолодел, а потом моментально вспотел от дурного предчувствия. «Может, я ошибся и оставил ее на другой стороне дома?» – подумал я и бросился искать. Но машины нигде не было: она исчезла. Ужасный крик хотел было вырваться из меня наружу, но застрял где–то в горле. С этим комком отчаяния я вернулся домой к безмятежно прихорашивавшейся у зеркала жене.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

143

– Ира, машину украли!Она расстроилась.– А на чём мне ехать в министерство, я ж могу опоздать на

собеседование?Я опустился на стул и стал лихорадочно соображать. Что же делать?

Звонить в милицию? Я имел печальный опыт общения с нею. Как-то в институте украли норковую шапку у Славы Егорова с кафедры химии. Я по простоте душевной решил ему помочь и позвонил в милицию. По телефону меня сначала долго расспрашивали, кем я прихожусь Славке, записали все мои данные, включая паспортные, и лишь потом поинтересовались, чего мне, собственно, нужно. Я объяснил.

– Почему Егоров сам не звонит? – спросили в трубке.– Он расстроен, – ответил я.Через час приехали менты: два парня, две девушки и собака. Все в

форме и злые. Нет, собака, конечно, не в форме, но враждебно косилась на меня. Казалось, дадут команду, и она загрызёт насмерть.

Старший не стал церемониться, а обратился сразу ко мне:– Ладно, давай сделаем так: ты возвращаешь шапку, потерпевший

отзывает заявление, мы ничего не составляем, и всем хорошо. Он дружески хлопнул меня по плечу. Взгляд его был столь

проникновенен и искренен, что я чуть не сознался в том, чего не совершал. К счастью, удалось избежать гипнотического внушения, хотя от неожиданного потрясения речевые способности на некоторое время утратились.

– Значит, не будем сознаваться? Ладно, тогда составим протокол.Надо отдать должное профессионализму милиционеров. Им всё-таки

удалось найти вора и вернуть злополучную шапку, а то бы наверняка завели на меня уголовное дело, а может быть, и посадили. На радостях я подарил ментам заныканный на всякий случай коньяк, и они, довольные, покинули территорию института. С тех пор я в милицию больше не обращаюсь. Побаиваюсь. Не зря их теперь полицаями называют.

В тот день огорчённая жена уехала устраиваться на вожделенную работу, воспользовавшись городским транспортом, а я остался дома и несколько часов удручённо названивал по домашнему телефону друзьям, прося совета. Друзья сочувствовали, но помочь ничем не могли.

Ближе к трём дня, когда отчаяние совсем охватило меня, раздался стук в дверь, и на пороге появился слепой Фагиль с поводырем-мальчишкой. Постукивая палочкой, он прошёл в комнату и сказал:

– Говорят, угнали твою машину. Она у собачника из 140-й квартиры. Пойди и скажи ему, что ты всё знаешь.

Я растерянно молчал. Не могу же я заявить некоему собачнику из 140-й квартиры, что слепой Фагиль видел, как он украл машину? Бред сивой кобылы!

– Ринат подслушал, – продолжал слепой, – как «клиенты» заказывали твою машину у собачника, но признаться тебе не посмел. Иди быстрей,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

144

пока её не разобрали и не продали на запчасти.Фагиль с мальчишкой ушли, а я стал лихорадочно соображать, что

делать. И тогда в голову пришло парадоксальное решение – позвонить заклятому врагу. Был у меня знакомый доцент-литератор по имени Ильдар. Заядлый охотник. Начитался в детстве Джека Лондона и всё повторял, что настоящий мужчина должен отведать медвежатины. Он и ездил постоянно в Челябинскую область охотиться на медведя. Рассказывал потом, будто убитый зверь, когда с него снимут шкуру, необыкновенно похож на человека. Он так красочно описывал процесс убийства, и образ мертвого медведя настолько ярко запечатлелся в моём мозгу, что теперь, даже если кто и предложит, я ни в коем случае не стану есть медвежьего мяса.

С Ильдаром мы поссорились на почве приёмных испытаний. Он пожелал получить шифры экзаменационных работ, чтобы подкорректировать результаты своих протеже, а я отказал ему, поскольку пресекать деятельность взяточников было моей прямой обязанностью. Ночью вместе с каким-то бомжеватым типом он подкараулил меня на улице, пытаясь запугать. Грозился убить. Я не сомневался в способностях доцента-охотника, поскольку знал, что он всегда возит автомат Калашникова в багажнике «бэхи». На угрозы я ответил самым смачным матом, какой когда-либо слышал. Вспомнить – так до сих пор за себя стыдно. Шифров он не получил, но и смертоубийства тоже не последовало. С тех пор мы с ним не общались.

«Люди, подобные Ильдару, отходчивы, – подумал я, – и уважают принципиальность. Позвоню-ка ему». И набрал номер.

– Привет, Ильдар! У меня угнали машину. Слышал, что ты знаком с бандитами. Не сведёшь с ними?

Ильдар долго молчал, обдумывая неожиданное предложение, да и старая обида, видимо, давала о себе знать, но, наконец, сказал:

– Где тебя найти? Сейчас приеду.Всё-таки он был настоящим мужчиной, отведавшим медвежьего

мяса! Минут через двадцать здоровенный шкаф-громила решительно вломился в мою квартиру и закричал:

– Хватит сопли распускать! Идём со мной, расскажешь хорошему человеку о пустяковой проблеме. Мы с ним только что созванивались, он ждёт тебя.

И я поплёлся за ним. Хороший человек жил рядом в элитном доме. Когда дошли до 140-й квартиры, послышался резкий запах псины. Тут я включил мозги и спросил:

– Ты ведёшь меня к собачнику? – Разве ты его знаешь?– Я не знаю, но именно он украл мою машину.– Ну–у… – протянул с сомнением Ильдар, нажимая на кнопку дверного

звонка, – старик и ездить-то не умеет. Откуда информация?– От соседей.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

145

Дверь распахнулась. Я мог ожидать чего угодно, но только не этого: за дверью в роскошном домашнем халате стоял мой благодетель Василий Петрович. Я не успел оценить всего драматизма ситуации, потому что в то самое мгновенье пятнистый щенок с лаем выбежал из комнаты и бросился ко мне, чуть не повалив на пол в неуклюжих попытках облизать неприкрытые одеждой участки тела. Василий Петрович, казалось, не удивился встрече, но я заметил ревнивый блеск в его глазах из-за неожиданного проявления собачьей радости. Он пригласил нас в квартиру и, когда мы расселись в креслах, сказал:

– Можете ничего не говорить, я слышал об утреннем происшествии. Думаю, что инцидент можно будет уладить. Конечно, потребуется оплатить расходы. Обычная практика – половина стоимости похищенного.

– Но откуда такие деньги, Василий Петрович? Вы же знаете, я весь в долгах!

– Щенок! – грубо оборвал меня тот. – Ты сидишь на мешках с деньгами! На твоём месте я бы постеснялся брать кредиты: принял бы пятерых ублюдков в институт и купил себе квартиру.

– Угу, – кивнул я. – Потому-то там работаю я, а не вы. Есть же принципы…

– Принципы у тех, у кого власть и деньги, – перебил он меня. – А у тебя принципов быть не может!

– Уж не Вы ли организовали угон моей машины? – нагло поинтересовался я.

– Это тебе Фагиль сказал?– Нетрудно и самому догадаться после такой беседы.Василий Петрович повернулся к Ильдару:– Уведи его и не приводи ко мне больше.– А я не собака, чтобы меня водить на поводке!Он пожал плечами, и мы расстались.– Ты что натворил? – удивлённо спросил Ильдар, когда мы оказались

на улице. – Таких людей нельзя огорчать. Самое лучшее для тебя теперь – уехать навсегда из города.

– Прости, что подвел тебя, – ответил я. – Наверно, я чего-то не понимаю.

***Падение моё было таким же стремительным, как и неожиданный взлёт.

Я не пытался противостоять трагическим событиям, следовавшим одно за другим, а, словно сторонний наблюдатель, ждал, что будет дальше. Может быть, наступившее отупение, безразличие к происходящему и вследствие этого замедленная реакция спасли мою психику и не позволили сойти с ума.

На следующий день зашёл заплаканный Ринат: слепой Фагиль оступился на лестничной площадке, ударился виском о бетонный выступ и скончался. Родственники Фагиля требуют вернуть квартиру, так как бумаги на неё оказались фиктивными; более того, сделка нарушала

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

146

права несовершеннолетнего наследника.Жена чувствовала себя как пушкинская старуха у разбитого корыта:

шанс получить престижную работу был безвозвратно упущен. И всё из-за меня. Через некоторое время в институт поступила жалоба от школьной учительницы Букетиковой на ответственного секретаря вуза, угрожавшего ей расправой, и ректор по-дружески посоветовал мне написать заявление по собственному желанию. «Ребята, подтвердите, что это неправда», – попросил я коллег. Булат посмотрел на меня с сожалением и сказал: «Извини, я не могу, со мной провели работу». «Роман, пойми, выводы ректоратом сделаны. Мы и тебе не поможем, и сами подставимся», – добавил Андрюша. И я остался один на один с долгами, без семьи, квартиры и места работы. Про исчезнувшую машину больше не вспоминал.

Собрав нехитрые пожитки, даже не посидев на прощанье перед неведомой дорогой, я покинул опустевшую квартиру. На лестничной клетке тоскливо пересчитал остатки денег в кошельке – их хватало на пару обедов, – а выйдя на улицу, чуть не забился в истерике. Вот так невезение: от дома напротив двигалась похоронная процессия. Крепкие мужики в чёрном несли массивный дубовый гроб и направлялись в мою сторону.

– Не надо идти навстречу гробу, – сказал неизвестно откуда появившийся Ринат и на всякий случай взял меня за руку, – примета плохая.

– Кого хоронят? – полюбопытствовал я.– Твоего друга – Василия Петровича.– А что с ним? – Он был собачником. Хорошие люди заказывали ему породистых

собак, которых Васькина «бригада» воровала у зажиточных людей на Собачке – место такое за автовокзалом, где частные дома. Там его выследили заводчики, когда он отправился проконтролировать «дело». А потом спустили на него бойцовых собак. Они ему горло и перегрызли. Жаль, хороший был человек.

– Хороший? А ты не думаешь, что этот хороший человек помог Фагилю оступиться?

– А ты не догадываешься, кто помог его выследить? – ответил Ринат вопросом на вопрос.

Я с удивлением посмотрел на него. В это время подбежал «осиротевший» далматинец и стал ласкаться.

– Возьми его себе, – попросил Ринат. – Он нуждается в твоей дружбе.– В смысле? Куда возьми? Я бездомный.– Домой возьми. Ты же знаешь, что квартира теперь моя, вот и живи в

ней дальше, если не против. Мне она ни к чему.– А как же твои родственники?– Их на тебя Васька науськивал, они понимают, что были не правы.

Говорят, ты человек хороший и деньги за квартиру вовремя перевёл,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

147

поэтому оформляй документы и живи. Ну что? Возьмёшь собаку?– Гав, – прыгнул на меня Далмат и лизнул в нос, выводя своего

будущего хозяина из неожиданного ступора.На другой стороне улицы показалась знакомая фигурка в дурацкой

панаме. Внезапная озорная мысль влетела в мою сумасшедшую голову, я снова пересчитал деньги и сказал, обращаясь к собаке:

– Нам срочно нужен аленький цветочек. Далька, ищи!

***С тех пор собака стала моим счастливым талисманом, и всё у меня

в жизни потихоньку образовалось. С женой живём за милую душу и воспитываем двоих детей. Из малосемейки благодаря материнскому капиталу уж два года как перебрались в полнометражную квартиру. И машина тоже есть… стиральная! Иногда друзья спрашивают нас, почему не покупаем автомобиль. Мы с женой переглядываемся и с улыбкой отвечаем, что предпочитаем ездить в общественном транспорте.

Далмат радовал нас всю свою долгую собачью жизнь – чертову дюжину лет – и умер недавно от старости, оставив многочисленное потомство. Я не помню, чтобы среди его отпрысков нашёлся хоть один бракованный.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

148

НАТАЛЬЯ ЯКОВЛЕВАЛитературная критика

ТРАДИЦИИ В.М. ШУКШИНА В ТВОРЧЕСТВЕ Л.К. ИВАНОВА

В статье рассматриваются характерные черты, присущие стилю В.М. Шукшина в творчестве современного автора Леонида Кирилловича Иванова.

Мы живём в очень быстром меняющемся мире, перенасыщенном потоком информации, которую современный человек должен также быстро усваивать. Современная литература вынуждена подстраиваться под данный современный ритм и искать новые формы и темы для своих произведений. Большинство людей хотят от современной литературы не глубокого анализа философских проблем, а лишь расслабляющего времяпрепровождения, отвлечения от проблем насущных. И, кажется, литераторы идут на поводу у читателя, выпускается множество безликих книг-однодневок. Более того практически каждый может стать писателем: актер, певец, политик и т.д.

Как отмечает Николай Кофырин «… Писатель – это уже не профессия, и не призвание, а всего-навсего хобби». Еще Лев Николаевич Толстой сетовал «Такая мания – это писательство. За деньги писать. Это как есть, когда не хочется, или как проституция, когда не хочется предаваться разврату». По словам В. Курбатова: «Правда в мире расшаталась, система ценностей изломалась. Добро со злом стали меняться местами».

Но, несмотря на такую печальную тенденцию, в современной российской литературе появляются имена, которых можно именовать писателями по призванию, продолжающими традиции таких корифеев литературы как В. Распутин, Ф. Абрамов, В. Белов и, конечно же, В.М. Шукшин. Одно из таких имен мы можем назвать без тени сомнения – это Леонид Кириллович Иванов, в своих произведениях привлекающий внимание к давно забытой деревенской теме и к шукшинским героям – «чудикам».

Выбор предмета исследования не случаен, так как в творчестве Леонида Кирилловича Иванова мы можем наблюдать некоторые особенности присущие «шукшинскому» стилю. Что касается личностей и биографии писателей здесь тоже много общего. Оба выросли в российской глухой глубинке, также их объединяет стремление к познанию нового, к образованию и самообразованию. В силу жизненных

-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

149

обстоятельств обоим пришлось сдавать экстерном на аттестат зрелости. Оба писателя начали свою трудовую деятельность с рабочих профессий. Как вспоминает сам Леонид Кириллович Иванов, там за лето он и понял, насколько тяжело даются деньги, научился ценить рабочий люд, уважать человека труда.

Оба писателя преодолев жизненные преграды, получили высшее образование и достигли определённых высот в своей профессии. Леонид Кириллович является ответственным секретарём Союза писателей Тюменской области, автором десяти книг прозы, редактором литературно-художественного альманаха «Врата Сибири. Вдобавок ко всему готовится к экранизации его повесть «Леший».

Как Шукшину, так и Иванову ничего не пришлось выдумывать в своих произведениях, на бумагу перенесён жизненный опыт авторов, их собственные наблюдения и воспоминания о своих односельчанах. Яркими примерами этому являются цикл рассказов Шукшина «Они с Катуни», сборник рассказов «Сельские жители» и повесть Иванова «Леший» (село Кьянда, где разворачивается действие повести, является родиной автора) роман «Люди добрые». Данные авторы подтверждают мысль о том, что «Главная ценность литературы в достоверности пережитого и прочувствованного автором: в современной, но неноменклатурной постановке проблем; в нравственно-житейском, а не командировочном сопричастии их ко всему тому, о чем им вдруг захотелось писать.

Часто встречающийся у В.М. Шукшина тип рассказа, как он сам называл, «рассказ–судьба». Такой рассказ позволяет не только показать динамизм и увлекательность сюжетной линии, но и исследовать духовную эволюцию героя («Чудик», «Мой зять украл машину дров», «Жена мужа в Париж провожала») [10, 92]. Такой же тип рассказа мы можем встретить и у Иванова ( сборник рассказов «Тоскова-а-ал»), в романе «Люди добрые» каждая глава представляет отдельный рассказ, читая который можно проследить за своеобразной ,порой нелегкой судьбе главных героев. Большинство рассказов, обладающие простым сюжетом, оформлены в сборники. Вот что говорил Шукшин по этому поводу « В литературе мне интересен сборник писателя…можно быть автором одного рассказа, одной повести, одного романа. Но быть автором сборника – это значит, быть писателем или не быть им».

Язык у обоих авторов легок, прост для восприятия и увлекателен, нет никакого намёка на пафосность и витиеватость речи. В качестве названий для своих произведений и Шукшин, и Иванов часто используют слова из простонародной речи самих же героев, дающие оценку или характеристику этих персонажей, основанную на мнении окружающих или самих героев («Алёша Бесконвойный», «Чудик», «Сураз», у Василия Макаровича и «Супарень», «Медея из Дерюгино», «Серёжка-дембель», «Припадочный», «Не блазни» у Леонида Кирилловича).

На протяжении всего процесса чтения произведений писателей

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

150

читатель может наслаждаться ярким, сочным и самое главное живым просторечным языком. Большинство рассказов Иванова написано простым, бытовым, «шукшинским» языком, изобилующем диалектными и жаргонными выражениями, а также неологизмами. Вот как отвечает баба Маня главному герою на вопрос о своём возрасте в рассказе «Тоскова-а-ал»–«…Ой, голубок ты мой сердешный, дак я и сама ужо забывать стала. У миня уж внучка на пензию лонись вышла…» [6, 198]. Леонид Кириллович не корректирует речь своих героев и в романе «Люди добрые»: «Шийсят бабе стукнуло, на пензию провожали… Из райену приежжали….Лутшая доярка райена Нинка-та! Не хухры-мухры...», «..Разболокайтесь..», «…неваровый…», «…на фершала учится, а теперича-то….не робей. А в повести «Леший» было бы странно, если главный герой Анемподист Кенсоринович (Леший) разговаривал на правильном литературном языке, а не употреблял такие слова как «прошшались… типерича…зашшитник…што…угошшенье…».

В языке этих писателей невозможно установить границу между литературным языком и повседневным, разговорным – они неотделимы. Ориентир авторов на непринуждённую речь героев, употребление разговорной речи объясняется и стремлением к правдивому описанию быта и нравов героев – сельских жителей. Член Союза писателей России Анатолий Васильев отмечает: «Старательно выписывая характеры своих героев, Леонид Иванов наделяет их ещё и сочным языком российской глубинки, где сохранилась самобытная речь, не тронутая тлетворным чужеземным влиянием».

Ещё одна общей чертой стиля авторов является юмор искромётный простой деревенский, иногда даже жестокий. В. Шукшин – призванный мастер комических сцен и характеров (например, «Миль пардон, мадам!»). Предоставляя своим героям полную свободу самовыражения, Шукшин угадывает скрытые возможности характера, который в своём развитии разрушал возможные попытки ограничить его. Действие в рассказах Шукшина протекает на «грани» комедии и трагедии.

Главный герой Леший в одноименной повести Иванова постоянно подшучивал и разыгрывал деревенских жителей, то надоумит кота кастрировать мышеловкой, то дрова перетаскает от председателя к незамужней бабе. В основном разыгрывал Леший тех, у кого душа, как он считал, не чиста, например, в рассказе «Перепряг» главный герой – председатель Иван Михайлович был большой любитель «кобелиного» дела. Однажды увидел Леший упряжку Ивана Михайловича возле вдовьего дома и решил проучить его. «...Рассупонил, распустил хомут, снял дугу, освободил оглобли, и повёл Зорьку вдоль огорода. Лошадь ничего не могла понять, когда ведя её под уздцы, Леший обогнул изгородь и привел к тому же самому месту, только с другой стороны огорода. Просунул оглобли сквозь жерди, снова запряг Зорьку в двуколку, похлопал её по крупу и пошёл дальше своей дорогой».

При рассмотрении главных героев произведений Шукшина и Иванова

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

151

их можно назвать «чудиками», определение, которое ввёл сам Шукшин по отношению к своим героям и такие «чудики» являются любимыми персонажами как для Василия Макаровича так и для Леонида Кирилловича.

«Чудики» – странные люди, у каждого из них имеется свой неповторимый «пунктик», но всех их роднят общие положительные черты: доброжелательное отношение к людям, любовь к труду, желание изменить в лучшую сторону социальное устройство общества. Порой поступки «чудиков» создают неудобства для окружающих, но этими людьми неизменно движет доброта.

В повести «Леший» Иванова главным героем является охотник – отшельник , живущий хоть и рядом с людьми, но обособленно на далёком хуторе, его чудачество заключается в том, что он хочет жить наедине с природой и ему легче находить язык с животными, чем с людьми. Таким он был с детства, хотя его отец являлся председателем волостного совета и боролся с неграмотностью, он так и не смог привить своему сыну любовь к учению и к обществу людей. Зато Анемподист (по прозвищу «Леший») обладал другими таежными знаниями, которые были недоступны простым сельчанам, знания о лесных целительных травах, ягодах и знание языка диких животных. Несмотря на это, он не чурался людей, которые хоть и принимали его образ жизни и частенько обращались к нему за помощью, но всё равно, не понимали до конца, так как, по их мнению, «это не по-людски».

Шукшин о своих «чудиках» говорил: «Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посажанного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддаётся порывам, а, следовательно, крайне естествен. Но у него всегда разумная душа. Рассказывая о таком человеке, я выговариваю такие обстоятельства, где мой герой мог бы вольнее всего поступить согласно порывам своей души». Главными героями и Шукшина, и Иванова являются простые люди, типажи которых окружают нас ежедневно и повсеместно.

Но что есть такое чудачество в России? Как заметил В. Астафьев: «В селе нашем, что ни двор, то причуда иль загиб какой, если не хозяйстве, то в хозяине». «Чудики» отличаются тем, что не только просто идут против толпы, но и не дают своей душе лениться. Одним из показателей духовности героев является неспокойная совесть, ищущая душа. Ярким примером этого служит главный герой рассказа Иванова «Планы на выпускной» Серёжа. Мальчик не мог допустить, чтобы учитель-любитель мальчиков продолжал своё грязное дело. Чётко осознавая, чем его задумка обернётся для него, он всё-таки решается на оскопление своего мучителя, принося свою судьбу в жертву.

Чудачество Серёжи заключается в том, что он выбирает торжество справедливости вместо перспективного, но не спокойного будущего. А не спокойного потому, что Серёжина совесть и душа не даст ему вести благополучную жизнь. Вот этим то и отличается главный герой от других

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

152

людей, наличием своей «чудаческой» души.Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что традиции Шукшина

живут и по сей день в современной литературе. Леонида Кирилловича можно назвать одним из последователей Шукшина. В его произведениях прослеживаются «шукшинские черты», такие как рассказы судьбы, герои-чудики с яркой фольклорной речью. Эти «чудики» являются нашими с вами современниками, и это оставляет надежду, что были, есть и остаются в нашем Отечестве исконно русские люди, трудяги и весельчаки, выдумщики и добряки.

________________Список литературы – 17 ссылок

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

153

ВАСИЛИЙ ПОЛИКАРПОВРодился в Горно-Алтайске в 1954 г. Учился в Горно-Алтайске, Барнауле. Печатался в районках и др. изданиях. Много путешествовал по Союзу, России, в том числе и за границей. Живет в Бийске.

МАГ

Более десяти лет назад прочёл в областной газете воспоминания о Юрии Горном, известном ныне как заслуженном артисте, членкоре, академике, лауреате и т.д. Мне припомнился случай, произошедший со мною много лет назад, в годы моей молодости.

На берегу светлой реки моего детства, когда наши места ещё были чисты и не тронуты нашествием отдыхающего люда, среди буйно цветущей природы на стоянке современного человека я нашёл бумаги: письма в конвертах и разрозненные листки – всё это валялось на песке – свернутые, покореженные от сырости, солнца. Внутри шалаша в свалявшемся сене обнаружил объёмную тетрадь. Это был даже целый том, собранный и сшитый из двух общих тетрадей, разного качества бумаги. Видно было по переплёту, что хозяин ценил и берёг этот сборник. Что случилось, каким образом он оставил столько важную для него вещь и почему так спешно покинул своё временное жилище – осталось для меня до сих пор загадкою.

Мне вновь повезло: всегда с замиранием сердца, в предчувствии какого-то чуда, как тот кладоискатель, что вот сейчас откроется сундучок, и я прикоснусь к реликвиям, богатствам или скрипнет калитка в другой мир, к секретам и тайнам личной жизни неизвестного мне человека – в надежде, что в письмах или записках люди могут быть предельно искренними.

Тетради были исписаны размашистым корявым почерком. Многие страницы текста были полностью исправлены поверх написанного, буквы чётко, каллиграфически вычерчены, поставлены прямо, как будто автор решил исправить свою кривую жизнь на правильную. Я тут же принялся читать, присев на траву, и сидел так, скрючившись, до темноты. Собрал все бумаги, засунул их вместе с тетрадью за пазуху и покатил на своём мотоцикле домой.

В тетрадях были описаны истории от первого лица, либо случаи, произошедшие ещё с кем-то. В ней были записи и о Юрии Горном.

Всю жизнь я путешествовал по империи, и когда подошло время

&

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

154

подводить итоги, решил хоть каким-то образом систематизировать свои и чужие записки. Долгое время просил родственников и друзей, у которых когда-то жил и оставил свои книги и бумаги, вернуть их мне. И вот, не так давно, дальняя родственница, живущая за Байкалом, привезла кое–какие мои бумаги, среди них были и эти тетради. Сборник был разорван: без твёрдой обложки, разрозненные потрёпанные тетради с выдранными страницами, исчерканы, разрисованы её многочисленными детьми. Записки о Горном, к счастью, сохранились почти полностью, за исключением одного, двух листов. Недостающее я восстановил по памяти.

Конечно, это нехорошо, это плохо – пользоваться чужими трудами. Но что поделаешь, ведь мы слушаем повествования, целые поэмы попутчиков в поездах, самолётах, рассказы знакомых, друзей. В чем разница? Может быть, дело только в памяти?

* * *

Впервые о Юрии Горном я услышал от моего брата. В начале 70-х г. втроём они укатили из нашей деревни учиться на электриков в Казахстан, сманил их туда шустрый Усман: в ПТУ работала его старшая сестра Нелли.

Горный приезжал в Темиртау с сеансами магии, завернул и в их шарагу, проверить на полоротых деревенских пацанах свои оккультные наработки: решил использовать их как подопытных кроликов – пошлифовать навыки. Братка участвовал, Петька так вообще торчал на сцене в качестве декорации, хитрый Усман не вышел на всеобщий смех. Одному неловкому пареньку пэтэушники потом долго вправляли память – выбивали признание – помнит ли он, что творил и болтал на сцене. Несчастный плакал и всё отрицал.

Позже Горный приобрёл всесоюзную известность. Потом поползли мерзкие «сплетни в виде версий», что с медвуза его попёрли за аморалку…. Набрёл и я в «Комсомолке» на доброжелательный отзыв специалиста о необычных способностях Горного. В его экспериментах и опытах участвовали солидные, остепенённые учёные. Ходили слухи, что он таскал за нос даже академика…

В наше село Платово Юрий Горный приезжал в середине 70-х, дважды, весною, с перерывом в месяц. Было непонятно, зачем дважды. Вероятно, отрабатывал обязательства. Второй раз дивил маг сельчан в рабочий день – послабление дал директор совхоза. Народ валил на халяву в ДК плотным потоком, видно было, что читают люди газеты. Чудеса оплачивал профсоюз: маг тогда уже смело изымал народные деньги из кассы бескровным путем, не утруждая себя сбором крох. Зал был забит, сидели в проходах на стульях, добытых в кабинетах близлежащих контор. Присутствовало и совхозное начальство.

Сколько потом было разговоров по закуткам, кабинетам, мастерским,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

155

дворам?! Разбирали фокусы, прикидывали на свой аршин, мерили, и снова удивлялись!

Передвигался маг в то время один, без ассистентов, на маршрутных автобусах и попутках. Маг удивлял, поражал и цифрами, и фактами, и исчезновением часов, колец, серёг. И отыскивал монетки в зале: шарил чуткими пальцами по карманам, за пазухою, особенно у девиц, (девицы вскрикивали), находил и за ушами, и в волосах. Умножал и складывал 3–4–5 и т.д. – значные цифры. Замораживал знакомых нам людей прямо на сцене, на спинках стульев, кролики бормотали о чём–то своём, смеялись, плакали, пытались раздеться догола, но маг не позволил тогда эротики.

– А теперь такое задание. Напишите, пожалуйста, на листках, что вам выдали, любое, какое вам нравится, задание. Конечно, не совсем уж невыполнимое, в рамках возможного, а мои добровольные помощники, в этом прекрасном зале, соберут их. Да, напишите на листках свою фамилию и имя. А пока мы выберем достойную уважения комиссию, которая будет весь этот процесс добросовестно контролировать. Согласны?

– Да! Конечно! – Мы на всё согласные! – орали в зале. – Тогда так: выберите трёх, нет, четырёх человек, их попрошу

подняться на сцену.Бумажки были собраны мгновенно. И члены комиссии уже стояли

пред народом – известные и уважаемые в Платове и его окрестностях люди.

– Пожалуйста, отберите задания, интересные на ваш взгляд, и, конечно, посложнее. А я скажу, что в них написано. Нужно ли говорить, что мне их не показывать?! Ну, начали! Вызываем первого! Подошла и моя бумажка. И я оказался впервые на сцене, где когда-то выступали разные артисты, в том числе и Юрий Иванович Балдин, сильный шахматист, друг мой, попавший чрез эту сцену на областное телевидение и в результате ужаленный по сей причине бациллой славы, и сошедший впоследствии, по обстоятельствам известным, с круга жизни.

На сцене маг взял меня выше кисти, как и предыдущих, сказав, чтобы я прилежно думал о своём задании, и принялся мотать по сцене, куда я не взгляну. Тянул меня к розеткам, выключателям, дёрнул и за кулисы, путал в занавесе, отводил в сторону гардины на окнах, но я всё отрицал. Электроприборы на сцене закончились и он поволок меня, сжимая и дёргая за руку, в зал, мимо ошарашенных зрителей. По дороге спрашивая: «Это, это?

– Витька, ты куда, за бутылкой? – Возьми нас с собой! – кричали ребята из зала.В рассеянии я смотрел в зал на орущих и на стены, и потолок, и на

стулья в проходе, и под ноги. А он всё настойчиво твердил, чтобы я не отвлекался. «Думай о задании. Думай!» Я уже откровенно смеялся. Мы

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

156

оказались в просторном фойе. В холоде и сумраке дали кружок мимо всех розеток и выключателей, на всё я, в радостной прострации, счастливым голосом отвечал…

Он вновь затянул меня в зал, на свет и суд зрителей, но я упирался и оборачивался назад. Зал недовольно гудел.

– Да хватит мурыжить, скока мовфна?! – Витёк, кончай камедь! – Давай кино!Посреди пустого фойе маг больно сжал запястье и поддёрнул так, что

меня развернуло. – Что, где?! – спросил строго. Впервые внимательно я взглянул в его лицо. Выражение

лица было жёстким, глаза – маленькие, узкие, серые, злые. Я перестал улыбаться и направился к двери. Двери директорского кабинета. Кабинет находился пред входом в зал, справа. «…Если дверь закрыта, взять ключ у директора ДК, открыть…». Я дёрнул за ручку, дверь распахнулась, мы вошли. Я смотрю влево, на горшок с цветами – наверху большого, от пола, электрощита – маг тянется к горшку обеими руками. Молча, мотаю головою в стороны. Фиксирую ея у правого плеча, смотрю на другие горшки с растениями – на шкафу с периодикою – журналы я уже давно прочёл. Маг вновь возносит руки. Смотрю в пол, не поднимая головы.

– Нет. Мне совсем невесело, в маленькой комнатке мы одни и нам тесновато

в проходе. Делаю маленький шаг влево и дёргаю ручку рубильника вниз. Дом культуры погружается во тьму. За стеною раздаётся рёв. Включаю. – Вот, выключить рубильник.

– А я чую, что что–то связано с электричеством: не знал, что это называется рубильник, – миролюбиво, скороговоркою, воровато взглянув на меня.

Мы выходим из кабинетика, и каждый направляется на своё место. Маг продолжил свою программу, а когда закончил, объявил:– Молодого человека, что водил меня… в кабинет директора, попрошу

задержаться. Подойдите, пожалуйста, к сцене. Я был сильно удивлён, можно сказать, шокирован: при всех отметить

меня, паренька из колхоза, вернее, совхоза – это было чересчур. Хотя я всегда ждал чего-то… необычайного, чудесного. И вот оно вершится прямо сейчас!

Я задержался, подошёл, преодолевая встречное движение со стульями, к сцене. И встал столбиком, в ожидании чуда. А в глазах всё ещё стояли его лицо и глаза.

Маг забрал свои вещи: пиджак и «дипломат», спустился со сцены и жестом пригласил следовать за ним. Мы вышли из здания, и направились в парк, рядом с ДК, в тень молодых берёзок. Присели на лавочку. Маг закурил, хмуро щурясь и взглядывая на меня мельком, изучающе. Потом

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

157

начал расспрашивать холодным тоном, как будто замыслил что–то недоброе, давно решенное: сколько лет, откуда родом, кто родители, чем сейчас занимаюсь, учился ли где… Я отвечал невнятно, путано. Он плёл паутинку разговора, ловко вставляя завуалированные вопросы. Я уже догадывался, о чём он хлопочет…

– Виктор, давай попробуем, поездим, пока за мой счёт, а там, как поднатореешь в магии, видно будет… Может, понравится. – Он впервые улыбнулся. Улыбка его была натянутой, что–то было в ней неискреннее. Так мне показалось.

Я отказался. Как отказывался от лестных предложений: цыган, аферистов, сослуживцев, попутчиков в автобусах, поездах, самолётах – и прочих жуликов. Бывал даже бит для испуга сердитыми доброжелателями, пенявшими мне, что я из-за своей тупости не понимаю своей выгоды и даже счастья. Вспомнил, как уехал с цирком Слоник, мой друг детства, и катался по Союзу два года. Вернулся другим.

– Хорошо, дело, конечно, твоё, – было видно, что мой отказ его задел. – Что сейчас хочешь делать? – Маг взглянул на часы. Я пожал плечами.– В шахматы играешь? – Маг посмотрел мне в глаза. – Играю. – Здесь, в клубе, есть? – Да, конечно, сейчас возьму у Миши.Мы пошли в кабинет директора. Проходя к столу мимо электрического

распределительного щита, маг покосился на ручку рубильника.Мне достались белые. В конце концов, возникла щекотливая

ситуация: я сидел без фигуры и нескольких пешек, поэтому крепко и надолго задумался. Ход был мой. Горный занервничал, его поджимало время на автобус – мы проиграли, не вставая, около двух часов. Да и Миша уже заходил в свой кабинет пару раз.

– Отложим до лучших времён, встретимся – доиграем, – сказал я. Мой противник промолчал. Встал, посмотрел мне в глаза, подал руку

и вышел. Дома я расставил на доске позицию нашей партии и принялся

анализировать. И нашёл форсированный вариант выигрыша, белыми. Белые: Кре2, Фс3, Ла1, Лd1, Сb5, Kf3 п. с2, f2 (8) Чёрные: Крb8, Фg2, Лd8, Лh8, Сb6, Сg4, Кh6 п. d5, e5, f7, g7, h7 (12)

2015 г.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

158

& ПЁТР ЛЮБЕСТОВСКИЙПётр Петрович ЛЮБЕСТОВСКИЙ (Кузнецов) родился в 1947 году на Смоленщине, в деревне Любестово, в семье фронтовика. Окончил Звенигородский финансовый техникум и Калининский государственный университет. По образованию юрист. Служил в ВС и в МЧС. Подполковник в отставке. Живет на Брянщине, в г. Сельцо. Работает учителем истории и права в школе-интернате. Публиковался в еженедельнике «Литературная Россия», в журналах «Молодая гвардия», «Север», «Дон», «Искатель», «Странник», «Сельская новь», «Воин России», «Пограничник», «Нана» и др. Лауреат литературного конкурса журнала «Милиция» (2007), Дипломант Международного литературного конкурса им. В. Каверина (2013) и Всероссийского литературного конкурса «Твои, Россия, сыновья!» (2014), Лауреат Международного литературного конкурса военных писателей и журналистов «Свет Великой Победы» (2015). Финалист IV Международного Славянского литературного форума «Золотой Витязь» (номинация «Литература для юношества») (2013). Лауреат конкурса газеты «Литературная Россия» – «Жить не по лжи». Автор семи сборников прозы. Член Союза писателей России и Союза журналистов России. Руководитель литературного объединения «Парус» (г. Сельцо), член Правления Брянской областной писательской организации.

КОГДА УЛЫБАТЬСЯ БОЛЬНОДокументально-художественная повесть

(записки учителя школы-интерната)

Да минуют беды и печалиКаждый колосок родной земли,

Лишь бы в счастье мы не растеряли, То, что в горьком горе обрели.

Владимир Костров

ВСТУПЛЕНИЕ

Неумолимая статистика свидетельствует, что в течение первых трёх лет самостоятельной жизни большинство выпускников интернатов не находят себя во взрослой жизни: 40 процентов из них становятся пре-ступниками, 30 – алкоголиками и наркоманами, а каждый десятый кон-чает жизнь самоубийством. Цифры жуткие и говорят они о полной несо-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

159

стоятельности нынешней коллективной системы воспитания. Юноши и девушки выходят за порог интерната абсолютно не подготовленными к реальной жизни. Размышляя об этом, прихожу к неутешительному выводу: выходит и я невольно причастен к вышеназванной мрачной статистике.Дело в том, что, работая в школе-интернате, я по старинке учу детей быть честными, бескорыстными, ставить интересы общества выше сво-их собственных. Словом, готовлю нравственно-ориентированную лич-ность. Но не калечу ля я судьбы этих малышей, доверивших мне свои незрелые души? Ведь я воспитываю в них качества, которые не только не востребованы нынешней действительностью, но даже противоречат ей. Сегодня быть честным, благородным, порядочным, откровенным – не модно. Если ты не обманул, не обсчитал – значит, недоумок, лох, лузер. Если ты поверил человеку на слово, постарался бескорыстно помочь ему – ты, получается, дебил, даун.И невольно задумываешься над вопросом: неужели готовить детей к жизни сегодня надо как-то иначе, ориентируясь на общество не с чело-веческим лицом, а со звериным оскалом? А как же тогда нравственные качества? Как же тогда забота о ближнем? Ведь без этого человек – не человек! Кто-то из великих сказал: «Если я не за себя, то кто за меня? Но если я только за себя – зачем я?» Так где же выход? Проблема, которая, как мне кажется, волнует не только меня.Думаю, её решение сегодня в том, чтобы воспитывать детей мужествен-ными. А самое большое мужество – жизнь любить. Любить, когда нет сил любить, когда усталость и боль превыше всего, даже правды.Увы, нас никогда не учили любить жизнь. У нас были иные ценности и приоритеты. Вожди, государство, партия, завод, колхозная делянка, соцсоревнование, перевыполнение планов… Человек всегда был на по-следнем плане. Для огромной державы, мыслящей миллионными кате-гориями, отдельная личность была слишком ничтожной. Не потому ли сейчас человеческая жизнь в России стоит неприлично мало и зачастую обрывается нелепо и трагично: в катастрофах, терактах, заказных убий-ствах.Замечательный педагог В.А. Сухомлинский в свое время утверждал: «Если мы научили детей любить – мы научили их всему». Не знаю, акту-ально ли его высказывание сегодня. Но для себя не вижу иного выхода, как наперекор пошлости, жестокости, равнодушию, алчности учить детей великому искусству – ЛЮБВИ.

НАГРАДА

Трудно забыть тот день. За окном промозглая осень, а в актовом зале Сельцовской школы-интерната для детей-сирот духота, словно в зной-ную летнюю пору. Почти полторы сотни воспитанников, зажав в худых

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

160

ладошках тоненькие и хрупкие, как и они сами, зажженные свечи, сом-кнулись тесным кружком. В центре зала – два красных закрытых гроба – маленький и большой. Непривычная для школы гнетущая тишина. В помещении стойкий запах ладана. Настоятель Свято-Никольской церк-ви отец Александр старательно, высоким тенором отпевает усопших – Серёжу Самсонова, двенадцати лет отроду, и его маму, ещё не старую, но много повидавшую на своем недолгом веку. У воспитанников школы, даже самых отчаянных и неугомонных, как и у их строгих наставников, на глазах слезы….Трагедия случилась во время каникул. Четвертого ноября, в последний день занятий, группа детей выстроилась перед кабинетом завуча, что-бы получить разрешение на поездку к родственникам. Среди них был и пятиклассник Сережа Самсонов. Шансов получить увольнительную у мальчика практически не было. Его семья давно и прочно считалась неблагополучной: отец уже не первый год находился в местах не столь отдаленных, а мать, махнув рукой на пропащую жизнь, гасила горе ви-ном. Сводные братья, которые относились к Сереже по–отечески, встав на ноги, уехали на заработки в Подмосковье. Словом, у администрации школы–интерната были все основания отказать Самсонову в поездке домой. Но Сергей, находясь в нескольких километрах от дома, был не-удержим в своем стремлении хотя бы краешком глаза увидеть родные стены, припасть к маминой щеке, успокоить и пожалеть самого близкого человека.Интересное явление: отпрыски благополучных родителей в поисках при-ключений нередко бегут из родного дома, а интернатские дети, лишен-ные родительской ласки, всеми фибрами души тянутся к своим горе–родителям. Вот и настойчивая, слезная просьба незлобивого ребенка возымела действие. Серёжа с радостью укатил домой. А спустя два дня, утром шестого ноября, школу облетела трагическая весть. Серёжа Сам-сонов и его мама сгорели ночью в своем деревенском домишке…Серёжа родился в интеллигентной семье: бабушка – учительница, дяди и тети – инженеры, мама – медсестра. Но что-то не заладилось в ее жизни с самого начала – неудачный первый брак, потом второй, третий. И от каждого на память по сыну. Серёжа – это последняя, безнадежная попытка наладить жизнь. Мальчик был щуплый на вид, но очень юркий, с пытливым умом и ред-ким упорством. Ребята ценили его за добрый, веселый нрав и страсть к спорту. Известно, что слабые физически, болезненные дети, чтобы не чувствовать себя ущербными, подчас проявляют завидную волю на пути к цели и нередко обходят в этом своих здоровых от рождения сверстни-ков. Так и Серёжа. Самозабвенно увлекшись спортом, он окреп настоль-ко, что со второго этажа спального корпуса спускался во двор на руках.Вскоре после гибели Серёжи в школу приехала Дэбби Диган – руково-дитель ирландской благотворительной организации «В Россию – с лю-бовью», для которой Сельцовская школа-интернат – любимое детище.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

161

Она пригласила детей в зал, где они несколько дней назад прощались с Сережей, и выразила им свои соболезнования. Госпожа Диган зачита-ла детям письмо ирландской семьи, которая, находясь за тысячи кило-метров от Сельцо, опекала несчастного русского мальчишку. А теперь оплакивала его вместе с сельцовскими ребятами. «В память о Сергее, – написали в письме Джин и Мэри О Хара, – мы хотим основать специ-альную ежегодную награду, которая будет носить его имя и присуждаться за особые заслуги воспитанникам в день его рождения». Первую награду имени Серёжи Самсонова вручили его другу, лучшему ученику и лучшему спортсмену школы-интерната Володе Купцову.

НАСТЫРНЫЙ

Володе Якутину было всего четыре года, когда он, играя на улице без присмотра родителей, угодил под грузовой автомобиль.Мальчику повезло. Колесо грузовика прошло рядом с туловищем ребён-ка. Но тоненькая рука малыша была переломана в нескольких местах и повреждена настолько, что едва держалась на мышечных волокнах. Мальчику сделали несколько операций, восстановили руку. А в семь лет Вовка оказался в детском доме.Вовка всегда мечтал стать военным. Он читал книги, рассказывающие о военных баталиях, собирал военную атрибутику. И когда в Брянске от-крылся кадетский корпус, Вова загорелся мечтой непременно попасть в кадеты, чтобы в будущем стать офицером.В числе первых Вова Якутин был зачислен в новое учебное заведение. Но обучался там всего один год. Медкомиссия признала мальчика не-годным по состоянию здоровья – всему виной была повреждённая рука. Горе мальчика было беспредельно.После отчисления из кадетского корпуса пятнадцатилетний Володя Яку-тин попал в Сельцовскую школу-интернат, во вновь создаваемый девя-тый класс. С той поры минуло почти три года, и ныне он выпускник шко-лы-интерната. Всё это время Володя не расставался со своей заветной мечтой – учился, упорно тренировался, выступал на соревнованиях по различным видам спорта. Принимал активное участие в работе Совета старшеклассников, помогал малышам.В начале прошлого года я повёз ребят на приписку в районный военко-мат. Среди будущих призывников был и Володя Якутин. В пути он был весьма сосредоточен. Юноша был полон надежд после окончания шко-лы поступить в высшее военное училище, но опасался, что не пройдёт медицинскую комиссию. Так оно и случилось. Хирург, взглянув на его по-вреждённую руку, заявил, что о военном училище не может быть и речи. Под большим вопросом и служба в армии.– Что же мне делать? Ведь я хочу служить. И рука моя работает, как по-ложено, – возмутился Володя.– Сделай операцию, чтобы рука сгибалась полностью. Тогда и решим, –

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

162

ответил доктор.Врачи не очень охотно откликнулись на просьбу мальчика, но Володя настаивал, чтобы операция состоялась, и как можно раньше. И они сда-лись. Операция прошла успешно, и вскоре Володя Якутин, стиснув зубы, приступил к тренировкам, постепенно нагружая больную руку. И когда левая рука стала ни в чём не уступать правой, он вновь явился в воен-комат.На этот раз знакомый хирург долго изучал руку Якутина, а потом сказал:– И всё же я не могу поставить категорию «годен».– Почему? Ведь рука теперь сгибается полностью, – возразил юноша.–Ничего не могу поделать. Смущает большой шрам, – развёл руками доктор.Володя настоял, чтобы его показали председателю окружной ВВК (во-енно-врачебной комиссии) и заявил:– Почему вы не пропускаете меня на службу в армию? Тех, кто уклоня-ется от службы под разным предлогом, вы разыскиваете, тратите силы и время. А потом из них получаются никудышные воины. А я сам напра-шиваюсь, потому что хочу служить и вполне готов к этому. На турнике подтягиваюсь двадцать пять раз, отжимаюсь от пола сто раз. Разве это не доказательство, что я вполне здоров, что моя рука полноценна…Председатель комиссии внимательно посмотрел на настойчивого юношу, горящего желанием служить в армии, и сказал:– Окончательно вопрос о призыве тебя на действительную службу будет решаться только через год, когда ты окончишь школу, и тебе исполнится восемнадцать лет. А пока советую учиться и продолжать тренировки. А по весне вновь покажись медикам. Возможно, они будут к тебе более снисходительны. Я думаю, что у тебя есть шанс…Довольный результатом Володя поделился со мной своими планами:– О военном училище мне, конечно, придется забыть. Но есть другой путь. Если меня пропустят медики, и я попаду служить, то останусь в армии по контракту. А там и до офицерской должности недалеко…В школе-интернате Володю Якутина часто называют настырным. Он не обижается и объясняет:– В современной жизни надо быть упорным и настойчивым. Только тогда сможешь чего-то добиться. Я убеждаюсь в этом каждый день.Накануне Дня защитника Отечества в Сельцовской школе-интернате проходил смотр отделений юных патриотов под девизом «Статен, стро-ен, уважения достоин». Отделение одиннадцатого класса, в составе которого выступал Володя, заняло в смотре первое место, а юнармеец Якутин был признан лучшим строевиком школы.Володя упорно идёт к своей цели, и я верю, что этот настырный парень добьётся своего.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

163

«Я НАУЧУСЬ ДЕРЖАТЬ УДАР!»

С виду Ярослава Матвеева ни дать ни взять сорванец-мальчишка: ма-ленькая, худенькая, с короткой прической. Но внешность, как известно, обманчива. Девочка-пятиклассница не по годам серьёзна и весьма лю-бознательна. Она из числа тех детей, которых принято называть вездесу-щими. В интернате Ярослава чуть больше года, но её редкое и красивое русское имя всегда на слуху. В учёбе у неё нет проблем, и пообщаться с ней одно удовольствие, ибо у девочки на всё своя точка зрения.В прошлом месяце она меня прямо-таки огорошила. После урока исто-рии подошла и обратилась с просьбой:– Примите меня в секцию бокса.– Нет, не девичье это дело, – как можно мягче ответил я. – Рекомендую тебе кружок вязания, вышивания, кройки и шитья либо другой, женский вид спорта.– А я хочу заниматься боксом, – стояла на своём девочка.– Зачем тебе это?– Хочу стать сильной!– Сила нужна мужчинам, а девочки, женщины должны отличаться нежно-стью и изяществом, – сказал я.– Нет, я не согласна, – живо отозвалась Ярослава. – Сила всем нужна. Если люди будут сильны телом и духом – не станет пьяниц, наркоманов, уголовников. Ведь среди них есть и мужчины, и женщины. Не будет тогда и брошенных детей…– Ты убеждена в этом?– Да, – твёрдо ответила Ярослава. И рассказала историю своей малень-кой, но богатой горьким опытом жизни. Она родилась в относительно благополучной семье. Мать, отец, Ярос-лава, её сестра и брат жили на юге, в Крыму. Но в силу обстоятельств, неведомых Ярославе, родители покинули насиженное место и перебра-лись на Брянщину, в небольшой посёлок. Переселенцам повезло – глава семейства устроился на ферму, а его жена – продавцом в сельмаг.Ярослава, тогда ещё дошкольница, хорошо запомнила, как безудержно запил отец и как следом за ним потянулась к стакану мать. Когда поте-ряли работу, отец стал подворовывать. Попался. Получил срок. А к маме зачастили друзья-собутыльники. Ярослава пыталась бороться. В знак протеста била посуду – стаканы и тарелки, из которых пили и ели люби-тели «красивой» жизни. Она обрадовалась, когда досрочно вернулся из армии брат, комиссованный по ранению, полученному в Чечне. Чтобы раз и навсегда отвадить ходоков, он проучил одного из матушкиных ка-валеров, да так, что тот неожиданно отдал Богу душу…– Теперь брат и папка сидят в одной тюрьме и даже в соседних камерах, что даёт им возможность перестукиваться, – с горечью говорит Яросла-ва. – А о маме ничего не слышно: жива или нет? Не приезжает, не пишет, не звонит…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

164

– Ладно, тренируйся, за мальчика сойдёшь, – пошёл я на попятную.Девочка стала посещать секцию и самозабвенно тренироваться.– Ярослава, – сказал я на одной из последних тренировок, – скоро ты освоишь азы бокса, и мы перейдём к спаррингам. Ты будешь проводить поединки с мальчишками, а те не захотят уступать девчонке.– Я научусь держать удар, – уверенно ответила Ярослава.

СВЕТЛАЯ ЗАВИСТЬ

В летний оздоровительный лагерь «Звёздочка», где отдыхали ребята из нашей школы-интерната, прикатила легковая автомашина и остано-вилась возле одного из корпусов. Из машины вышли двое: миловидная женщина средних лет и мужчина, чуть постарше, интеллигентного вида. Они подошли к воспитателю, о чем-то недолго беседовали. Воспитатель обернулась и крикнула детям, играющим неподалеку:– Девочки, позовите, пожалуйста, Катю Самофалову.Из спального корпуса вышла светлая курносая девочка лет десяти с яр-ким бантиком в волосах и направилась к воспитателю:– Катенька, к тебе приехали. Я отпускаю тебя на выходные, – ласково сказала воспитатель и проводила девочку к машине.Навстречу уже спешила приезжая женщина. Лицо её светилось улыбкой. Она обняла Катю, поцеловала. Мужчина поднял девочку на руки, прижал к груди и понёс к машине. Все трое сели в машину и уехали.– Кто это? – поинтересовался я у воспитателя.– Это семейная пара из Брянска. Они хотят удочерить Катю, а пока при-сматриваются. Похоже, ей здорово повезёт.Машина приходила ещё несколько раз, пока продолжалась моя смена в лагере. Уезжая, я порадовался за девочку и подумал, что, возможно, уже больше не увижу в школе-интернате этот прелестный цветочек…Но на сентябрьской школьной линейке я увидел повзрослевшую и на-рядную Катюшу в строю учеников. Я подумал, что удочерение девочки просто откладывается, возникли какие-то препоны. Но вскоре узнал, что удочерение не состоится, ибо девочка не желает уезжать из интерната.Прошло пять лет. Катя училась уже в девятом классе и однажды во вре-мя элективного курса «Социализация», который я веду, она рассказала мне, по какой причине не осталась в той замечательной семье.– Я была тогда дурочкой и трусихой, – сокрушалась девочка. – Хорошие, добрые, интеллигентные люди – Надежда Михайловна – врач, Игорь Николаевич – механик, узнали через областную газету, что я сирота, и решили меня удочерить. Они делали всё, чтобы мне понравилось у них, чтобы я полюбила их. В то время им было очень тяжело. Их единствен-ный сын погиб в первой чеченской войне. Всю свою любовь они теперь отдавали мне. А я капризничала, всякий раз не хотела уезжать из ин-терната, расставаться с подружками. Мне не нравилось, что они меня сильно опекают, заставляют часто есть. А ещё они отвели мне отдельную

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

165

комнату, которая раньше принадлежала их сыну, предлагали носить его одежду. Им это было приятно. Но я не хотела надевать джинсы и футбол-ки, боялась спать в его комнате. Мне снились там кошмары, и я нередко просыпалась среди ночи, плакала и звала маму. Она приходила, успока-ивала меня, иногда оставалась спать со мной. Я очень скучала по интернату, по своим подружкам и воспитателям. В отсутствие родителей я звонила им, долго разговаривала, а потом за-бивалась в угол и плакала. Узнав об этом, мама запретила мне звонить в интернат. И тогда я расплакалась и сказала, что не смогу жить у них, несмотря на то, что они очень хорошо относятся ко мне. Мама тоже расплакалась, об-няла меня и попросила напоследок, чтобы я не обижалась, не забывала их, звонила хотя бы изредка.Я звонила им редко. Прошло время, и я узнала, что они удочерили де-вочку из другого интерната. Тогда я проплакала всю ночь.Теперь я уже другая. Я звоню им каждую неделю, справляюсь об их здо-ровье, расспрашиваю все об их дочери, иногда болтаю с ней, довольной и счастливой, и очень завидую ей светлой завистью.

ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ

В конце прошлого учебного года в Сельцовскую школу-интернат пришло письмо из воинской части, дислоцирующейся в Пензе. В письме сообща-лось, что воспитанник школы-интерната Александр Николаевич Попов проходит службу в батальоне специального назначения, и достиг высо-ких показателей в боевой и служебной подготовке. Командование части выражало сердечную благодарность дирекции и всему коллективу шко-лы-интерната.Той же осенью Саша демобилизовался из рядов Вооружённых Сил и, за-глянув в школу-интернат, лично поблагодарил учителей и воспитателей за весомый вклад в его успехи и заверил всех, что на достигнутом оста-навливаться не намерен. А достижения его были весьма солидными. За время службы Попову удалось последовательно выдержать испытания вначале на зеленый, а затем и на краповый берет, что удается далеко не каждому воину и даже в спецназе считается высшим пилотажем. Доста-точно сказать, что из сослуживцев Александра – солдат срочной службы, только ему удалось стать «краповиком». Так уважительно называют в солдатской среде обладателей краповых беретов.Саша Попов – из числа первых выпускников школы после ее перепро-филирования. Он рано лишился родителей и в детский дом попал еще младенцем. Когда учился в начальной школе, его приняла одна замеча-тельная семья из города Брянска. Играя во дворе, он подружился с ребя-тами, которые предложили ему вскрыть контейнер на железнодорожном вокзале, и он не смог отказаться. Их поймали, сообщили родителям. И приемные родители, которые взяли Сашу в семью с испытательным сро-

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

166

ком, вернули мальчика назад в школу–интернат.Саша очень переживал, что так случилось. Больше ему такой возмож-ности не представилось. Это обстоятельство и заставило его пересмо-треть свои поступки и желания, внимательнее прислушиваться к советам взрослых, строже подходить к себе и много работать, чтобы чего-то до-биться в жизни. Ведь надеяться теперь было не на кого. И Саша стал усердно учиться, тренироваться, совершенствовать себя. Особых успе-хов он добился в спорте, став чемпионом области в спринте среди вос-питанников сиротских учреждений. Саша входил в сборные команды школы–интерната по многим видам спорта, стал победителем городских соревнований среди допризывной молодежи. К концу учебы он выглядел вполне зрелым и крепким юношей.И вполне закономерно, что, получив аттестат зрелости, он сам обратился в военкомат с просьбой призвать его на действительную службу, по воз-можности в элитные войска. Его пожелание учли и направили в спецназ. С замиранием сердца смотрели видео о сдаче испытаний на прочность бойцами спецназа мои будущие выпускники. Гордость наполняла их сердца, когда Саша на пределе сил, стиснув зубы, на протяжении су-ток покорял одно препятствие за другим, лидируя среди самых сильных, выносливых, смекалистых и отважных. Условия, в которых проходили испытания, были максимально приближены к реальным боевым дей-ствиям в сложной обстановке, и тем весомее победа. Саша, на радость интернатским ребятам, первым оказался у заветной цели, не забывая при этом о своих товарищах, о взаимовыручке. Насколько было тяжело, мои воспитанники видели своими глазами и приветствовали победителя аплодисментами. Не все сослуживцы Александра смогли выдержать это сложное испыта-ние. Одни обессилев падали, другие, продвигаясь по горло в болотной воде, хватали ртом мутную воду. Обмундирование на коленях и локтях у каждого из них было истерто до дыр, и на теле в этих местах была сплош-ная кровавая корка. А впереди ещё был рукопашный бой с инструктором.И как трогательно было смотреть, когда преисполненный радости за то, что не дрогнул, не сломался, не спасовал перед тяжелейшими испыта-ниями ефрейтор Александр Попов, присев на колено и склонив голову, целовал краповый берет. Слёзы радости за Сашу стояли в глазах моих воспитанников. И им без всяких слов стало понятно, как много надо работать, чтобы стать настоящими защитниками своей Родины, её достойными гражда-нами, как нелегко даются победы, как важна воинская дружба, войсковое товарищество, взаимовыручка. Александру предлагали остаться служить дальше по контракту. Он пред-почел уволиться в запас, вернуться на малую родину, поступить учиться в юридический вуз. И тут ему посыпались приглашения на службу в сило-вые ведомства. На таких надёжных парней как Александр Попов во все времена есть спрос.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

167

КАТЮШИНО ГОРЕ

Урок граждановедения в пятом классе школы-интерната. Тема – «Се-мья». Рассказываю ребятам о том, что семья – первый и основной «кир-пичик», из которого строится здание всего общества. Убеждаю их в том, что жить в семье лучше, чем без неё. При этом замечаю, что жизнь в семье зависит от того, каковы отношения между близкими людьми. Они называются психологическим микроклиматом. Подчеркиваю, что в насто-ящее время семья переживает трудные времена. Это связано с кризисом в нашем обществе. Многие семьи не выдерживают испытания, выпав-шие на их долю, и распадаются.Поднимает руку Катя Зайцева и говорит:– Можно, я расскажу о том, как рухнула наша семья?От неожиданности я присаживаюсь на стул и молча киваю головой. Дети притихли, приготовились слушать.– Мы жили в городе: мама, папа и я, – начала девочка свою печальную исповедь. – Мама и папа работали, я ходила в садик. Всё у нас было хо-рошо. Но тут папе стали мало платить на работе. Бабушка, жившая непо-далеку от нас, стала ругать папу. Говорила, что он неудачник, что создал семью, а содержать её не может. Папа молчал и лишь иногда просил не вмешиваться в нашу жизнь. Мама была на стороне бабушки и тоже стала ругать папу, повторять её слова: неудачник, лодырь, голытьба.Папа не выдержал и ушёл. Я долго искала его, но не нашла. А вскоре мама приняла другого мужчину. Дядя Леня мне не нравился. Он выпи-вал, был груб со мной и мамой. Через год родилась моя сводная сестра Даша. Ей было несколько месяцев, когда погиб дядя Лёша. По ошибке он вместо водки выпил уксус, который мама хранила в холодильнике.Моя мама не выдержала горя. Она стала часто выпивать, а пьяная пла-кала и кричала, что она несчастная, жизнь её загублена. Я успокаивала её, говорила, что всегда буду с ней, буду слушаться и помогать. Но маму ничего не утешало, кроме вина. Деньги, которые присылал мне папа, она полностью пропивала. Я и сестра питались тем, что приносила бабушка. К нам часто наведывался участковый, призывал маму следить за нами, бросить пить, пойти работать.В это время нас стал навещать папа. Он приносил мне и маленькой Даше подарки, сладости. Я узнала, что он на пилораме хорошо зараба-тывает, и попросила папу, чтобы он вернулся к нам, помирился с мамой. Он попытался это сделать, но мама заявила: «Не было жизни хорошей прежде, а теперь и подавно не будет. А будут упреки, обиды и скандалы».А вскоре с папой случилась беда. На пилораме на него обрушились брёвна. Его вытащили еле живого. У папы был сломан позвоночник, и он не мог двигаться. Его отвезли в областную больницу, и скоро год, как он там. К нему никто не приходит…Накануне Нового года я послала папе письмо. Я написала, что очень лю-блю его и молюсь, чтобы в новом году он выздоровел и встал на ноги…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

168

Недавно меня навестила бабушка. От неё я узнала, что моя мама про-пала. Её разыскивает милиция, но не может найти. Уходя, бабушка ска-зала: «Не горюй, Катюша. Может, всё наладится». Но пока у меня всё налаживается только во сне. Когда я сплю, я вижу радостные лица мамы и папы, беседую с ними, а когда просыпаюсь, оказываюсь в интернате. Вот поэтому я не хочу просыпаться…

РАЗОРВАННЫЙ КРУГ

Как-то летом я возвращался с пробежки через соседний двор. Яркий день догорал. Легкий ветерок ласкал разгоряченное лицо, снимал усталость, вызывал хорошее настроение, наполнял радостью бытия.На лавочке у подъезда одного из домов сидели аккуратные старушки и что-то горячо обсуждали. Поодаль от них, как спортсмен на старте, стоял молодой парень и «прицеливался», чтобы с разбега попасть в дверной проём. Вбежал и тотчас вернулся, чтобы повторить свой «приём». Пове-дение молодого человека показалось мне более чем странным.Подойдя поближе, я узнал в нём своего бывшего ученика. На моих глазах он ещё раз взял старт и скрылся в подъезде своего дома. Всё это время из окна первого этажа на него смотрела пожилая женщина и горько пла-кала.От вездесущих старушек я услышал, что Олег пристрастился к наркоти-кам, забросил учебу, потерял работу и уважение окружающих. Глаза его бедной матери теперь не просыхают от слёз. От некогда цветущей жен-щины осталась лишь мрачная тень. Как, впрочем, и от её сына.Я хорошо помнил его по школе. Олег был лидером, застрельщиком во всех школьных мероприятиях. Учителя отмечали способности мальчи-ка, прочили ему большое будущее. Это был скромный, аккуратный, при-лежный подросток, с которым не было никаких проблем. Но в старших классах Олега словно подменили: он стал подчёркнуто развязным, раз-дражительным, а подчас и дерзким. Случалось, прогуливал уроки, на занятия приходил неподготовленным. Обсуждая его поведение, учителя сходились в одном: это следствие того, что распалась некогда благопо-лучная семья. Отец предал их – ушёл в чужую семью. После школы Олег окончил курсы водителей, устроился на завод и заоч-но учился в академии. Парень занимался спортом, увлекался техникой, готовил себя к армии. Я и мои коллеги искренне радовались за него. И вот такой поворот судьбы – разом все потеряно…Мне стало жаль несчастную женщину и её погибающего сына. Но чем я мог им помочь? Разве что посочувствовать убитой горем матери, да и то на расстоянии. Говорить же с Олегом не имело никакого смысла. Я пони-мал, что он находится в наркотическом опьянении, а когда оно пройдёт, то несчастный будет думать только о дозе.Прошло время, и судьба вновь свела меня с Олегом. Я работал препо-давателем в профессионально-педагогическом колледже, куда на вечер-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

169

нее отделение поступил учиться мой бывший ученик. Но это был уже совсем другой Олег, а не тот, которого я встретил когда-то во дворе со-седнего дома. Вот тогда я и узнал, как Олег сбился на кривую дорожку, как оказался над пропастью и как сумел спастись…Гуляя по вечернему парку, Олег познакомился с девушкой, а вскоре она пригласила друга на вечеринку. Компания у неё подобралась веселая – продвинутые парни и девушки вели себя раскованно, непринуждённо. Это импонировало парню. Олег быстро сошёлся с новыми знакомыми, стал им подражать, хотя и видел, что интересы их убогие, односторон-ние. Ребята курили гашиш и делились впечатлениями. Ему тоже захоте-лось попробовать. И пошло-поехало. Он втягивался в это болото посте-пенно, и как ему казалось, без малейшего давления со стороны.Известно, что все стимуляторы покушаются на неприкосновенные за-пасы нервной энергии и очень легко можно израсходовать её до исто-щения. Вначале человек чувствует себя прекрасно, затем приходится повышать дозы, а затем тупик: стимулятор перестаёт действовать или действует наоборот. Без него плохо, а с ним ещё хуже. В таком положе-нии оказался и Олег.Однажды он задумался над тем, какая перспектива его ждёт. Нужно было или немедленно остановиться, или больше никогда не оглядываться на-зад. Это был период, когда дозы росли в геометрической прогрессии. Он стоял на краю пропасти. Оставалось сделать всего шаг……Олег проснулся рано утром и, как обычно, почувствовал себя худо. Мозг работал лихорадочно, сердце выбивало, как по наковальне, отда-вая диким звоном в голове. Он ощутил накат дурноты, предшествующий страшной ломке. Последнее время он ужасно боялся этого состояния и теперь твердил себе одно: «Думай, Олег, думай! Нужна доза, а иначе ко-нец…». Он заметался по квартире, заглянул в комнату матери. Её дома не оказалось. Глаза невольно забегали по стенам и углам – что подце-пить и продать на дозу. Но ничего стоящего в доме уже не осталось. И тут его взгляд наткнулся на письмо, лежащее на столе. Он узнал почерк матери. Дрожащими руками открыл конверт, стал читать. Это был крик отчаяния, крик в никуда. Мать так и подписала свое послание – «Посла-ние в никуда».«Дорогие мои мамочка и папа! Зачем вы так рано умерли? Пишу вам по ту сторону жизни. Дорогие мои, зачем вы оставили меня здесь, на этом свете? Пишу вам в надежде, что хоть бумага возьмёт часть моей очень большой боли и беды. Пишу, чтобы не сойти с ума. Боль и тоска в голове и сердце, а в горле стоит ком, который не дает мне дышать. Возьмите меня к себе! Нет сил, чтобы пережить то, что произошло здесь с нами. Мама и папа, вот уже два года мой сын, а ваш любимый внук, наркоман. Два года я, ваша дочь, не пропустила ни одного дня, чтобы не плакать, не просить помощи у Бога, у вас, мои дорогие. Я ставлю перед собой вашу фотографию и плачу, и кричу. Мамочка, мамочка, папа, помогите! Я очень, очень устала, возьмите меня к себе. Ведь я не вижу вокруг ничего,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

170

лиц людей не вижу, и не о чем не думаю, кроме своей беды. Вы скажете, мои дорогие, как тебе не стыдно, дочка, борись за сына. А как, мама? В больницу я его клала, но там четыре дня подержат, и все. Последние гроши смертные я туда перетаскала, а толку? У врачей теперь появилась работа, таких как Олег, много, и мне кажется, для врачей это бизнес, за-рабатывание денег на чужом горе. Но что можно сделать за четыре дня, только взять деньги и поставить капельницу. И отдать тысячу двести ру-блей! Сейчас я очень бедная, и нет у меня уже никаких денег. Мама и папа, если бы вы были живы, вы примчались бы на помощь своей дочке. Но вас нет, и никто мне не поможет.Я смотрю на него, как уходит из него жизнь, я люблю его, вместе с ним страдаю, не сплю ночами вместе с ним, спасаю, как могу, смотрю в вос-палённые, провалившиеся глаза, и сердце моё истекает кровью. Друзья его все женились, у всех дети, семейные заботы, а он – умный, обра-зованный, некогда такой сильный, умирает медленной смертью. Попал в капкан и не может выбраться. Мама и папа, вы говорите, чтобы я не ругала его. Нет, мои дорогие, я изо всех сил стараюсь поддержать его, приношу статьи, убеждаю, уговариваю, пытаюсь открыть ему глаза на мир. Но, дорогие мои, чтобы вылечиться, нужны большие деньги. Ма-мочка, я писала в разные фирмы, просила о помощи, но бедным никто не помогает. Пишу вам это письмо, плачу и боюсь, что у меня вот-вот случится инсульт или инфаркт, так у меня болит сердце. Сколько же мне ещё страдать на этой земле? Конечно, я буду с ним до конца, до по-следнего дня, до последнего часа. Простите меня, что тревожу ваши души. Но не с кем мне поговорить о своей беде. Крикну, а кругом тишина! Ваша дочь».Он не слышал, как скрипнула дверь, как вошла мать. Оглянулся, а она стоит позади, и по её щекам неслышно катятся слёзы. Олег бросился ей в ноги, обнял её колени: «Мам, прости…. Я начинаю бороться! Пусть погибну при этом, но погибну человеком, погибну мужчиной, а не слизня-ком…. Только помоги мне разорвать этот круг…».Первое время его лечили, потом лечился сам. Очень много читал, осо-бенно о том, что касается его болезни. Сознание прояснялось, день ото дня крепла вера, закалялся дух. У известного психотерапевта нашёл интересные мысли, в правоте которых убедился на собственной шкуре: «Стать наркоманом можно, когда захочешь, но перестать быть наркома-ном можно лишь тогда, когда сможешь. Смочь сумеют лишь единицы. Остальные гибнут, но, мстя человечеству за свое слабоволие, за свою никчемность, они приучают к наркотикам других».Прошлой осенью я встретил мать Олега. Мы давно не виделись, и я уз-нал, что Олег служит в армии, и накануне она получила благодарствен-ное письмо от командования части. Глаза женщины лучились радостью.Вспоминая о прошлом, она не без волнения рассказала: «Мне было страшно за него. Я была в полном отчаянии и неведении перед будущим. Олег дважды попадал в поле зрения милиции. Я боялась, что его поса-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

171

дят, и мы больше не увидимся. Одна мысль сверлила больную голову – как вернуть сыну интерес к жизни, если всего за два года из нормального человека он превратился в запуганное, раздражённое, злое и неуверен-ное в себе существо. Я искала выход, хотя уже ни на что не надеялась. И в одну бессонную ночь села за это письмо…– Теперь сын совсем другой, – улыбнулась она. – В последнем письме сообщил: «Отслужу, продолжу учебу, буду работать. Думаю посвятить себя воспитанию подростков. Время сложное. Ребята выбирают ложные идеалы, тянутся за сомнительными личностями. Надо уберечь их от дик-тата компании, оградить от вредных привычек, привить навыки здорово-го образа жизни. Думаю, что у меня получится. Ведь недаром в народе говорят: «Раскаявшийся браконьер – лучший лесничий».

ГЛУБОКАЯ ОБИДА

Судьба братьев Стручковых, как и многих других воспитанников Сель-цовской школы-интерната, незавидная. Ребята рано лишились отца, а мать, сломленная горем, бросилась в объятия Бахуса. Оставшиеся без родительского внимания, заботы и ласки малолетние дети сполна позна-ли почем фунт лиха. Изрядно помыкавшись, они оказались в сиротском учреждении. Трудности не сломили, а закалили ребят. Старший Павел в школе-интер-нате заменил Роме отца. Он опекал младшего брата, заботился о нем, был для него примером и в учебе, и в спорте. И Рома не подводил брата, изо всех сил тянулся за ним, хотя от природы был значительно слабее Павла. Павел, ещё будучи подростком, поставил перед собой цель стать офи-цером, причём непременно морским. Прочитав роман Джека Лондона «Морской волк», он заболел морем, грезил им и в будущем видел себя не иначе как бесстрашным капитаном большого морского судна, бороз-дившего просторы водной стихии. После окончания школы-интерната Павел успешно выдержал испытания в Балтийский военно-морской институт в Калининграде и стал курсантом этого престижного военного учебного заведения. Парень был несказанно рад, что сбылась его заветная мечта.А младшего брата постигла неудача в самом начале пути – он не смог пройти медкомиссию в военный вуз. Рома поступил в Брянский профес-сионально-педагогический колледж, но с мечтой о море не расстался. Павел успокоил брата, дал совет строго придерживаться здорового обра-за жизни, продолжать спортивные тренировки, прилежно учиться и через год, выражаясь языком пилотов, сделать новый заход на цель.Зимние и летние каникулы Павел проводит в школе-интернате. Интер-натские ребята гуськом ходят за курсантом в красивой бело-голубой форме, раскрыв рты слушают его рассказы о дальнем морском походе, в котором он уже успел побывать.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

172

Отчий дом братьев Стручковых находится неподалеку от школы-интер-ната, и однажды я поинтересовался у Павла, не забывает ли он наве-стить во время каникул мать. И был весьма удивлен, когда услышал в ответ:– Я вообще не намерен с ней встречаться.– И она не знает, что ее сын – курсант, будущий морской офицер?!– Нет, я давно не поддерживаю с ней никакой связи, не интересуюсь её судьбой. Я глубоко обижен на нее – не могу простить ей пьянки и того, что она бросила нас.– Зря ты так, – сказал я Павлу. – Надо уметь прощать. Родителей никогда и ни в чём нельзя судить и обвинять. Даже если они алкоголики – их надо простить. Тот, кто тебя родил, уже прощён тобою заранее самим этим фактом. У меня тоже отец и мать прилично выпивали. И я тоже вначале был категоричен. Но время лечит и учит. Я понял, что своим отношением к родителям только усугубляю их жизнь, подталкиваю их к пропасти, и я изменился, стал более терпим.– Не знаю, мне очень трудно перешагнуть этот барьер отчуждения и сде-лать вид, что я все простил, – признался Павел.– Не надо делать вид, а надо просто простить, – посоветовал я. – Ты никогда не задумывался над таким вопросом: если бы у тебя были заме-чательные родители, смог бы ты достичь того, чего уже достиг в жизни? Ведь известно немало примеров, когда в благополучных семьях вырас-тают никчёмные дети. И ещё: ненависть непродуктивна. Она, как ржа, разъедает душу. С таким грузом очень трудно жить.Тогда я не знал, прислушается ли к моему совету Павел. Давать советы, как известно, дело неблагодарное, и уж тем более мне не хотелось учить его жить. Ведь никто и никогда ещё не смог выучиться ни на чужих при-мерах, ни на чужих ошибках. Дело в том, что жизнь невероятно мудра и каждому предоставляет право выбора. И каждый должен сделать свои ошибки.Но Павел обещал подумать.И вот приехав летом на побывку и не найдя меня в школе-интернате, Павел пришёл ко мне домой и первым делом сообщил, что час назад навестил в поселке мать.– Только больше ничего пока не спрашивайте, – смущённо произнес Па-вел.А мне больше ничего и не нужно. Главное – лёд тронулся, сердце юноши оттаяло, и первый шаг к примирению с самым близким человеком уже сделан. А за ним непременно последует второй.

ОПРОМЕТЧИВОЕ РЕШЕНИЕ

Так случилось, что в новом учебном году девятый класс нашей школы-интерната комплектовался из новичков – детей из других сиротских уч-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

173

реждений, которые оказались непригодными для учебы в областном ка-детском корпусе.И воспитатели, и учителя сразу же обратили внимание на худенькую, стройную, как тополёк, смуглянку с азиатским разрезом глаз и красивым русским именем Надежда. С тихой, скромной, ласковой девочкой Надей Деньковой вскоре подружились и маленькие, и взрослые обитатели ин-терната и она стала всеобщей любимицей.Накануне Дня учителя Надя тепло поздравила меня, вручила поздрави-тельную открытку, изготовленную своими руками. Мы разговорились, и Надя рассказала о своей нелегкой жизни и о том, как попала в нашу школу-интернат.Родилась Надя в бывшей столице Казахстана городе Алма-Ате. Девочка была совсем маленькой, когда её мать покинула семью. Отец, старший брат Алёша и Надя переехали на Брянщину к бабушке – матери отца. В посёлке Клетня Надя успела окончить только первый класс. Вначале умерла бабушка, а затем не стало отца. Надю и её брата определили в Жуковскую школу-интернат. Надя училась в шестом классе, когда брат окончил школу-интернат и пошёл учиться дальше, а Надю взяла к себе приемная семья из поселка Дубровка.В этой замечательной трудовой семье Надя прожила более двух лет. Требовательные к себе, к своим сыновьям и Наде родители делали всё, чтобы девочка выросла порядочным человеком и хорошей хозяйкой. Они заставляли её готовить уроки, ухаживать за скотом, всегда находить полезное занятие, а не сидеть, сложа руки. Многому Надя научилась в этой дружной приемной семье, особенно от мамы. Но нашлись подружки-недоброжелательницы, которые нашептывали ей, что в приёмной семье из неё сделали домработницу и не дают ей отду-шину, чтобы вволю погулять. Незрелая девчонка послушалась «подруг» и заявила приёмной матери, что они загрузили её работой, поэтому она хочет уйти от них в интернат. И хотя для приёмных родителей это был гром среди ясного неба, они не стали неволить девочку и отпустили с миром.Надю определили вначале в приют, а потом направили в школу-интер-нат. И только здесь девочка осознала свою ошибку, во многом благодаря учителям и воспитателям. Помню, услышав исповедь Нади, я спросил её:– А своих сыновей родители заставляли помогать по хозяйству?Надя всё поняла. Она покраснела и, опустив глаза, тихонько сказала:– Их не надо было заставлять. Они сами помогали родителям во всем.Несмотря на то, что Надя попала в лучшую в области школу-интернат, где к ней относятся весьма доброжелательно, она тоскует по своей се-мье, по своим приёмным родителям. Девочка сожалеет, что поступила опрометчиво, послушав подружек, и тем самым доставила столько стра-даний себе и хорошим людям.Надя перезванивается с мамой, а во время осенних каникул приёмная

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

174

мама навестила её в интернате. Девочка спит и во сне видит себя в этой доброй, радушной семье, протянувшей ей руки помощи в трудную для неё минуту.

РАДОВАТЬСЯ ТРУДНОСТЯМ

Дотошные ребята школы-интерната узнав о том, что я в юности занимал-ся боксом, уговорили меня открыть секцию.Я пошёл им навстречу. Благотворительная ирландская организация «В Россию с любовью» выделила необходимые средства на закупку спор-тивного инвентаря. И вскоре спортивный зал школы-интерната загудел, словно улей: свистели скакалки, грохали «груши» и «мешки», бухали «лапы».Объясняя ребятам азы бокса, я делал акцент на том, что важно не про-сто победить, а победить красиво, убедительно, переиграв соперника, ибо бокс – это не драка, а хорошо подготовленный, тщательно продуман-ный технический поединок на ринге. Ну а главное – надо выходить на ринг, будучи уверенным в победе. В противном случае удачи не видать. Важнейшая победа – победа над самим собой… – Но противник тоже выходит на ринг не прогуляться, а выиграть поеди-нок. А если он окажется сильнее и мне придётся искать пятый угол? – спросил десятиклассник Руслан Рябых.– Если кому-то придется туго, то я вынужден буду выбросить на ринг по-лотенце, и бой будет остановлен ввиду явного преимущества соперника.– Тогда наверняка с боксом придётся завязать, – поникшим голосом ска-зал Руслан.– Ну почему же? – успокоил я его. – За битого, как известно, двух небитых дают…Прошло три года. Недавно я встретил своего бывшего воспитанника Рус-лана Рябых и удивился, как он окреп, возмужал.Руслан поделился со мной своими успехами: заканчивает педагогиче-ский колледж, играет за сборную учебного заведения в волейбол, увле-кается бардовской песней. А ещё встречается с замечательной девуш-кой–студенткой, строит планы на будущее, по вечерам подрабатывает, готовится поступать в университет.– Молодец! – не удержался я от восторга. – Как тебе все удаётся?– Занятия в секции бокса помогли. Закалили характер, укрепили волю, выработали уверенность в себе. Столкнувшись с любой трудностью, я не пасую перед ней. Помнится, однажды вы рассказали нам, что в Тибете, на высокой скале в давние времена были высечены слова: «Научились ли вы радоваться трудностям?». Мне кажется, что я понял смысл этой фразы. Не хочу, чтобы в жизни кому-то пришлось выбрасывать полотен-це, чтобы спасти меня. Я мужчина и должен надеяться, прежде всего, на себя.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

175

ЖИВЁТ НАДЕЖДОЙ

На эту девочку я обратил внимание, когда стал преподавать историю в седьмом классе Сельцовской школы-интерната. Среди сверстников Оля Лагутина выделялась не только аккуратностью, но и серьёзным отноше-нием к учебе, высокой активностью, трудолюбием и любознательностью.После занятий девочка посещала кружок рисования, который ведет за-служенный учитель России, член Союза художников России Станислав Григорьевич Халютин. Её работы нередко вывешивались для всеобщего обозрения в коридоре школы–интерната, отмечались на областных вы-ставках детских рисунков. А рисунок «Журавли улетают» был признан одним из лучших среди работ воспитанников сиротских учреждений Брянской области. Юная художница была награждена дипломом, цен-ным призом, а рисунок был включён в цветной иллюстрированный ка-лендарь «Мир глазами ребёнка», изданный благотворительной ирланд-ской организацией «В Россию с любовью». Будучи ученицей седьмого класса, Оля вошла в состав сборных команд школы-интерната по различным видам спорта. Одарённую девочку заме-тил преподаватель физкультуры Леонид Петрович Кульбакин и посовето-вал тренеру по лыжам областной спортивной школы «Снежинка» Алек-сандру Ивановичу Фёдорову обратить на неё пристальное внимание. Тот пригласил способную девочку к себе на тренировки. Оля занималась самозабвенно и вскоре стала успешно выступать в го-родских и областных соревнованиях. Трудолюбивой, исполнительной, аккуратной девочке Александр Иванович вскоре предложил пожить в его семье. Оля согласилась и ни разу об этом не пожалела. Находясь в при-ёмной семье, она успешно окончила девять классов и поступила в Брян-ский строительный техникум.За три года дружная семья Фёдоровых многому научила девочку-сироту, особенно в плане социальной адаптации. Известно, что многие из вы-пускников сиротских учреждений, делая первые шаги во взрослую жизнь, теряются, пасуют перед житейскими трудностями и нередко повторяют судьбу своих горе-родителей.В семье Фёдоровых Оля научилась у приёмной мамы умению планиро-вать свой день, упорно и кропотливо трудиться. Та никогда не сидела сложа руки, вертелась как могла, чтобы поднять троих своих детей и при-ёмную дочку.Во время летних каникул девочку можно было встретить на городском рынке, где она помогала приёмной маме торговать овощами и фрукта-ми, выращенными своими руками, а также дарами природы – черемшой, ягодами, грибами.Постепенно семья Фёдоровых разрослась – дочки вышли замуж, появи-лись внуки, в доме стало тесно. И Оля решила, что для неё настала пора начинать самостоятельную жизнь.При встрече со мной Оля с радостью сообщила:

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

176

– У меня теперь свой уголок – я приобрела комнату тринадцать квадрат-ных метров в городском общежитии.– Как ты сумела? – заинтересовался я.Все эти годы я собирала денежки – копеечка к копеечке. Те, что бабушка высылала, которая живёт в городе Трубчевске, и те, что сама получала, включая и за победу в спортивных соревнованиях. Подруги тратили то немногое, что им перепадало, на конфеты, на мороженое, на вкусные напитки и другие сласти, а я берегла. Так на моей сберкнижке набралось более двухсот тысяч. А комната стоила триста. И тогда я обратилась за помощью к бабушке, и та мне помогла. На оставшиеся деньги купила дешёвую мебель, посуду, постельное белье, сама сделала ремонт…–Умница. Поздравляю тебя! Очень здорово, что у тебя появился свой уго-лок, – искренне порадовался я за свою бывшую ученицу. – Теперь можно спокойно ждать, когда подойдёт очередь на государственную квартиру.– Никогда не подойдёт, – поникшим голосом сказала Оля и опустила гла-за.– Оля, откуда вдруг такой пессимизм? Это на тебя не похоже, – удивился я. – Всё приходит к тому, кто умеет упорно трудиться и терпеливо ждать.– Если бы так. Куда мы с приёмной мамой только ни обращались, но меня не ставят на очередь. Чиновники твердят одно – ты родилась в Украине, следовательно, тебе в России жильё не положено. Но ведь я с малолетнего возраста живу в России, у меня российское гражданство… А с Украиной меня ничего уже не связывает. Мама где-то там пропала, отца своего я никогда не знала…– Не отчаивайся, – успокоил я Олю. – Ещё не всё потеряно. Живи надеж-дой. Обратись к социальному педагогу школы-интерната – она должна тебе помочь. Через опытного адвоката обратится с заявлением в суд, и тот вынесет свой вердикт…– Верится с трудом, что кто-то пойдёт навстречу девочке-сироте. У чи-новников иные заботы – как бы себя родимого не обидеть. И такое впе-чатление, что законы под них пишутся, – с горечью вздохнула Оля.– Надо надеяться на лучшее и продолжать стучаться во все инстанции. Ведь капля камень точит. Пока учишься – поживёшь в общежитии, а там время покажет. Быть может, внесут изменения в законодательство, и ты, как сирота, получишь квартиру. Ну а если нет, тогда надо надеяться толь-ко на удачное замужество, – улыбнулся я на прощание.– Я только и живу надеждой. Иначе бы давно пропала, – улыбнулась в ответ Оля.

ЯБЕДА–БЕДА

Новенькая сидела за партой, сжавшись в комочек, и отрешённо смо-трела в одну точку. Совершенно подавленная, полностью погруженная в себя, девочка, присутствуя на уроке, – отсутствовала на нём. Исхудав-шее до синевы лицо, тонюсенькая шейка, небрежная прическа-хвостик,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

177

потухший взгляд. Весь её вид говорил о том, что это маленькое, тщедуш-ное существо в начале жизненного пути переживает потрясение – раз-лад в семье и дальнейшую разлуку с родителями. Это нередко бывает с интернатскими детьми – социальными сиротами. Чтобы отвлечь её от мрачных мыслей, вывести из тяжёлого состояния, в котором пребывает неокрепшая, легко ранимая душа, я адресовал ей пару простеньких вопросов. Но девочка так и не смогла включиться в учебный процесс. Она была далека от всего того, что происходило на уроке. Равнодушным взглядом она окинула класс и вновь ушла в себя. «Мне бы ваши проблемы», – прочёл я на лице девочки и подосадовал на себя, что не смог ей помочь. Я и не предполагал тогда, какая трагедия случилась в её семье, какое горе обрушилось на её худенькие плечи. Это было горе, горше которого, наверное, не бывает… … Маша Разина жила на окраине небольшого районного городка, укры-того зеленью и пропахшего хвоей. В окна их просторного дома загляды-вали янтарные сосны. Яркое солнце весело играло на их стволах, отчего в доме всегда было светло и уютно. Всё у Маши было как у людей: папа, мама, старшая сестричка Катя, отдельная комната, игрушки, подружки…. Родители любили свою млад-шенькую, баловали вниманием и заботой. Благодарная дочка платила им той же монетой: росла послушной, ласковой, помогала по дому, при-лежно училась. То, что с сестрой не всегда ладили, так то пустяки. Уж больно взбалмошная была Катя – старалась досадить Маше, да ещё на-жаловаться на неё родителям. Маша не оправдывалась, не обижалась на старшую сестру, но за наговоры, за напраслину нередко называла её ябедой. Молодые, красивые, полные жизненных сил родители жили дружно, вели большое хозяйство: держали скот и птицу, обрабатывали огород, заложили фруктовый сад. В семье не было излишеств, но был достаток, который свойственен трудолюбивым рачительным русским людям. Даже в трудные времена, когда родителям подолгу задерживали зарплату, се-мья не бедствовала, хотя, покупая обновку, приходилось на месяц-дру-гой туго затянуть пояса. Но никто не роптал. Все прекрасно понимали положение, и то, что праздник каждый день – уже не праздник. К тому же Маша видела, что рядом столько нуждающихся, несчастных, обездолен-ных, подчас мечтающих о куске хлеба. Она сочувствовала таким людям и даже старалась помочь – нередко угощала обедом девочку-однокласс-ницу, которая ходила в школу не завтракая. Главным кормильцем семьи, как и подобает, был отец. Он искал лю-бую возможность подрабатывать, чтобы дети не знали нужды. На работе слыл безотказным и когда предложили разъездной характер работы – со-гласился не раздумывая. Из поездок возвращался усталый, но довольный – командировка при-носила дополнительный доход. И он радовался, что семья снова вместе,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

178

что все сыты, одеты, обуты, здоровы, что всё ладится. Без подарков, как водится, не возвращался. И дочкам, и хозяйке привозил пусть не доро-гие, но нужные вещи, а также лакомства. Маша любила отца, скучала, когда он отлучался надолго, но и побаивалась его. Он не бил, но мог вспыхнуть гневом, и тогда под горячую руку лучше не попадать. И вот в очередной свой приезд, когда вечерняя трапеза была закончена, все новости переговорены, все подарки розданы и рассмотрены, и уста-лый отец удалился на свою половину, чтобы отдохнуть, к нему неожидан-но прошмыгнула старшая дочь и, оглядываясь на дверь, заговорщицким тоном зашептала: – Пап, я хочу сообщить тебе неприятную новость. – Что случилось, доченька?– насторожился отец, привстав с дивана. – Пап, наша мама гуляет, изменяет тебе. Я видела её несколько раз с одним и тем же мужчиной. В твоё отсутствие она часто отлучалась по вечерам из дома и возвращалась поздно, – тараторила Катя. Но отец уже не слушал её. Он резко изменился в лице – стал бледным, как вощёная бумага. Хотел что-то спросить, но не мог, и только хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. И вдруг упал на диван и застонал, обхватив голову руками. Дочка испугалась и ретировалась. Жена вбежала в комнату и застыла на пороге: – Что с тобой, Гриша? – испуганно спросила она, поражённая его резко изменившимся состоянием. Находясь в своей комнате, сёстры услышали, как на родительской по-ловине вскрикнула мать, и тотчас что-то грохнулось на пол. Ничего не подозревавшая Маша бросилась в комнату родителей и перед ней пред-стала жуткая картина – бездыханная мать лежала на полу в луже крови, а над ней стоял отец с молотком в руке. Пап, что ты наделал? – закричала девочка не своим голосом и упала перед матерью на колени. Оцепеневший отец, сорвался с места и, дико взревев, бросился к две-ри. Всё остальное проплыло перед Машей как в кошмарном сне. Сестра позвонила куда-то, и вскоре дом был полон народа. Здесь были и меди-ки, и милиция, и посторонние люди. Повозившись немного около матери, но не в силах чем-либо помочь, медсестра отошла в сторону. Зато актив-но работала милиция. Одни сотрудники осматривали дом, что-то писали, другие искали отца во дворе. Дверь сарая была приоткрыта, и сотрудники милиции заглянули внутрь. Там они и обнаружили Машиного отца, который висел на балке… Мать и отца увезли, и милиция стала выяснять обстоятельства тра-гедии. Были приглашены учителя, и в их присутствии велась беседа с сёстрами. Сотрудники милиции по крупицам восстанавливали картину происшедшего, по горячим следам собирали необходимые доказатель-ства. Узнав мотивы страшной трагедии, следователь прокуратуры и оперативные работники милиции, много повидавшие в своей нелёгкой

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

179

работе, долго не могли успокоиться – вздыхали и качали головами, не выпуская из рук сигареты. Почти полгода Маша провела в больнице. Врачи держали её до тех пор, пока она не оправилась от тяжёлого нервного потрясения и перестала плакать. Жить в опустевшем, вмиг ставшим чужим доме было жутко, и Маша до конца учебного года ночевала у подруг. А потом, когда старшая сестра стала устраивать свою жизнь – пошла работать, вышла замуж, родила дочь – младшей ничего не оставалось, как отправиться в школу-интернат. Маша много размышляет над своей судьбой, и уже не держит того зла, как вначале, на свою старшую сестру. Она не осуждает её за то, что та не вспоминает о ней. Маша боится только одного, что пройдёт время, подрастёт Катина дочь и задаст ей вопрос: «Где мои дедушка и бабушка?» Что тогда ответит Катя? А что Катина дочь может наябедничать отцу на свою мать, она и в мыслях не допускает. Ведь тогда Маша останется на этом свете одна-одинешенька. А недавно Маша узнала, что жизнь старшей сестры пошла напереко-сяк. Муж её бросил, она ударилась в пьянку, а малолетнюю дочь сдала в приют. Маша Разина поддерживает ровные отношения со всеми девчонками в интернате, но никогда не водится с ябедами. Она их терпеть не может. … Всякий раз, глядя на Машу, я вспоминаю эту трагическую историю и задумываюсь над тем, какая тонкая грань отделяет человеческую жизнь от небытия, как хрупок семейный мир, как уязвимо человеческое счастье. Мы подчас не ценим семейный уют и покой, допускаем нервно–эмоцио-нальные срывы без видимых причин. Не умеем жить в согласии с собой, с родными, друзьями, другими людьми, не можем справляться со своими пороками, которые делают человека низким и подлым, не стремимся к нравственному совершенствованию… На ум невольно приходят слова протоирея Иоанна Миронова: «Там, где пребывает любовь Христова, – там и есть жизнь и благодать…. А там, где дрязги, свары, скандалы, ропот, разделение, – оттуда благодать Хри-стова отходит…. Вот сидит на ветке птичка и поёт, и поёт. Человек стоит под деревом и не шелохнётся, слушает. А чуть ветку задел, птичка и уле-тела. Так и благодать. Засуетимся, заропщем, она и отлетела от нас».

КОГДА УЛЫБАТЬСЯ БОЛЬНО Пятнадцатилетнему Славке Молодцову с детских лет и поныне снится один и тот же сон: низенький домик на окраине посёлка, вокруг стройные, как свечи, молодые берёзки, склонившие на ветру свои зелёные макушки. У калитки дома – мать. Босая, с непокрытой головой, в лёгком в гороши-ну платье. Ветер треплет её длинные тёмные волосы, слёзы застилают лицо. Мать вытянула вперед руки и тихо зовёт: «Сыночек, дорогой мой,

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

180

возвращайся домой. Жду тебя не дождусь. Я уже давно не пью. Собрала всех твоих сестричек и братиков и ухаживаю за ними. Отец вернулся из заключения. Пить бросил. Живём дружно. Славик, родной, приезжай…» В прежние годы, увидев такой сон и рано проснувшись, Славка, тогда ещё наивный мальчишка, в спешном порядке собирался в дорогу. И оста-новить его в те минуты было практически невозможно. Впервые Славка бежал домой из Жуковского детского дома, куда был направлен в пятилетнем возрасте. Позднее визиты на родину повторя-лись из Мглинского и Суражского детских домов, в которые его последо-вательно переводили. Последний свой побег домой Славка совершил из Белобережского ПТУ, куда пятнадцатилетнем пацаном был определен учиться на столяра-сборщика.Наведываясь домой, Славка всякий раз видел уже знакомую, безрадост-ную картину: мать – в очередном загуле, а у отца – очередная ходка в места не столь отдалённые. Словом, сон был не в руку – дома Славку, к его большому огорчению, никто не ждал. Пожалуй, единственная но-вость, которую он неизменно узнавал на родине, – это появление на свет очередного брата или сестры. Прибавление семейства проходило как-то незаметно и по одному сценарию: мать рожала и вскоре, как кукушка, оставляла ребёнка на попечении государства. Так у Славки объявились три сестры и два брата. Причём о последних он знал только понаслышке.Побродив несколько дней по родному посёлку, и, в который раз, почув-ствовав себя совершенно никому не нужным, Славка приходил к выводу, что необходимо срочно уезжать. Да вот беда – уезжать-то некуда. Убежав из ПТУ, он отрезал себе дорогу в общежитие училища навсегда.Славка долго путешествовал по городам и весям, пока не узнал, что старшая сестра вышла замуж. Навестив Альбину, он попытался задер-жаться в её семействе. Но и тут его постигла неудача. Муж сестры наот-рез отказался дать шурину вид на жительство.От случайно повстречавшегося земляка Славка узнал, что его брат из Климовского детского дома отдыхает в оздоровительном летнем лагере недалеко от города Сельцо. Он решил повидать Пашку. А когда повидал – уезжать из этих мест не торопился. Приглянулся Славке этот молодой светлый город, похожий на белый пароход, плывущий по зелёному морю, пахнувшему хвоей. Задумал он зацепиться за борт этого красивого ко-рабля.Проводив брата, Славка обосновался в строительном вагончике возле лесничества. С наступлением холодов в необогреваемом помещении зуб на зуб не попадал и Славка всё чаще стал ночевать на вокзале. Здесь он попал в поле зрения сотрудников милиции. Однако при задер-жании сразу же выдвинул ультиматум: «Куда бы ни направили – всё рав-но вернусь обратно!» Один душевный милиционер, выяснив, что Славка за свою недолгую жизнь в конфликт с законом не вступал, отпустил его, сказав на прощание: «Будут беспокоить наши на вокзале – предупреди, что я разрешил ночевать».

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

181

Своим гуманным поступком милиционер поверг Славку в изумление. По-лучив санкцию милиции, Славка стал смелее укладываться вечерами на жёстком вокзальном топчане.Между тем, всё труднее становилось с пищей. Воровать Славка не мог, да и не хотел этому учиться, а попрошайничать – стыдился. Оставалось жить тем, что Бог пошлёт. Но Господь посылал совсем немного – ровно столько, чтобы не протянуть ноги. Вот тогда и пришла Славке в голову крамольная мысль – податься в поисках пищи на городскую свалку.Когда мальчишка заглянул туда, то был несказанно удивлён: дикое поле оказалось уже прочно освоенным другими обездоленными. Около де-сятка человек, словно грачи по весенней пашне, бродили по горам от-бросов, вороша их палками. Как по расписанию, два раза в день, когда прибывала машина с мусором, эти несчастные появлялись на свалке. Кто-то разыскивал одежду, кто-то посуду, кто-то металл, но большинство искало пищу. Пищевых отходов было немного, а посему бедные люди не гнушались ничем – подбирали куски хлеба, мяса, остатки консервов и маринадов. Хотя это и кощунственно звучит, но однажды Славке повезло – он нашел двухлитровую банку тушёнки. Содержимое банки было по-крыто плесенью, но «голод – не тетка», и, как потом оказалось, тушёнка вполне годилась в пищу. Славка слопал её, не получив даже расстрой-ства желудка.На такой «диете» парень протянул около года. Бабуля, с которой Славка познакомился на свалке, из чувства жалости, стала выделять ему не-сколько рублей со своей скромной пенсии. А как-то она дала своему подопечному несколько пачек горохового супа – так это стало для него целым состоянием.Славка с нетерпением ждал призыва на военную службу, как избавления от своих мытарств. Однако травма позвоночника, полученная им при па-дении со второго этажа спального корпуса Жуковского детдома, постави-ла на армии крест.В нелёгкий период жизни судьба свела Славку с бомжем, проживающим в полуразрушенном доме по улице Строителей. Тот пригласил парня к себе и великодушно позволил остаться на ночлег. Однако бомж был не-предсказуем и вскоре совершенно неожиданно выдворил Славку. Мили-ционер-покровитель, узнав об этом, обратился к бомжу с просьбой: «Не обижай парня. Разреши хотя бы ночевать. За мной – бутылка».Так нелегально Славка несколько месяцев ютился в коморке, открытой всем ветрам. Когда бомж скончался, Славка стал хозяином «особняка». Управдом разрешила ему временно проживать в хижине, но прописать отказалась – финский домик подлежал сносу. В перспективе она обе-щала прописать Славку в пригороде, в посёлке Коммунар, в необустро-енном доме без окон, дверей и печки. Славка, следуя принципу: лучше летом у костра, чем зимой на солнце, – охотно согласился с предложен-ным вариантом.Управдомы этого и других участков стали опекать нового жителя трущоб

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

182

– приносили пищу, одежду. По ходатайству участкового инспектора Слав-ку поставили на биржу, а затем определили на работу.Спустя год к Славке подселили известного в городе бомжа, который пове-дал мне в доверительной беседе, что накануне «молодого хозяина» по-сетил корреспондент областного радио и взял у него интервью. Первым вопросом, который задали парню, был такой: «Как тебе живётся здесь?», на что Славка ответил: «Нормально». А потом рассказал обо всех своих трудностях. Этот диалог показался мне похожим на одну старую притчу. Распяли Христа и спрашивают: «Ну, как тебе там?», а он отвечает: «Ни-чего, только улыбаться больно!»… Спит Славка на своем ложе из панцирной сетки и грязных лохмотьев и видит всё тот же сон: мать у калитки дома, волосы распущены, по впа-лым щекам катятся слёзы – руки вытянула и зовёт: «Славик, сыночек мой, возвращайся…»Но, открывая глаза, Славка уже не торопится в дорогу. Теперь он точно знает, что всё это иллюзия, что никому он дома не нужен. К тому же дом, в котором он родился, давно уже чужой: мать продала его, а вырученные деньги пропила. Сама переселилась в деревню, к новому мужу. В новом браке у неё родился сын. Славка хотел повидать своего сводного брата, но передумал. Не намерен он больше путешествовать, поняв наконец-то народную мудрость: на проезжей дороге трава не растет.Лежит Славка, обводя взглядом комнату, и взору его открывается мрач-ная картина: убогий стол, обшарпанные стены, затянутые тряпьём окна, полуразрушенная печь. Вставать неохота – холод лютый. Дров нет. Есть нечего. В голову лезет всякая дурь, и глаза увлажняются. Но нельзя ему долго нежиться – так и прослезиться недолго.Славка встает, наспех одевается и идёт добывать хлеб насущный.

«КОРОЛЬ МОЙ АЛЕКС»

Ранняя осень. Дождливый субботний вечер. Тихо в коридоре спально-го корпуса Сельцовской школы-интерната. Кто-то из ребят везунчиков укатил на выходной к благонадёжным родственникам, живущим непода-лёку, кто-то коротает вечер в игровой комнате у телевизора в соседнем корпусе, кто-то из «домоседов», натянув на голову наушники, слушает музыку…Десятиклассник Лёша Борисов, устроившись в комнате у тумбочки между рядами двухъярусных коек, пишет письмо родителям. Пишет на испан-ском языке, которым свободно владеет и который стал для него вторым родным. Своё письмо он неизменно начинает словами: «Дорогие мама и папа, здравствуйте! С пламенным приветом и любовью к вам из России ваш сын Алекс…»Закончив короткое послание, Лёша выводит на конверте адрес: Испания, город Яиес, провинция Астурия. Мерседес Родригес и Паскуалю Овесу.… Тот ослепительный летний день запечатлелся в памяти маленького

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

183

Алёши как самый мрачный в его жизни. Семилетнему мальчику – воспи-таннику Жуковского детского дома сообщили, что к нему приехала мать. «Мама! Мамочка!» – запрыгал от радости Алёша. Он давно ждал этого дня. Он знал, что мама не виновата, что её арестовали по ошибке. Он верил, что её выпустят, и она сразу же приедет и заберёт его домой. Каждый вечер Алёша ложился с мыслью, что утром проснётся от прикос-новения маминой руки. Эти руки он признал бы, не открывая глаз, – у его мамы необыкновенно тёплые и ласковые руки. И ещё он узнал бы маму по голосу – у неё самый нежный голос…Мальчик бежал маме навстречу, лавируя между соснами, не чувствуя земли под ногами. Теперь они снова будут вместе. Мама будет гладить его по голове, рассказывать на ночь сказки, водить в парк, покупать мо-роженое…. А он будет слушаться маму и помогать ей. И они никогда-ни-когда не расстанутся…Алёша прыгнул матери на руки и обвил её шею ручонками так, что раз-жать их было не под силу даже взрослому. Мама целовала его и плакала.– Мамочка, не плачь, мы теперь вместе навсегда, – успокаивал он её. –Сыночек, ты уже такой большой, и тебе придётся некоторое время по-быть без меня, – вытерев слёзы, сказала мама.– Нет, я с тобой, – всплакнул Алёша.– Пока нельзя, – уже строго сказала мать,– меня отпустили ненадолго, но я скоро освобожусь и заберу тебя домой…Чувствуя свою вину, мама предложила вместе прогуляться в город. Алё-ша расстроился настолько, что хотел бежать, но, передумав, неохотно поплёлся за мамой. По дороге мама обняла его и сказала: «Я зайду в магазин и куплю тебе что-либо вкусненькое, а ты пока подожди меня здесь…» Алёша ждал долго, и когда мама вышла из магазина, он заме-тил, что она идёт покачиваясь. Алёша заплакал, и мать заплетающимся языком проговорила: «Прости меня, сынок…». Они прошли немного, и мама упала на обочине дороги. Мальчик плакал, уговаривал подняться, пытался помочь, но мать лежала ничком и бормотала что-то бессвязное. И тогда измучившийся Алёша сквозь слёзы отчаянно крикнул: «Не при-езжай ко мне больше никогда!». И, не оглядываясь, бросился прочь…Но птица счастья не захотела покинуть этого мальчика. Участливый вос-питатель, заметив глубокую печаль в не по-детски серьёзных глазах ребёнка, сделала всё, чтобы залечить его душевную травму. После не-скольких психологических бесед она протянула Алёше адрес и сказала: «Напиши в эту далёкую, но тёплую страну – Испанию. Там живут замеча-тельные люди, которые очень любят детей».Алёша написал, и судьба улыбнулась ему. Нашлись добрые, любящие сердца, которые откликнулись на его боль. Мальчик всей страстью сво-их детских чувств уцепился за этот подарок судьбы, как совсем недавно цеплялся за шею матери…. Он стал писать этим сердечным людям регу-лярно и столь же регулярно получал от них ответы. А к Рождеству полу-чил посылку с подарками и приглашение приехать в гости.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

184

Мерседес Родригес и Паскуаль Овес встретили русского мальчика, как родного сына. Своих детей им Господь не дал, и они окружили Алекса (так они стали называть Алёшу) трогательной заботой, теплом и любо-вью. Летние каникулы промчались быстро, и когда настало время Алёше уезжать, расставались со слезами на глазах…С той поры все летние, а иногда и зимние каникулы Алёша проводит в Испании, в особняке Мерседес и Паскуаля. Он обрёл в их лице родите-лей, а они нашли себе сына. Наречённые родители с нетерпением ждут совершеннолетия Алекса, и тогда их семья воссоединится. Пока же их попытки усыновить мальчика не увенчались успехом. Алёша толком не знает, в чём тут дело. Слышал только, что вначале этому препятствовала его мать, которую долго не могли лишить родительских прав: то отбы-вала очередное наказание, то пропадала куда-то…. Когда социальный педагог школы-интерната разыскал её недалеко от Брянска, в доме ста-ричка преклонного возраста, он не мог поверить, что это мать Алёши. В рваной замусоленной телогрейке, в грязных резиновых сапогах, пьяная, до срока состарившаяся женщина спала на засаленном полуразвалив-шемся диване мертвецким сном, являя собой жалкое зрелище. Соци-альный педагог битый час втолковывал ей, что её сына Алёшу желает усыновить богатая испанская чета, и что Алёша дает на это согласие. Дело теперь за ней.– Нет, – сказала, очухавшись, женщина, – это мой сын, и я его никому не отдам.– Но ведь вы с малых ногтей оставили его и забыли о нём. Вы ни разу не приехали проведать его, хотя он находится рядом, – возмутился педагог.– Я не работаю, и у меня нет денег на билет, – попыталась оправдаться Алёшина мать. – А на водку находите, – заметил педагог.– Это не ваше дело, а от сына я не отрекусь…Тут вмешался в разговор старичок-сожитель:– А я и не знал, что у тебя есть сын. Я бы тебе с пенсии на билет дал…. А впрочем, ты всё равно бы их пропила…Недавно Алёша узнал, что мать все же лишили родительских прав. Но возникли новые препоны в усыновлении – теперь уже с испанской сторо-ны. Их законодательство оговаривает немало условий, которые непро-сто исполнить. Видимо, придётся подождать пару лет, и тогда всё ре-шится само собой. Однако эта формальность совершенно не влияет на отношения наречённых родителей и сына. Каждое своё письмо к Алёше мать начинает словами: «Счастье мое, любовь моя, жизнь моя, король мой Алекс…». Родители намерены дать сыну престижное образование и помочь встать на ноги. Они весьма состоятельные, и Алёша ни в чём не будет знать нужды. Их сердца наполнены любовью к нему, а любовь способна творить чудеса…Алёше нравится Испания. Он любит испанский язык, любит мужествен-ный и вместе с тем добрый и весёлый испанский народ, болеет за испан-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

185

ские футбольные клубы. Выступая за юношескую футбольную команду «Сокол» города Сельцо, он и в Испании не затерялся – тренировался в местном юношеском футбольном клубе «Яиес», ребята которого счита-ют его своим парнем.Как-то зимой Мерседес приехала в Сельцовскую школу-интернат, в ко-торой Алёша находится с пятого класса. Миниатюрная, смуглая, обая-тельная женщина, кутаясь в пуховый платок от русского мороза, не могла отвести глаз от Алёши. Встреча матери и сына была настолько трога-тельной, что у присутствующих на глаза навернулись слёзы.– Алёша так любит вас, – не выдержала одна из воспитателей.– Я знаю, сквозь слёзы сказала Мерседес. – И я, и мой муж не представ-ляем своей жизни без Алекса…До недавнего времени о своей родной маме Алёша и слышать не хотел. Теперь же, когда подрос и стал немножко разбираться в жизни, он уже не столь категоричен:– Думаю съездить, разыскать домик, где мы когда-то жили…. Хочу узнать об отце – мать о нём никогда не рассказывала…Представляю эту встречу. Неужто не мелькнёт в голове матери горькая мысль: «Эх, такого сына потерять!» Но, увы, материнская любовь – чув-ство, которое просыпается в сердце не каждой женщины, пустившей ре-бёнка на свет…Алёша любит Россию. Мальчишке будет жаль расставаться с друзья-ми, с учителями и воспитателями, отдавшими ему часть своего сердца, с золотистыми соснами, кольцом окружившими интернат, с плачущими ивами по-над Десной, с лазурным брянским небом. Но он уже не мыслит себя без моря, без загорелых улыбчивых и открытых людей, без футбола круглый год, без корриды и зажигательной испанской румбы, без своих родителей, протянувших руку помощи в самую трудную для него минуту. Не мыслит себя без своей второй Родины – Испании.

ЯД С МОЛОКОМ МАТЕРИ

В Древнем Китае был такой обычай: за несколько недель до рождения нового человека отец семейства представлялся своему будущему ре-бёнку. В течение часа он громко говорил о том, кто он, как живёт, о чём размышляет, что его заботит, каков его достаток, кто его жена…Трудно поверить, но сохранились свидетельства, что беременность рас-сасывалась, когда ребёнок, узнав печальные подробности о своих буду-щих родителях, не желал появляться на свет.Не мешало бы и у нас возродить этот обычай. Быть может, тогда на на-ших улицах стало бы значительно меньше бомжей, беспризорников, про-ституток и преступников всех мастей – убийц, насильников, грабителей, воров. Ведь яблоко от яблони недалеко падает.…Юрке страшно не повезло – младенец появился на свет в неблагопо-лучной семье. Молодые родители вели паразитический образ жизни, и

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

186

лишь иногда перебивались случайными заработками, а они, как извест-но, невелики. Но даже эти мизерные крохи они, не раздумывая, спускали на водку. В дни разнузданного веселья в их маленькую хибару, доставшу-юся хозяину от стариков-родителей, сползались со всей округи и жук, и жаба. Пир стоял горой. В хибаре становилось настолько тесно, что даже хилому, малокровному Юрке не хватало места. И тогда голодного, полу-раздетого малыша выставляли на улицу. Там он чувствовал себя край-не неуютно. Мальчику казалось, что прохожие смотрят на него косо, с презрением, как бы мстя за непутёвых родителей, которые прослыли не только горькими пьяницами, но и нечистыми на руку.Юрка забивался подальше от людских глаз и размышлял о своей нелёг-кой судьбе. Он сожалел, что пришёл в этот мрачный, безотрадный мир, где совершенно никому не нужен. Однажды зимой, когда его в очередной раз выгнали на улицу, легко одетый Юрка, спасаясь от мороза, залез в чужой стог. Когда его обнаружили, он закоченел настолько, что его с тру-дом вернули к жизни.Пирушка затягивалась на несколько дней. Гости расползались по своим норам, когда в хибаре было хоть шаром покати. И тогда с трудом очнув-шаяся мать отправляла отца «на дело» – раздобыть то, что плохо лежит. Вор-рецидивист был опытен, но милиция знала его повадки и нередко брала с поличным.Когда настала пора Юрке идти в школу, отец в очередной раз отправился в зону, а безутешная мать заливала горе вином. Собирала Юрку в школу бабушка, взявшая над внуком опекунство.Юрка был смышленым мальчишкой, но учился через пень-колоду. Он часто болел, пропускал занятия, а дома помочь в учёбе было некому. Чтобы не краснеть у доски, Юрка стал прогуливать уроки, научился врать бабушке и учителям. Те забили тревогу. Поговорив с бабушкой, выясни-ли, что она бессильна повлиять на внука. И тогда Юрку, как неблагопо-лучного, поставили на внутришкольный учёт и сообщили в инспекцию по делам несовершеннолетних.Уже в ту пору Юрка был изрядно испорчен. Человек, как и дерево, ис-кривляется в юные годы. Социологи установили, что ребёнок тем больше усваивает образцы девиантного (отклоняющегося) поведения, чем чаще с ним сталкивается. Юрка, получив от бабушки очередную взбучку за свой поступок, убегал к матери. Та, вечно пьяненькая, жаловалась сыну на свою несчастную долю, лила крокодиловы слёзы по бедному маль-чику и разрешала ему делать всё, что пожелает. А Юрке только и надо было это. Он забрасывал школу и бродяжничал. Юрку разыскивал сотрудник милиции и отправлял в школу. Мальчиш-ка бахвалился перед сверстниками своими похождениями, расписывал подвиги своего крутого отца, угрожал всем, кто пытался его одёрнуть. Чуть что не по нём – бросался в драку и бился до крови.Как-то классный руководитель шестого класса, в котором учился Юрка, в очередной раз собирала деньги на питание. Юрка заметил, как учи-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

187

тельница аккуратно сложила мелкие купюры в сумочку и повесила её на спинку стула. На перемене дети окружили учительницу, засыпав её во-просами. Юрка вопросов не задавал, но, пробравшись к стулу, незаметно открыл сумочку и вытащил деньги. Его вычислили без труда и задержали возле магазина, в котором он успел потратить большую часть денег.Бабушка вернула деньги учительнице, но правонарушение было рассмо-трено на комиссии по делам несовершеннолетних, где сотрудник мили-ции поставил вопрос о лишении горе-родителей родительских прав.С тех пор сверстники окрестили Юрку уркой. Они так и называли его Юр-ка-урка, несмотря на запреты взрослых. А обиженный подросток обещал недругам расправиться с ними, как только вернётся из заключения отец. Ни прилежные ученики, ни талантливые спортсмены, ни участливые учителя и не менее участливые сотрудники милиции не были для Юрки столь авторитетными, как его отец. Он, давно не видевший родителя, старался во всем походить на него: копировал походку и жесты, в лек-сикон вставлял лагерные словечки, каким-то образом сделал наколки на руках.Когда я пришёл в школу, где учился Юрка, подросток был уже вполне сформировавшимся и во взглядах, и в характере и менять их не соби-рался. Я не преподавал в Юркином классе, но его бабушка, узнав о том, что нам по пути в школу, попросила меня приглядывать за огольцом. Не знаю, чем я завоевал его симпатию, но мальчик стал регулярно посе-щать школу и нередко дожидался меня после уроков. Мы говорили обо всем открыто, по-взрослому. Я рассказывал Юрке о людях, которые с малых ногтей, как и он, оказались в тяжелейшей обстановке, но суме-ли победить обстоятельства и многого добиться в жизни. Юрка слушал внимательно, и, казалось, заинтересованно. Но как только появлялась возможность, переводил разговор в иное русло. Больше всего его ин-тересовала романтика преступного мира: всякое ли преступление рас-крывается; всегда ли преступник оставляет следы; сколько стоят услуги киллера; как живут воры в законе. Я старался разочаровать его, убеждая в том, что большинство людей законопослушны, что жить честно гораздо выгоднее, хотя бы потому, что уголовники живут в постоянном страхе, и как бы невзначай заводил речь об его отце. Юрка мгновенно преобра-жался, прерывал меня на полуслове и взахлеб рассказывал о достоин-ствах отца – очень смелый, в колонии никому спуску не даёт и живёт, как король, – получает деньги из воровского общака. Вот освободится, и се-мья заживёт на славу…. Юрка распалялся, глаза его загорались каким-то диким блеском.Отношения со сверстниками у Юрки не складывались, а всё больше обо-стрялись. Бабушке всё труднее приходилось с непутёвым внуком – жа-лобы шли потоком. Чтобы оградить его от хулиганистых дружков, она перевела его в другую школу. Наивная старушка полагала, что здесь её внук начнёт всё с чистого листа. Но с первых дней учёбы в новой школе Юрка потянулся за ребятами своего круга. Здесь он узнал вкус не только

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

188

сигарет и спиртного, но и легких наркотиков. За удовольствия надо было платить, и по совету друзей Юрка стал подворовывать.Отец, выйдя на волю, нашёл сына вполне взрослым и зрелым челове-ком. Он давал ему уроки: учись добывать дармовой хлеб, а не горбатить-ся, ведь лохов вокруг полно; умей постоять за себя и чуть что бей в лоб первым, пока не сшибли тебя – уважают только силу; не признавай своих грехов – всю вину вали на других; бери по-крупному, не мелочись.Юрка теперь постоянно крутился возле отца, постигая его науку. В том числе и на деле. В случае воровской удачи отец отстегивал ему законную долю, чем Юрка очень гордился. Он старался шикнуть перед друзьями, щедро угощая их самогоном. Однако вскоре отец вновь погорел, в кото-рый раз подтвердив справедливость народной поговорки: берёт волк – возьмут и волка. И с учётом прошлых заслуг надолго загремел на нары.А следом за отцом был осужден и Юрка, погревший на краже цветнины. Учитывая смягчающие обстоятельства, ему определили условный срок. Однако подросток, забросивший вечернюю школу, выводов для себя не сделал. Он продолжил бродяжничать и пьянствовать. И однажды его нашли мёртвым в подъезде жилого дома. По заключению врачей Юрка скончался от чрезмерной дозы алкоголя.При встрече со мной убитая горем Юркина бабушка казнила себя: «Не смогла я вытащить внучка из грязного омута, в котором барахтаются его пропащие родители. Хватил лиха, впитал этот яд…. И, видно, впитал ещё с молоком матери».

ДОРОГА В АД И ОБРАТНО

Она разыскала меня на работе. В кабинет вошла тихо, неуверенно. Я едва узнал её. Мы не виделись меньше года, но за это время она многое пережила, и горе наложило на неё свой отпечаток, изменив до неузнава-емости. Присев на краешек стула, она робко протянула мне открытый конверт с письмом и сказала: «Посмотри, пожалуйста. Быть может, горь-кий опыт моего сына кому-либо послужит уроком, спасёт от беды…» «Дорогая мама, здравствуй! Получил твоё письмо. Огромное спасибо за поддержку. Признаюсь, на неё не рассчитывал. Я думал, что после всего, что натворил, ты будешь слать мне только проклятья. Но, видимо, твоё материнское сердце способно бесконечно прощать и жалеть. По-верь, мам, пишу, а слёзы застилают глаза, градом падают на бумагу и буквы плывут…Мам! Прошу об одном – не казни себя. Во всём виноват только я. Это я упал на самое дно… Прости, если сможешь. Я сделаю всё, чтобы под-няться. Клянусь! И сделаю это, прежде всего, ради тебя, моя родная.На этапе, по пути в колонию, я лиховал. Воздержание от наркотиков, а я их принимал в последнее время по нескольку кубиков в день, протекало так, что врагу не пожелаю. Ужасная ломка продолжается до сих пор и судя по всему, долго ещё не оставит в покое.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

189

Пишу тебе, когда немного отпустило. Воспаляется мозг, ломит кости, вы-кручивает тело. Боль адская. Мозговые удары достигают страшной силы – кажется, что сосуды не выдержат и вот-вот лопнут. В часы обострения боли, а она длится почти непрерывно, хочется вцепиться зубами в подо-конник и выть. Возникает иногда мысль, перегрызть себе вены или рас-шибить голову о стену камеры. Но это самый легкий исход. Знаю, что я эгоист, но в такие минуты, поверь, думаю о тебе, и это даёт мне силы бороться дальше.Мам! Я непременно выберусь, и ещё буду человеком. Молю только об одном – скорее бы миновал этот кошмар. Мне уже назначили курс лече-ния. Если не удастся полностью излечиться здесь, после освобождения заработаю деньги честным трудом и поеду в город Бишкек, к доктору На-заралиеву. Отрядный сказал, что он исцеляет даже безнадежных – хро-нических наркоманов с большим стажем…Помнишь, как в школьные годы я работал во время летних каникул на хлебозаводе – грузил булки и хлеб. А все заработанные деньги, до ко-пейки, отдавал тебе. У меня тогда и в мыслях не было выпить и тем более уколоться, чтобы получить кайф. Мне и без того было хорошо. И я мечтал, как мы заживём, когда я выучусь и стану морским офицером. Ты нахваливала меня и родным, и знакомым. В школе тоже обо мне были хорошие отзывы. Но потом эта неудача с поступлением в военно-морское училище, разрыв с Лариской, и все пошло-поехало. Обозлился на весь мир. Вот тогда один знакомый и предложил мне средство, после которого жизнь становится раем. Оно и погубило меня. Дозы постоянно росли, а денег на приобретение «дурмана» не хватало. Я жил, словно в бредовом сне. Вынужден был перейти на суррогаты – синтетические наркотики. Ты помнишь, в ту пору я ходил летом в тёмной рубашке, с длинными ру-кавами. Ты предлагала сменить её, но я боялся, что ты обо всём узнаешь и не выдержишь такого удара. Именно в погоне за деньгами на наркоти-ки, как ты поняла в суде, я и пошёл на преступление – совершил грабеж.Я никого не виню – сам выбрал эту дорогу. Когда-то я много читал и у од-ного зарубежного писателя прочёл, что человек от рождения стоит между ангелом и зверем. И кем он станет в дальнейшем, зависит только от него самого, от его духовной жизни. Я стал зверем. Я бросился на человека и получил по заслугам. Ангел из меня уже не получится, а вот челове-ком очень хочется стать. Рожая меня, ты, как и большинство матерей, конечно, думала, что пускаешь на свет того, кто станет порядочным че-ловеком, надёжным помощником в жизни. А получился вот наркоман и преступник…Мама! Мне жаль тебя гораздо больше, чем себя. Хотя и я стал людской тенью – кожа, да кости. Но я расплачиваюсь за свои ошибки. А за что страдаешь ты?! Умоляю тебя, прости…Сейчас для меня самое важное выкарабкаться из этой липкой паутины, которая за три года опутала меня полностью. Во время лихоманки му-

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

190

жики предлагают «дурь», которую тайком получают с воли. Но я наотрез отказываюсь…Всё. Запал кончился. Начинает трясти. Мне лихо. Прощаюсь. Твой не-путёвый сын Игорь».…Четыре года провёл Игорь в местах лишения свободы за грабёж и как мог, искупил свою вину. Всё это время мы переписывались, вели раз-говор о том, как выбраться из ямы, в которую он попал по собственной воле, и как потом жить дальше, не опуская глаз. После освобождения, глубокой осенью прошлого года, Игорь позвонил мне и предложил встре-титься.И вот мы сидим в его тесной, но уютной комнатушке вчетвером: Игорь с Ириной, его мама и я. На столе, покрытом белоснежной скатертью, пы-шет жаром сияющий самовар. Игорь тоже сияет от радости, хотя в его светлых глазах нет-нет, да и мелькнет то ли боль, то ли тревога. Может, поэтому его подруга так внимательна к нему. Ира тесно прижимается к плечу Игоря, нежно заглядывает в глаза. На лице его мамы, заметно по-старевшей за эти годы – умиротворённость: сын дома, освободился ус-ловно-досрочно, но главное нашёл в себе силы подавить болезненную страсть к наркотикам....Мы пьём душистый травяной чай и слушаем нелёгкую историю его вос-крешения. Игорь волнуется, делает паузы. Как много ему пришлось пере-жить, чтобы вернуть самого себя…– Курс лечения только начался, когда я, едва почувствовав себя лучше, напросился на работу. Меня определили в бригаду по изготовлению бо-чек. Работал без роздыха, что называется, до седьмого пота. Постоянно искал возможность кого-либо подменить, нередко трудился по две сме-ны и в выходные дни. За полгода освоил профессию бондаря и был на-значен бригадиром.Первое время было очень тяжело. Особенно мучительными были вече-ра. Меня по-прежнему лихорадило. Я ощущал в теле то холодную без-жизненную пустоту, то такой жар, будто глотаю раскалённые угли. Иногда впадал в дикое исступление, и тогда казалось, что вот-вот сорвусь, что случится непоправимое. Но усталость брала свое – я буквально валился с ног. Постоянная занятость и тяжёлый труд ускоряли ход времени, не позволяли слишком копаться в себе.Неоценимую помощь в критические моменты оказали отрядный и вос-питатель. Вначале я всячески уклонялся от их задушевных бесед – не видел в них проку. Да и воспалённый мозг плохо воспринимал то, что они говорят. Но постепенно стал замечать, что эти беседы благотворно вли-яют на моё состояние. И я использовал любую возможность, чтобы по-говорить с этими уверенными в себе и требовательными людьми. Меня покоряли их выдержка, человеческое участие и искреннее желание об-легчить мою участь.Пожалуй, именно тогда, я впервые испытал на себе великую силу слова. Вечерами, в минуты отчаяния и меланхолии, когда рядом не было на-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

191

ставников, я сам находил для себя нужные слова, чтобы развеять сомне-ния и мрачные мысли. Эти слова были лекарством для моей мятущейся души – они словно штопали мои раны. Я упорно твердил себе, что каж-дый день, прожитый в труде, без наркотика – победа, ещё один шаг от края бездны. Я старался убедить себя, что мои недомогания временны. Не употребляя наркотики, я могу рассчитывать, что всё нормализуется, придёт в порядок. Мой молодой организм возьмёт верх и исправит ошиб-ки – он этому научен природой. Надо только стать выше жалости к себе, трудиться до изнеможения и, стиснув зубы ждать. Ведь за ночью всегда приходит рассвет.И вот я среди вас. Рядом дорогая мама и милая Иришка, которая не про-сто верила в меня, но и вдохновляла, как могла. Не без её помощи я стал недавно студентом вечернего отделения института. Появились реаль-ные шансы получить неплохую работу и помочь, наконец, моей славной маме, исстрадавшейся за меня.Не скажу, что всё ушло бесследно. Бывает, царапнет душу старая боль, испортится настроение, нахлынет тоска. Но я уже знаю, что с этим де-лать – жить светло и мужественно. Тогда, говоря словами Стивенсона, мне по-прежнему будет знакома радость, радость, имеющая тысячи лиц.

ПРОСТИ НАС, ПАВЕЛ

Этой осенью нашу школу-интернат потрясло трагическое известие – вы-пускник 2007 года Павел Наконечный покончил с собой. В его кармане обнаружили записку: «В моей смерти никто не виноват».Вот уже несколько дней все мои мысли только о Пашке, о его незавидной доле. Так и стоит пред глазами этот коренастый, хорошо сбитый маль-чишка-сирота с застенчивой и тёплой улыбкой, способной растопить даже ледяное сердце.Он не блистал в учёбе, но и у ребят, и у взрослых пользовался уважени-ем. Отличался трудолюбием и тем, что никогда не лукавил, не хитрил, не трусил. Полгода Паша посещал секцию бокса, которую я вёл. Схватывал всё на лету, подавал большие надежды, но потом неожиданно прекра-тил тренировки. Я пытался уговорить его продолжить занятия, но Павел привёл веский аргумент: надо подтянуть учебу. И я оставил его в покое. Но когда руководитель ирландской благотворительной организации «В Россию – с любовью» Дебби Диган, благодаря которой была открыта сек-ция бокса, решила посмотреть поединки боксёров, я обратился к Павлу с просьбой принять участие в показательных боях. И он, несмотря на то, что долго не тренировался, ответил согласием. При этом не поинтере-совался, кто будет его соперником. А ведь секцию посещали довольно сильные ребята не только из интерната, но и городские. Павлу достался крепкий орешек, но он выстоял и победил. А вот в поединке с судьбой не устоял, оказался поверженным…После школы-интерната Павел поступил на механический факультет

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

192

Брянского профессионально-педагогического колледжа. С программой справлялся успешно. Жил на квартире, которую оплачивала благотво-рительная организация. Окончил курсы РОСТО, стал водителем. В сво-бодное от учебы время подрабатывал, пытался собрать деньги на по-держанное авто. И вот тут его подстерегала беда. Сев за руль чужой машины, Павел попал в ДТП. Сам не пострадал, но автомобиль основа-тельно повредил. Владелец автомобиля потребовал деньги на его вос-становление, и Павел стал потихоньку выплачивать долг. Похоже, того, что зарабатывал Павел, было явно недостаточно, чтобы расплатиться в отведённый срок, и он занял деньги. Этот долг нужно было возвращать, и тогда Павел стал пропадать в ночном клубе, надеясь выиграть крупную сумму, но ему не повезло…В тот злополучный вечер он возвращался из ночного клуба. Шел двенад-цатый час. Понимая, что окончательно запутался, а за помощью обра-титься некуда, да и не привык он перекладывать свои проблемы на дру-гих, Павел решил разрубить этот гордиев узел одним махом. И бросился под проходящий поезд…Павел знал, что через год, когда окончит колледж, Дебби Диган заберёт его в Ирландию, где её соотечественник, весьма состоятельный госпо-дин по имени Джон, обещал найти ему работу и приобрести жильё. Но это в перспективе, а он нуждался в помощи сегодня…Известно, что Россия занимает одно из первых мест в мире по суицидам. Сорок тысяч россиян ежегодно сводят счеты с жизнью. Не секрет, что воспитанники сиротских учреждений находятся в группе риска по суици-ду. Специалисты считают, что для решения этой проблемы необходима ме-дико-социальная система по предотвращению суицидов. В странах Ев-ропы, где есть такая служба, показатели «добровольной смерти» намно-го ниже, чем в других странах. А пока мы, воспитатели, стараемся делать всё, чтобы наши выпускники могли адаптироваться во взрослой жизни. Вот только в случае с Павлом мы допустили промах…

СИЛЬНЫЙ ДУХОМ

Бывшему воспитаннику Сельцовской школы-интерната Андрею Данил-кину за свои двадцать лет довелось испытать столько, что не каждому приходится пережить за всю жизнь. На глазах ребёнка пьяная мать уби-ла его отца и отправилась за решётку, где и закончила свою непутёвую жизнь. И дальше жизнь не баловала мальчишку.Всем известно, каково приходится ребенку-сироте в казённом доме, без ласки и родительского внимания. Безусловно, это налагает свой отпе-чаток на характер ребёнка, на весь строй его мыслей и поступков. Ан-дрюша рос замкнутым, дерзким, не доверял взрослым и не позволял им вторгаться в свой внутренний мир. Но при этом мальчик был весьма лю-бознательным и тянулся к тем, кто умел прощать его слабости и ошибки.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

193

Немного повзрослев, Андрей приобщился к спорту. Именно спорт помог ему раскрепоститься, стать более общительным и терпимым, наладить учебу и поправить здоровье.Мало кто знал, что он втайне мечтал о карьере военного. И когда в во-енкомате во время приписки ему предложили подумать о военном учи-лище, Андрей тотчас согласился и выбрал Балтийский военно-морской институт, курсантом которого на тот момент уже был один из выпускников Сельцовской школы-интерната. Испытания в военный институт выпускник школы-интерната выдержал успешно и был зачислен на первый курс этого престижного учебного за-ведения. Радости парня не было границ – сбылась его заветная мечта. Казалось бы, настал конец его мытарствам, нелёгким испытаниям и не-задачливой жизни. Впереди годы учёбы, интересной службы и счастли-вой жизни, которую он построит сам, по своему сценарию. Ведь трудо-любия и упорства в достижении цели ему не занимать. Теперь он такой же, как все, и ничуть не комплексует, не чувствует себя ущербным. Рядом друзья-сослуживцы, командование института, и все относятся к нему с уважением, оказывают всяческую помощь и поддержку.Но судьба рассудила иначе и уготовила ему новое испытание. 23 февра-ля в вечернем выпуске новостей «Радио России» сообщило, что в городе Калининграде на пешеходном переходе водитель такси сбил курсантов Балтийского военного института, находящихся в увольнении. Двое из них серьёзно травмированы и находятся в военном госпитале. Позднее стало известно, что в День защитника Отечества несколько курсантов третьего курса, в порядке поощрения, получили праздничное увольнение. Среди них был и Андрей Данилкин.Ребята наметили для себя программу: погулять по старинному городу, посидеть в кафе. В институт возвращались вечером. В полусотне ме-тров от учебного заведения переходили шоссейную дорогу. Машины пропустили пешеходов, но один автомобиль не остановился на красный свет и на всей скорости помчался на курсантов. Двое ребят отделались легким испугом, а Андрей и его друг серьёзно пострадали. Сила удара была такова, что курсанты были отброшены от «зебры» на несколько метров. Основной удар пришёлся на Андрея. Опоздай «скорая» всего на несколько минут, и черепно-мозговая травма, причинённая молодо-му парню, стала бы для него роковой. Курсанта Данилкина оперировали несколько часов, удалили две гематомы, вставили титановую пластину.За состоянием Андрея следили друзья, родственники, учителя и ученики Сельцовской школы-интерната. Его поддерживали, как могли, и втайне молили бога, чтобы Андрей выкарабкался, остался в строю, закончил учёбу и осуществил свою мечту.И вот недавно Андрей Данилкин прибыл в Брянск на каникулы. Я позво-нил его тете Клавдии Андреевне и договорился о встрече со своим быв-шим воспитанником. Андрей охотно откликнулся и подробно рассказал, как проходил процесс выздоровления и реабилитации. Когда вызвали на

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

194

ВВК (военно-врачебную комиссию), то предложили два варианта: либо комиссоваться, либо продолжить учёбу. Андрей обратился к врачам с просьбой: «Если есть хотя бы малейшая возможность, то убедительно прошу оставить в институте. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы восстановить здоровье и успешно окончить вуз». И его оставили. А ко-мандование института предложило отдохнуть до осени и вновь пройти программу третьего курса. Андрей высказал пожелание: «Разрешите мне подготовиться и сдать летнюю сессию за третий курс. В случае не-удачи, я готов остаться повторно на третьем курсе. Но я верю, что сумею все осилить». Ему пошли навстречу, и, успешно сдав сессию, Андрей стал курсантом четвертого курса.«Может, это и хорошо, что больше всех пострадал именно я, сирота, – сказал мне напоследок Андрей. – Если бы видели, как убивалась мать моего друга из Ингушетии, узнав о том, что вместе со мной пострадал её сын. Врачи убеждали её, что с ним всё относительно благополучно – у него всего лишь перелом ноги и несколько ушибов. Она не верила вра-чам, кричала в голос и рвалась в операционную. А по мне некому было так переживать. Я должен вынести всё сам, преодолеть все испытания. Я закалён с детства».Он не знал тогда, что впереди его ждёт ещё одно испытание.В начале следующего учебного года в военный институт нагрянула вы-сокая комиссия из Министерства обороны, которая тщательно провери-ла весь учебный процесс и личные дела курсантов. Ознакомившись с личным делом Андрея Данилкина, комиссия вынесла вердикт – курсант Данилкин подлежит отчислению из военного института по состоянию здоровья. Никакие просьбы на этот раз не помогли. Не трудно представить, с каким настроением парень-сирота уезжал из института, за три года ставшего ему родным. Для Андрея это означало крушение всех надежд. Что ждало его на малой родине? В ком он мог найти поддержку и опору, когда нет ни родных, ни близких? Как известно, настоящие натуры из всякого рода передряг выходят ещё более окрепшими. Именно к таким людям и относится мой бывший вос-питанник. Новое испытание побудило в нём новые силы. Бросить всё, пе-рестать бороться, предать свою мечту, сетовать на судьбу – это путь для слабовольных людей. А он ведь всегда шёл трудным путём, преодолевая сложные, подчас непреодолимые, на первый взгляд, препятствия, кото-рые закаляли его волю, укрепляли дух, вырабатывали стойкий характер.Чтобы не терять даром год, Андрей поступает в Брянский профессио-нально-педагогический колледж, но с мечтой о море не расстаётся. Всё это время продолжает работать над собой, жить по армейским прави-лам, укреплять физическое и духовное здоровье и… стучаться в двери военного командования, чтобы восстановиться в институте и продол-жить учебу. Он писал во все инстанции, звонил, просил, убеждал. Его поддержива-ли, за него переживали друзья-курсанты, командование училища. По-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

195

возможности помогали, ходатайствовали о восстановлении. Пройдя все ступени, соблюдая субординацию, Андрей Данилкин от-важился выйти с личной просьбой на адмирала флота. Тот заинтере-совался непростой судьбой настойчивого курсанта. И, похоже, сердце морского волка дрогнуло. По его указанию, Андрею предложили вновь пройти медкомиссию, пояснив: если компетентные врачи признают его здоровым, будет рассматриваться вопрос о восстановлении его в воен-ном институте.Получив долгожданное известие, Андрей не плакал от радости – моря-ки, как известно, не плачут. Он просто был возбужден настолько, что не-сколько часов не находил себе места. А когда успокоился, взял себя в руки, тотчас отправился на медкомиссию.Врачи признали его годным к дальнейшей службе. И это была ещё одна победа, одержанная парнем, с такой завидной волей. По весне он на-правил документы на рассмотрение командования. И с той поры каждый день с нетерпением ждал решения высокого начальства.Недавно он позвонил мне и сказал: «Теперь можно вздохнуть свободно. Принято решение о восстановлении меня в военном институте. С перво-го сентября я вновь стану курсантом. Если бы вы знали, как это важно для меня…»Да, я знаю, насколько это важно для парня, столько испытавшего в жиз-ни. И важно прежде всего доказать себе, что нет безвыходностей. Безвы-ходность – это слабость духа и признание поражения. А Андрей крепкий духом и верит в свои силы.

ПослесловиеОдна сельская учительница в популярном российском журнале расска-зала о том, какие нешуточные страсти кипят в стенах их школы по поводу медалистов. Одни учителя легко ставят своим подопечным пятёрки, дру-гие же подходят более строго и даже под напором дирекции и родителей не идут на сделку с совестью. Чтобы избежать конфликтных ситуаций, главным итогом работы школы нужно считать не отметки и медали, за-мечает учительница, а воспитанные в детях отзывчивость, доброту, по-рядочность. По её мнению, они важны не меньше, чем знания.Редакция журнала не согласилась с ней. Один из авторитетных журна-листов в своём комментарии к статье учительницы написал, что цель современной школы – дать прочные знания. По его мнению, тот, кто счи-тает иначе, не берёт в расчёт реалии нынешней жизни. Просто «хороший человек», ничего не умеющий и ничему не наученный, вряд ли сумеет вписаться в современную действительность. Поэтому воспитанием ре-бёнка должна заниматься семья. И никакая школа не может её заменить.Прочитав этот комментарий, я невольно подумал о своих учениках – вос-питанниках Сельцовской школы-интерната. Кто же будет заниматься их воспитанием, если семьи они лишены? К тому же процесс обучения и воспитания неразрывен и един, как две стороны медали. Да и знания

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

196

сами по себе мало что значат. Став прекрасным специалистом, но не получив хорошего воспитания, человек, возможно, вырастет до руково-дителя, но будет не руководить, а подавлять своих подчинённых, зани-маться голым администрированием, не осознавая, что перед ним люди и с ними надо считаться, уважать их мнение, входить в их положение, заботиться о них. Главный результат образования – отнюдь не глубо-кие и прочные знания. Он, прежде всего, в том, кем человек себя видит и чувствует, как себя самого оценивает, и, соответственно, как на весь окружающий мир смотрит.Понимая, что имею дело с сиротами, я в своей работе вопросы воспита-ния ставлю на первый план. Отдаю себе отчёт, что мои ученики, будучи надлежащим образом воспитаны, в дальнейшем сумеют восполнить про-белы в знаниях путём кропотливой самостоятельной работы, как когда-то это сделал я сам, а вот пробелы в воспитании едва ли восполнят.Представим себе, что в школу придёт учитель – хороший специалист, прекрасно овладевший своим предметом, но недостаточно воспитанный и не обученный этому важному, тонкому, деликатному делу. Что он будет делать с трудными подростками, не желающими овладевать знаниями, не выполняющими его требований? Будет заставлять их силой, ломать через колено? Но такой метод ни к чему хорошему не приведёт. Жесто-кость, как известно, порождает жестокость. Тут нужен иной подход. По этому поводу вспоминается старая притча.В одном поселении жил мудрец. Он любил детей и часто делал им по-дарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть ак-куратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но еще более хрупкие. Однажды родители не выдержали:– Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки всё равно лома-ются, и дети плачут. – Пройдёт совсем немного лет, – улыбнулся старец, – и в руки ваших детей попадут людские сердца. Может быть, мои игрушки научат их об-ращаться с этим бесценным даром хоть немного аккуратней.Любовь к ближнему, честность и порядочность, доброта и душевная теплота – те важные качества, которые мы обязаны прививать нашим ученикам. Они позволяют нам надеяться, что наше государство станет крепким, богатым и могущественным, а мы будем дорожить своим От-ечеством. 2000–2012

ОБЕРНУСЬ ОДНАЖДЫ ПТИЦЕЙМаленькая повесть

1Начальник самого крупного в райцентре строительного объекта Олег Опалев ночью проверял разгрузку кирпича на одной из площадок и утром прибыл на работу с небольшой задержкой. Едва он вошёл в кабинет, се-кретарь сообщила:– Олег Павлович, звонили из области, из отдела кадров. Вас приглашают

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

197

к пятнадцати часам на собеседование к Татарчуку.После обеда Опалев был уже в приёмной начальника треста. Минут че-рез пять прозвучало:– Проходите. Валерий Васильевич ждёт вас.Опалев вошёл и по укоренившейся с молодости привычке строго, по–во-енному доложил о своём прибытии.– Рад тебя видеть, Олег Павлович. Присаживайся, – указал на стул хо-зяин кабинета.Опалев присел на краешек массивного стула и вопросительно посмотрел на начальника.– Я пригласил тебя, чтобы предложить новую должность, – без преди-словий начал Татарчук. – Ты же в курсе, что мой бывший заместитель Андрей Михайлович Соколов недавно вышел на пенсию. Трудно мне без надёжного помощника. А ты мужик деловой. Биография к тому же у тебя блестящая: когда-то служил на границе, воевал, имеешь боевые награ-ды, потом окончил институт, прошёл у нас все ступени карьерной лестни-цы, лучше всех в области строишь дома и другие объекты. Специалист! Так что другой достойной кандидатуры на место своего зама я не вижу. Более того, признаюсь, в будущем представляю тебя своим приемником. Хочу услышать твои соображения. Можешь подумать, посоветоваться с женой, прежде чем дать ответ.– Я согласен, – сразу ответил Опалев.– Ну что ж, – улыбнулся Валерий Васильевич. – Это хорошо. Другого я и не ожидал. Всегда надо стремиться вверх. Тот, кто не поднимает-ся к вершине горы, остаётся у её подножия. Зайди в отдел кадров. Там тебе выдадут направление на медкомиссию в нашу ведомственную по-ликлинику. Такой у нас теперь порядок! Чтобы ускорить её прохождение, я позвоню туда и распоряжусь направить с тобой в качестве сопрово-ждающего кадровика треста. – Татарчук вышел из-за стола, пожал под-чинённому руку:– Желаю удачи, Олег Павлович!Жена Опалева Людмила Ивановна после окончания педагогического ин-ститута на протяжении двадцати пяти лет работала в школе, учила ре-бят русскому языку и литературе. Обаятельная миниатюрная женщина, впечатлительная натура, серьёзно увлекающаяся поэзией, свой предмет знала досконально, детей и работу любила до самозабвения, поэтому пользовалась и среди коллег, и среди учеников непререкаемым автори-тетом. Людмила Ивановна встретила мужа в приподнятом настроении.– Вижу, мой милый, что у тебя хорошие новости. Так рассказывай, Оле-жек, не тяни, – улыбнулась она своей очаровательной улыбкой, когда–то покорившей бравого, загорелого до черноты – «дембеля» Олега Опале-ва, только что вернувшегося в родной райцентр с далёкого южного погра-ничья и заглянувшего на праздничный вечер в городской дом культуры.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

198

Тогда они и познакомились.– Не знаю, хорошая это новость или нет, радоваться или огорчаться, – мне предложили повышение, – едва сдерживая улыбку, сказал Опалев. – Хочешь быть женой заместителя начальника треста?Людмила подошла, обняла мужа, поцеловала:– Ты, Олежек, неисправимый скромняга. Это же здорово! Наконец-то мы будем жить в областном центре, в хорошей квартире. Я мечтала и моли-лась об этом всю нашу совместную жизнь. Значит, Господь услышал мои молитвы и признал, что мы с тобой это заслужили. Ведь мы уже давно разменяли пятый десяток, пора пожить по-человечески. А эту квартиру оставим Ромке – сын отслужит на границе и, как ты когда-то, обязательно вернётся в родной город. Хватит ему мёрзнуть на Севере…Рано утром Опалев был уже в поликлинике. Кадровик Ларичев – худо-щавый блондин средних лет – протянул ему талончики и рассказал, что сначала надо сдать анализы, потом пройти рентген, сделать кардиограм-му, показаться специалистам и затем ждать окончательный вердикт те-рапевта.С помощью кадровика Олег Павлович быстро прошёл все кабинеты, по-лучил заключения специалистов, и только на приёме у терапевта неожи-данно возникла заминка. Вместо того чтобы сразу вызвать к себе Опале-ва, терапевт вначале пригласила в кабинет Ларичева. Тот находился там достаточно долго и вышел с озабоченным видом:– Олег Павлович, вас направляют в стационар. Терапевт считает, что с анализами не всё в порядке. Надо подлечиться. Завышены РОЭ и другие показатели.Опалев постучался в кабинет врача. Вошёл. Терапевт, седая женщина в очках, подняла голову и с удивлением посмотрела на него:– Что вам угодно?– Хочу узнать причину, по которой вы направляете меня в стационар.– Я всё объяснила Ларичеву. Причина одна – ваши анализы далеки от нормы. Почему так, я пока не знаю. Надо полежать недельку-другую в больнице, обследоваться там, пройти курс лечения и вновь сдать анали-зы. Будет улучшение – врач выпишет вас. Нет – продлит лечение. Домой Опалев прибыл в расстроенных чувствах и поделился пережива-ниями с женой.– А сам-то как себя чувствуешь? – насторожилась Людмила Ивановна.– Вроде нормально. Немного больше стал уставать, так это наверняка оттого, что мало отдыхаю. Особенно последнее время. Сама же знаешь, скоро сдача объекта.– Не расстраивайся, Олежек, – успокоила мужа Людмила Ивановна. – не будем впадать в панику. Быть может, действительно ты просто устал. Переутомился физически и душевно. Положительных эмоций маловато. Сильно перенервничал, когда сроки сдачи объекта были под угрозой срыва. Подлечат, и всё нормализуется. Помнишь, как я нервничала, ког-да у меня подозревали ишемическую болезнь сердца? Но пролечилась,

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

199

и всё прошло. Словом. Было заболевание, да сплыло. Так же будет и у тебя. Я уверена в этом. Тебе просто надо немного отдохнуть.2На машине начальника треста Опалева отвезли в больницу. Лечащий врач Михаил Семенович Саранский долго беседовал со своим пациен-том, справлялся о его самочувствии, о перенесённых ранее заболевани-ях. Подводя итог беседе, врач повторил по сути то же самое, что сказала во время медосмотра терапевт из поликлиники:– Анализы далеки от нормы. Это свидетельствует о том, что в организме произошёл какой-то сбой. Пока непонятно, чем это вызвано: возможно, перенесённой на ногах простудой, переутомлением или чем-то другим. Установим причину, подлечим и выпишем.– Сколько времени придётся лечиться? – спросил расстроенный Опалев.– Пока точно сказать не могу. Как пойдёт. Но, полагаю, не менее трёх не-дель. Необходимо провести полное обследование организма.Палата, в которую его определили, была рассчитана на двоих. На со-седней койке лежал начальник одного из отделов треста Егор Пискунов. Опалев был немного знаком с ним – они несколько раз встречались на различных объектах, и на рабочих совещаниях у Татарчука. Пискунов поделился с соседом по палате, что собирается на пенсию и теперь проходит в больнице медицинское обследование. В свою оче-редь, Опалев рассказал Пикунову о том, что привело его на больничную койку. Тот посочувствовал коллеге и заметил, что, судя по всему, он на-долго здесь не задержится.– Рискну предположить, – сказал Пискунов, – что начальство решило дать тебе небольшую передышку перед вступлением в новую должность.– Возможно, – согласился Олег Павлович. – Я действительно здорово устал, но залёживаться здесь не намерен.И всё же Опалев волновался. У него за плечами был большой жизнен-ный опыт, чтобы всё принимать на веру. Он всегда был уверен в себе, его никогда не одолевали сомнения, но на этот раз они закрались-таки в его душу. Олега Павловича мучили вопросы: «Почему так долго терапевт беседовала с Ларичевым, вместо того. чтобы сразу позвать меня и всё объяснить? Почему из-за каких-то анализов меня немедленно направи-ли в больницу, вместо того чтобы назначить новый срок для их повторной сдачи? Почему никто толком не может назвать диагноз? И, наконец, по-чему лечащий доктор в ходе беседы отводил глаза в сторону?»Перед сном Опалев опять прокручивал эти вопросы в голове и искал на них ответы. «А может, я серьёзно болен? Ведь в последнее время дей-ствительно стал очень быстро уставать. Даже от небольшой физической нагрузки теперь потеет спина, появились слабость, одышка, лёгкое голо-вокружение, спазмы сосудов. Вполне возможно, врачи что-то обнаружи-ли и скрывают от меня».Наверное, он ещё долго терялся бы в догадках, но прошло всего не-сколько дней, и в разговоре с ним Пискунов неожиданно заметил, что по

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

200

некоторым сведениям на вакантную должность заместителя начальника строительного треста уже подыскали другую кандидатуру. На неё теперь прочат начальника отдела планирования Александра Гараничева.Опалев был огорошен. Утром он позвонил своему заместителю Виктору Серёгину, поинтересовался, как идут дела на объекте, а в конце разгово-ра, как бы между делом, спросил:– Виктор Андреевич, правда, что на должность заместителя начальника треста идёт Гараничев? Серёгин замялся, а потом пробубнил:– На селекторном совещании Татарчук сказал, что подыскивает кандида-та на должность своего заместителя, уходящего на пенсию. Конкретную фамилию он не называл…В ту ночь Опалев не сомкнул глаз. Мысли роились, наслаивались одна на другую. Во время утреннего обхода поинтересовался у лечащего врача:– Так каков диагноз моей болезни?– Ничего определённого пока сказать не могу. Много вопросов. Полежите недельку, повторим анализы, тогда и будем говорить о диагнозе.– Но вы же назначили мне лечение? Ну и что мы лечим? – раздражённо спросил Олег Павлович.– Пока вам рекомендованы общеукрепляющие процедуры. А дальше по-смотрим, – и врач быстро покинул палату.Вечером, после уколов, Опалев подошёл к дежурной медсестре и попро-сил её назвать диагноз, который ему поставил врач.– А вам он разве не сказал? – удивилась девушка. – Подозревают какой-то воспалительный процесс. Видимо, вы простудились где-то.– У меня нет ни кашля, ни высокой температуры. О какой простуде идёт речь? – возмутился Олег Павлович.– Не знаю, что вам на это ответить. Обратитесь лучше к лечащему вра-чу…Опалев пришёл к выводу, что медики темнят и, похоже, скрывают от него какое-то серьёзное заболевание. В противном случае отлично относя-щийся к нему начальник треста не изменил бы своего решения. «Неуже-ли действительно всё так плохо?»Как только медсестра ушла ставить капельницу одному из больных, он пробрался на пост и, покопавшись в столе, нашёл свою историю болез-ни. Решительно открыл, прочёл и не поверил своим глазам: «Обнаруже-на недоброкачественная опухоль… стадия, метастазы…»Всё поплыло перед глазами. Земля стала уходить из-под ног. Он слегка покачнулся, но тотчас продышался, будто вынырнул с огромной глубины, нашёл в себе силы сунуть карту в стол и на отяжелевших ногах добрать-ся до стены в конце коридора. Там он укрылся за большим комнатным растением с густой листвой, стоящим на полу в кадушке, и некоторое время размышлял, что предпринять дальше. На миг мелькнула преда-тельская мысль: надо подняться на крышу здания через люк и. шагнув с неё вниз, разом всё закончить. Но он подумал о жене. «Это известие

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

201

окончательно подорвёт и без того слабое здоровье Людмилы. И если не погубит её, то уж точно сделает инвалидом. Нет, это не выход. Это решение для слабаков и эгоистов. А я всегда был сильным. Такие уходят достойно».За стеклянной дверью – запасным выходом со второго этажа – броси-лась в глаза металлическая площадка и примыкающая к ней лестница, ведущая вниз. Решение созрело мгновенно. Опалев взял себя в руки, вернулся в палату и, как ни в чём не бывало, сказал Пискунову, лежаще-му на койке с книгой в руках, что ему надо срочно отлучиться.Он быстро собрал вещи в спортивную сумку, тайком пробрался в конец коридора, открыл дверь, ведущую на стационарную лестницу, и по ней спустился вниз…Людмила Ивановна была крайне удивлена, когда муж в полночь позво-нил в дверь.– Что случилось, Олежек? – с тревогой в голосе спросила она.– Не волнуйся, Люда. Просто отпросился на пару дней. Подозревают ос-ложнение после давней простуды. Через неделю повторят анализы и, если всё придёт в норму, отпустят.– А почему ты приехал так поздно? – насторожилась жена.– Утром всё объясню. Давай спать, дорогая, – ласково сказал Опалев.Всю ночь он делал вид, что спит, чтобы Людмила ничего не заподозрила. Но жена, похоже, о чём-то догадывалась и тоже почти не сомкнула глаз. Утром, когда супруга, уходя на работу, тихонько закрыла за собой дверь, он встал, умылся, сел за письменный стол, взял ручку, бумагу и торо-пливо набросал несколько строк на двух листах. Затем наспех собрал дорожную сумку и быстро покинул квартиру.Людмила Ивановна интуитивно что-то почувствовала – кое-как она про-вела пару уроков и попросила замену. Домой бежала, не видя ничего вокруг. На столе обнаружила записку: «Дорогая, любимая! Я смертельно болен. Шансов выбраться нет. Ухожу, чтобы не мучить тебя, чтобы ты не видела меня слабым, беспомощным. В верхнем ящике стола – моё заяв-ление об увольнении по собственному желанию. Передай его Серёгину. Он всё оформит. Прости и не ищи меня. Твой Олег», – прочла она сквозь слёзы.Дрожащими руками женщина схватила на прикроватной тумбочке упа-ковку валидола и опрометью бросилась на вокзал. Но, оказавшись на перроне, увидела только «хвост» уходящего состава.3Скорый поезд Москва-Владикавказ мчался сквозь непроглядную ночь.Вторые сутки Опалев не смыкал глаз, лишь забывался на мгновение и вновь возвращался к своим тяжёлым мыслям. Он думал о своей внезапно нагрянувшей болезни, и его заполняла огромная обида, боль, печаль, остро саднящий, жгучий струп открыв-шейся душевной раны. «Что это, очередное испытание на прочность или расплата за какие-то ошибки, без которых нельзя прожить жизнь? А если

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

202

это последствие того, что пренебрегал отдыхом, считал себя непробива-емо здоровым и стремился быть во всем только первым? И вот финал. Я где-то читал, что горе и беды идут к тому, кто живёт быстрее, думает шире, чувствует глубже. Наверное, это так. Но ведь по-другому я не могу, и если бы теперь всё начать сначала, я бы всё это повторил. Не себя жаль – жену, которую люблю больше всего на свете, а ещё сына и дело, которому верно служил. Как там сказал поэт? «Не жизни жаль с томи-тельным дыханьем. Что жизнь и смерть? А жаль того огня, что просиял над целым мирозданьем и в ночь идет, и плачет, уходя…»Он долго смотрел в тёмное окно, за которым, словно белые загадочные птицы, мелькали и исчезали в ночи огоньки хуторов и деревень. «Что ждёт меня в далекой Северной Осетии? Как встретит меня мой боевой друг Михаил Тедеев? – размышлял Опалев. – Ведь столько лет прошло после увольнения в запас. И все эти годы мы так и не смогли повидать-ся. Всё дела и дела. Только изредка перезванивались, поздравляли друг друга с большими праздниками. А ведь всё это время Миша звал меня в гости. Я всё это время обещал, но только теперь смогу увидеть друга…»С Михаилом Тедеевым судьба свела Олега в молодости – во время службы на границе с Афганистаном. Крепкие девятнадцатилетние ребя-та, пройдя подготовку в «учебке», сменили уходящих в запас «дембе-лей» Пянджского погранотряда.Это было непростое для молодых пограничников время. Именно в ту пору обстановка на советско-афганской границе резко обострилась. Моджахеды вышли к советской границе на участке их отряда. Бандиты блокировали малочисленные афганские посты и заняли господствующие высоты на другом берегу Пянджа. Всего за два месяца на сопредельной территории сосредоточилось несколько сотен, а может, и тысяч «духов». Кто их считал? Правительственные войска Афганистана, скованные боями в Бадахша-не, не могли бороться с мятежниками в приграничных районах. Предвидя опасные последствия, наше командование стало ускоренно усиливать участок Пянджского погранотряда личным составом, бронетранспорте-рами и вертолётами. Между тем ситуация на границе требовала ещё более энергичных действий с нашей стороны. И тогда командование оперативно разработало план, рассчитанный на недопущение провока-ций на границе. Результатом этого стало создание солидной пограничной группировки в пределах Советского Союза и нескольких мотоманёврен-ных групп для действий в северных районах республики Афганистан.Операция по вводу ММГ в Афган держалась в строжайшем секрете. Со-блюдались все меры маскировки. В район сосредоточения личный со-став перебрасывался на нескольких машинах. Приказ был лаконичен и предельно ясен: десантироваться на сопредельную территорию, занять оборону и быть готовыми отразить нападение.В короткий срок были проведены инструктажи с командирами подраз-делений, офицерами-политработниками и комсомольским активом. Опа-

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

203

лев, Тедеев и все сослуживцы были уверены в том, что готовы к выпол-нению боевых задач на все сто. Но когда им объявили, что необходимо сдать документы, письма, снять погоны и петлицы, в помещении насту-пила гнетущая тишина. Молодые ребята в несколько мгновений осозна-ли, насколько серьезно и опасно то, что им предстоит сделать. Вскоре их группа успешно десантировалась в район порта Шерхан – од-ного из важнейших пунктов транспортировки грузов, и сходу дала отпор бандитам. За ту операцию Опалев и Тедеев получили свои первые бое-вые награды. Немного позднее друзья попали на участок Тахта-Базарского пограно-тряда. Обстановка тут была не менее напряженной. Моджахеды нередко устраивали кровавые расправы в приграничных с СССР кишлаках, а од-нажды, озверевшие от безнаказанности, предприняли еще более дерз-кий шаг – переправились через реку Мургаб, напали на пограничников и убили старшего наряда. Спасаясь от бандитов, несколько сот мирных жителей вынуждены были бежать на советскую территорию. Тогда, по просьбе афганских властей, советские пограничники провели операцию «Бала–Мургаб», в ходе кото-рой очистили от боевиков приграничную полосу. Среди воинов, отмечен-ных командованием за мужественные и умелые действия, были млад-шие сержанты Опалев и Тедеев.Весной следующего года на одной из застав моджахеды захватили и зверски убили советского пограничника. Командование погранзаставы решило провести акцию возмездия, в ходе которой были уничтожены ор-ганизаторы и исполнители теракта. И здесь вновь отличились Опалев и Тедеев. Под огнем противника они отыскали тело погибшего сослуживца и, рискуя жизнью, доставили его на заставу.За два года службы на неспокойной, воюющей границе друзьям не раз приходилось участвовать в различных боевых операциях, в том числе по подготовке и вводу воинских подразделений в Афганистан, пресечению провокаций на границе и обеспечению мирной жизни советского пригра-ничья. Крепкая боевая дружба связала их навеки. Она помогла им пройти че-рез нелёгкие испытания и выжить в сложной боевой обстановке. И вот когда Олег Опалев оказался в критической ситуации, он первым делом вспомнил о боевом друге, который не оставит в беде, поможет и словом, и делом, всегда подставит плечо… 4Михаил жил в пригороде столицы Северной Осетии.Опалев из поезда позвонил ему по мобильному телефону, который ненадолго включил, и сообщил, что через час будет во Владикавказе. Тедеев вначале не пове-рил, решив, что это розыгрыш. А когда понял, что друг не шутит, крикнул в трубку:– Дорогой, я встречу тебя на вокзале! Хотя до последней минуты буду

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

204

сомневаться, что ты наконец-то приехал.– Действительно, трудно в это поверить. Ведь столько лет собирался, но…– согласился Опалев. Спустя час друзья стояли на перроне, крепко обнявшись, и похлопывая друг друга по спине крепкими ладонями. Оба высокие, стройные, внеш-не полные сил. Но прожитые годы уже наложили на их облик суровый отпечаток: слегка подернули головы сединой, прошлись морщинами по лицам, добавили мудрости во взглядах.На милицейском УАЗе Михаил привез друга в родное село. Первым делом познакомил с женой – стройной, как тополёк, черногла-зой горянкой Гузель. Затем разослал гонцов в разные концы района. Те быстро оповестили всех близких и дальних родственников Тедеевых о новости и пригласили их на торжество. Не прошло и пары часов, как в саду под барбарисовым деревом у дома Михаила был накрыт длинный стол, уставленный разными яствами.На торжество, связанное со встречей давних друзей, собралось все гор-ное село – пришёл и стар, и млад. Местного участкового майора милиции Тедеева односельчане хорошо знали. Он был родом из обычной трудовой семьи и вырос на их глазах. Парень служил на границе и в Афганистане, где участвовал в боях с бандитами и вернулся домой с боевыми награда-ми на груди. Земляки уважали его за мужество, честность и готовность в любую минуту прийти на помощь, рискуя собственной жизнью. Первым, на правах хозяина, взял слово Михаил. Он предложил тост за своего гостя, пожелал другу и его семье здоровья и добра.В ответном тосте Опалев сердечно поблагодарил боевого друга, не раз выручавшего его в боевой обстановке, за теплую, сердечную встречу, за добрые пожелания и, в свою очередь, пожелал замечательному роду Тедеевых здоровья, долголетия и достатка. Весь день продолжалось торжество с песнями, плясками, тостами.А когда утомлённые весельем гости разошлись, друзья уединились в саду и предались воспоминаниям. Главной их темой была, конечно, по-граничная служба, боевые операции, в которых довелось участвовать. Вспомнили друзей по оружию поимённо и тех, кто не вернулся домой. За-душевная беседа длилась долго, пока уставшее за день щедрое южное солнце не спряталось за сверкающими вдали снежными вершинами.И тут Михаил неожиданно попросил друга:– А теперь, дорогой, рассказывай, что у тебя стряслось. Во-первых, ты просто так не выбрался бы ко мне. А во-вторых, по глазам вижу, что тебя что-то гложет.– Ты прав, дружище, – тяжело вздохнул Опалев. – Непростые обстоя-тельства заставили меня бросить всё и отправиться в дальнюю дорогу. Не буду кривить душой – не знаю, когда бы мы встретились, если бы не стечение сложных обстоятельств, поставивших меня на грань жизни и смерти. Но уйти в другой мир, не повидав лучшего друга, я счел бы пре-ступлением перед собственной совестью…

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

205

Михаил удивленно вскинул свои густые, чёрные, как крылья ворона, бро-ви, широко открыл карие глаза:– Ты о чём говоришь, дорогой?И Опалев открылся другу – поведал ему всё, как на духу.Тот выслушал и заметил:– Ситуация непростая, но отчаиваться не стоит. Это только усугубит дело – болезнь подорвёт защитные силы организма. Хорошо, что вспомнил в трудную минуту обо мне. Это не случайно. Видимо, кто-то свыше под-сказал тебе этот путь. Будем бороться вместе. Покажу тебя одному опыт-ному врачу, моему давнему другу, и тот подскажет, что делать дальше.– Собственно говоря, я приехал всего лишь навестить тебя и попрощать-ся, – несмело возразил Опалев.– Нет, дорогой. Ещё рано прощаться. Мы только встретились…Рано утром Тедеев отвёз своего гостя во Владикавказ. Убелённый се-диной врач Рустам Алиханович Зурибов принял их на дому. По горским законам хозяин вначале щедро угостил мужчин и лишь затем поинтере-совался, зачем им понадобился старый эскулап.Выслушав Опалева, Рустам Алиханович сказал:– Поедем в клинику. Там я смогу тебя хорошо обследовать, постараюсь дать рекомендации, по возможности назначу лечение.Несколько часов старик водил Олега Павловича по кабинетам, брал ана-лизы, проверял на специальной аппаратуре. И в конце дня сделал за-ключение:– Не скрою, дорогой, твоё состояние действительно очень серьёзное. Но, как писал один из богословов древности, испытания посылаются всем, а предназначены тем, кто способен их вынести. Для тебя нет другого вы-хода, как бороться до конца. Любая болезнь сильнее человека, если че-ловек слабее её. Ты сильный, стало быть, можешь одолеть свою хворь. Но на это уйдет много времени. Хорошо, что приехал в наш горный край. Здесь сама природа лечит любые болезни. Она лучший доктор. Я на-значу тебе необходимые процедуры. Пару недель проведёшь в клинике, а потом очень важно попасть к хорошей травнице – она подберёт народ-ное средство для твоей болезни, – посоветовал доктор и посмотрел на своего земляка.– Есть такой человек, – отозвался Тедеев. – Моя бабушка Зарина. Она живёт в горном селе и не думает переселяться на равнину. Бабушка – по-томственная травница с сорокалетним стажем, наизусть знает всю рас-тительность нашего края. У неё большая пасека – семьдесят ульев, мно-жество баночек и скляночек с волшебными настойками. Зарина вывела особый сорт винограда, которому не страшны самые сильные морозы. Вот к ней я тебя и отвезу… – Это то, что нужно, – сказал доктор Зурибов. – Однако попрошу пери-одически показываться мне. Я буду отслеживать динамику болезни и давать необходимые советы. По мере необходимости, подкорректируем лечение…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

206

«Но как же моя Людмила? – подумал Опалев. – Впрочем, зачем я ей больной, угасающий? Бог даст, вылечусь, тогда и дам о себе знать, вер-нусь домой здоровым. А если нет, тогда к чему лишние слёзы?»5Прошло полгода. Благодатным осенним утром Михаил Тедеев приехал в горы к Зарине, чтобы навестить друга и отвезти его во Владикавказ к доктору Зурибову.Тот встретил гостей радушно и предложил проехать в клинику. Там он долго беседовал с Опалевым, вновь водил его по кабинетам, брал ана-лизы, делал снимки. А после тщательного изучения их высказал своё резюме:– Это невероятно, но ты, голубчик, абсолютно здоров! И теперь можешь спокойно возвращаться домой, к жене и сыну. А, впрочем, пригласи-ка их к нам. Вполне возможно, они пожелают остаться здесь. Сам убедился, какова местная природа и каковы здешние люди, – улыбнулся старик.Опалев вскочил, подбежал к Зурибову, дружески обнял доктора.– Рустам Алиханович, вы волшебник! Пусть хранит вас Господь!– Лучше бабушку Зарину благодари, дорогой. Это она тебя спасла.Из Владикавказа друзья вновь вернулись в горы.Расставание со старушкой было трогательным. Все трое не могли сдер-жать слёз. Зарина растрогалась настолько, что назвала Олега сыном, в которого вложила частичку своего сердца, и очень печально, сказала она, что эта частичка теперь покидает её.– Опять мне одной век доживать, – сокрушалась старушка.– Спасибо вам, дорогая бабушка Зарина, за приют и лечение. Живите долго и не болейте. Я всегда буду помнить вас и считать своей мамой, ведь вы вернули меня с того света, – расцеловал на прощание свою спа-сительницу Опалев.Уезжая по горной дороге на равнину, Олег Павлович оглянулся. Старая, тщедушная горянка махала вслед рукой и уголком платка вытирала гла-за. Не менее трогательным было расставание с Гузель и Михаилом. Те-деев сказал на прощание другу:– Обязательно приезжай с Людмилой в гости. Устроим вам грандиозный приём. И у Зарины побываете. Она и жену твою подлечит.– Спасибо, друг. Никогда не забуду твой чудесный край и замечательных людей, живущих на этой гостеприимной земле. Теперь жду тебя с Гузель в гости. Я перед вами в большом долгу. – О чём говоришь, дорогой?! Мы с тобой пограничники, а это всё равно, что братья. А для родственника мне ничего не жалко…Скорый поезд, как и несколько месяцев назад, летел птицей в ночи.Опалев думал о жене. «Всё это время я хотел выздороветь и вернуться к ней. Это и спасло меня. Ведь истинная цель всегда выше неудач и любого приговора. Как она там? Что пережила Люда за это время? Как восприняла мой побег? Правильно ли я поступил, что не давал о себе знать? Но ведь ничего не было ясно. Болезнь держала меня за горло

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

207

мертвой хваткой, и только недавно эта хватка стала ослабевать. Появи-лись жизненные силы, желание жить и двигаться. Настоящее чудо со-творила Зарина: исчезли тёмные пятна и уплотнения, нормализовалась температура, стало чистым дыхание, понемногу начал расти вес. И бо-лезнь отступила…»За время его отсутствия почти ничего не изменилось в родном городе. Опалев шёл по знакомым улицам, украшенным яркими красками осе-ни, пристально всматривался в лица прохожих и беспрестанно думал о предстоящей встрече с женой. Но тут поймал себя на том, что чем ближе подходит к дому, тем отчего-то всё более тревожно на душе.Во дворе на скамеечке сидели старушки. Опалев поприветствовал их. Открывая дверь, краем глаза заметил, как старушки пришли в замеша-тельство – смотрели на него с нескрываемым удивлением широко откры-тыми глазами, шептались меж собой и крестились.Он поднялся на второй этаж, нажал кнопку звонка. В ответ – тишина. Опалев отыскал в кармане ключ. У него было недоброе предчувствие. Из квартиры пахнуло нежилым запахом.Не раздеваясь, он прошёл через прихожую в зал. На столе у стены в глаза бросился большой портрет, угол которого был перевязан чёрной траурной лентой. С фотографии на него смотрела Людмила. В белом в горошину платье, легкий поворот головы, открытая шея, затаённая улыб-ка. Эта фотография жены особенно нравилась ему.Опалев долго стоял у стола не в силах отвести взгляд от портрета. Со-вершенно обессилев, опустился в кресло, горько заплакал…Очнулся от стука. Ему показалось, что кто-то осторожно стукнул в окно. Не зажигая света, смотрел на темнеющий квадрат и думал о Людмиле. Потом встал, подошёл к окну. За ним уже сгустилась темнота.Он смотрел в темноту и вдруг вспомнил, как в последнюю перед расста-ванием осень они гуляли с Людмилой вечером по городскому парку. Что тогда на неё нашло, одному Богу известно. Но Люда как-то неожидан-но оглянулась, посмотрела вокруг и вдруг подбежала к нему, привстала на цыпочки, обняла, поцеловала, а потом тихонько, дрожащим голосом, прочла:

Если что-нибудь случится И расстаться суждено – Обернусь однажды птицей, Постучусь в твоё окно. Ты подумаешь, что ветер,Или ветка, или дождь…Что-то смутно заприметив,Вдруг к окошку подойдёшь…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

208

Олег Павлович не придал тогда особого значения её словам. Он знал тонкую, впечатлительную натуру своей жены, её умение чувствовать чужую боль, страдания, сопереживать и по-настоящему любить окружа-ющий мир, жить интересной, своеобразной внутренней жизнью. Спра-шивать тогда он ни о чём не стал, но хорошо запомнил то своё состоя-ние – когда Людмила его обняла, в голове мелькнула мысль: «Наверное, наши имена всё-таки написаны рядом в каких-то небесных скрижалях, раз уж мне так фантастически повезло».Теперь, вспоминая это, глубоко задумался, и сердце его наполнилось не-избывной печалью, тоской и душевной болью: «Неужели Люде тогда уже был дан знак свыше, и она знала, что нам скоро предстоит расстаться навсегда? Ведь она была так внимательна ко мне последнее время. И неужели она действительно, обернувшись волшебной птицей, постучала сейчас в окно, дав понять, что простила меня? Ведь я явственно слышал этот стук и даже видел, как что-то загадочное метнулось за окном…Всё промчалось, пронеслось как одно мгновение. Люда пролетела по моей жизни волшебной птицей и исчезла в ночи… Я всё ждал, что моё счастье будет впереди. А оказалось, что оно уже было у меня. Я ждал, а те дни, которыми жил, это и было счастье. Мне казалось, что оно слишком трудное, что оно должно быть совсем другим. А теперь оглядываюсь назад и понимаю: это и было то самое состояние, о котором можно только мечтать. Ибо для счастья необходимо только одно: чтобы рядом был любимый человек…» 2012

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

209

***Волна накатит, как дурман.Отхлынет призрачный обман.И вдруг из глубины души,Возникнет строчка о любви.

Напиться и забыть, как голова кружилась.Напиться и забыть, какая ты былаСегодня я безумно слабый,Вчера ты не сказала до свидания и ушла!

***

О как прекрасны были ночи, Где поцелуй твой таял на устах.И рассыпался мелким бесом, смехТвоих прекрасных нежных глаз.

Любили мы играть словамиВ полночной ласковой тиши.«Люблю тебя», – кричал в ночи я,«Люблю», – как эхо отвечала ты.

Встречали вместе мы рассветыИ наблюдали за полетом птиц.Ты говорила – без меня не можешь!Я отвечал, что без тебя – не жить.

Но вот обрушилось лавинойТвое последнее «прощай»Как ватным облаком тоской набило,Мое разбитое, потерянное «я»!

***

ВАЛЕРИЙ НЕУДАХИН'

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

210

***

Где благородный стебель розы уживалсяС ветвистым наглым одуванчика кустом.

***

Я так давно не баловал себя закатом,Забыл, как речка в перекатах говорит.Не согревал в руках листок, по осени упавший,И близкий разговор мне отзвук эха заменил.

И сколько дней луна не путается в ветках,И ветра вой не будит по ночам.Забыты жаворонка полевые песни,Плач иволги у сонного пруда.

Лишь изредка заплачет за окошком тополь,Он, как и я, устал от жизни городской.Да только, бросив все, уйти не может,Повязан с местом он пропащею судьбой.

А чем меня удерживает место,За что люблю я этот пыльный уголок,В нем боль моя, тоска, печаль и радостьСоединились во вселенскую любовь.

***Люблю я город, что перстом Петра заложен,Мне дороги дома и улицы его.Да только так заломит сердце болью,Когда обидит кто-то ни за что.

Не обижайте град Петра великий,Попробуйте прожить его судьбой,Где каждая обида залегает ранойВо глубину веков, на сотни лет вперед.

***Не сложить ли мне стих о безумстве любви!?Что несет для земли обновление.Ты дождями умой, душу солнцем согрей.Чтоб глаза мне раскрыть в удивлении.

***

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

211

Ну, от чего тебя загаром кромсает осень на куски.И палевым листочком отрывая,Судьбу разбрасывает по степи.

Совсем меня не согревает души твоей костер,Сегодня он скорее обжигает, чем раздает тепло!И как бы ни пытался я исправить твоих горячих слов,Мгновенья жизни быстро протекают, и остается горечь снов.

Быть может, жизнь прекрасна. Но только для кого?Не собрала ведь, не спросила – кому дать и чего.И в очереди бесконечной: успел схватить – то на коне,А кто скромнее оказался – остался без всего.

***

Ах, за чем я смотрел на багровый закат,Растревожил он душу мне красками.Не могу передать ни в словах, ни в делахТех оттенков вечерних сказочных.

И в струе голубой, там, на горной рекеЯ купался в лазури красочной.Только свежесть воды да ее чистотуНе опишешь словами из азбуки.

Там за облаком – высь, хрусталя белый снег,Он не тронут рукою беспечною.Да нельзя повторить первозданный тот цвет,Не доступен ведь он человечеству.

Нет, не черный квадрат. Только майская ночьМожет дать глубину понимания.Сколько сажи вложил в ту безлунную ночь,Человек, не нашедший внимания.

Этих красок стихи, невесомую грань,Положить можно лишь ожиданием:Где закат – красный цвет, где вода – голубой.А вот жизнь – только с черными гранями!

***

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

212

***

Пусть не всем понятен ты – не печалься.Что-то сделал вдруг не так – не стесняйся.Может быть, сегодня был ты людьми не принят,Завтра счастье принесет этот мир всесильный!

***Души моей заветный уголок открылся,Открылся настежь только для тебя.И ты увидела, как много дивных красокЖивет со мною, этот мир любя.

И из всего огромного богатстваНа каждый день мне нужно подобрать,Какой же кисточкой, какой же краской,Сегодня этот день нарисовать.

Лазурью обозначу своды неба,На зелень трав – ромашки белый блик.И прикоснусь оранжевым узором,Среди листвы – рябины спелой кисть.

Мне в жизни каждый день безумно дорог,Его нельзя с другого срисовать.Вот только странно, я вчера заметил,Что краски начал кто-то воровать.

А ты ушла, захлопнув на ночь двери,Мой мир из красок не смогла понять.Как жалко мне … но для твоего ухода,Не смог я черных красок подобрать.

И нет теперь сиреневых туманов,Подсолнухи не пахнут желтизной.Душа в палитре краски перепутав,Рисует день дрожащею рукой.

Вернись ко мне, как яркий лучик солнца.Вернись ко мне, уверенность неся.Мы нарисуем яркой красной краской,Большую розу, без единого шипа!

***

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

213

***

Я так хочу в стогах за лето отоспаться,Здесь запах трав и сонной тишины.В пыли валяются собаки у забора,И детство босоногое бежит, бежит, бежит.

Ты с каждым годом убегаешь дальше,И мне уж лень подняться по утру.И с первыми лучами трепетного солнца,Упасть в прохладную, дрожащую росу.

Я здесь когда-то в юности влюблялсяВ девчонку классную с соседнего двора.Быть может, эти светлые мгновеньяОставлю в своей памяти всегда.

***С друзьями мы на речке говорунье,До одури гоняли быстрых пескарей.И падали на раскаленный жаркий берегДелить краюшку хлебушка на всех.

А поздним вечером толпою босоногойВстречали стадо, что брело домой.И с белым деревенским пышным хлебом,Из кружки пили мы парное молоко.

Мне часто снится та краюха хлеба,И запах теплого парного молока.Но видно никогда уж не вернутьсяНа близкие те сердцу берега…

***НЕ уходи! Побудь со мной!На улице погода – дождь и ветер.Ужель тебе так холодно со мной,Что ты спешишь мне не ответить!?

***Нет, ты не человек! Ты – лезвие ножа.Ты каждым словом ранишь душу,Не знаешь – что такое компромисс.Лишь правды боль тебе присуща.

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

214

Иной судьбы не видишь для себя,Лишь боль застрельщика в последней битве.И за собою в бой зовешь весь мир.Вот только, жаль, что он тебя не слышит.

Кричи же громче. Видишь – мир заснул.и не ответил подлецу на мерзость,Лишь в сердце боль и ломит душу стон…Ответь ему, ведь ты один в дозоре.

Переверни же всю страдалицу страну в набат ударь, как можно громче.Пусть вече гордое и вечное славян,Своих сынов отправит на защиту.

Россия! Я не мыслю жизни без тебя,И каждая обида, что тебе наносят,Становится обидой лично для меня.И нет другой судьбы у русского мужчины!

***Мне хватит капельки росы, чтобы воды напиться.Пыльцы с цветка чтоб голод свой убить сгодится.И обладать при этом всем огромным ярким миром,Дарить богатства для людей перед последним страшным пиром!

***Такой прекрасный лучик солнцаПритронулся к твоей щеке,И словно ангел, устыдившись,Растаял где-то в темноте.

Порыва легкий ветерокИгрался с завитком волос.Да видно был испуган кем-тоИ убежал за много верст.

Вода прохладою хрустальной,Коснулась нежно губ твоих.Да поигравши, заструилась, лишь говорок ее затих.

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

215

Найди же лучик в темноте,И слейся с ветром и водой.Ужели ты не поняла?Ведь это я играл с тобой!

***Не возгордись собой!Ведь несмотря на должность,Ты остаешься просто – человек!

***Вечерний луч закатный солнцаУпал через окно к подножью алтаря.Стою я свечкою пред Богом,И таю воском от огня.

Прошу прощения я слезно,За все грехи, что разом накопил.И стыдно мне и очень больно, Что часто мимо храма проходил.

Как редко мы бываем в церкви,Гордыня виновата или суета.Забыли мы святое место, где собраны народом образа!

В какой-то день, мы словно спохватившись,Увидев сомн накопленных грехов,Стремимся за день отмолиться в церкви,И испросить у Бога отпущения грехов.

Порочный круг в судьбе у человека,Он заповеди сам себе слагал,Затем живет – чтоб их нарушить,-И на колени встать под образа.

Вот так всю жизнь – нарушить и молиться,Вот так всю жизнь – и грешный и святой.Какой же сложною тропою,Пытаешься идти, пока живой!

***

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

216

***

Я в этой жизни – одинокий волк.Мне так претит порочность круговой поруки.Готов хоть каждый день на эшафот,Но только не берите под защиту.

Пусть зубы и клыки разбиты в кровь.И от усталости давно уж ломит тело,Я грудью бьюсь об эту злую жизнь,Но не испрашиваю снисхожденья.

Ищу я друга средь людей,Которому доверюсь с головою.Укрою в руки лапы, нос,И никогда о том не пожалею!

Приди мой друг! Давно молю.Ведь так устал быть одиноким.Тихонько в душу постучись,Услышишь, я тебе отвечу.

***Взлететь, вздохнуть, увидеть мир,И испытавши счастье,Упасть, пропасть и молодой травойНа косогорах просыпаться!

Повиснуть светлой капелькой росыНа самом кончике у луговой травинки.И с первым звуком утренней зари,Упасть и влагою отдаться ради жизни!

Я ищу в себе согласья!Из сомнений соткан каждый день.Ты приходишь и приносишь счастье,И спокойствие приносишь в этот дом!

Ну вот и осень на дворе,Как девушка раскрасилась осинка.Где красный цвет – там губ пурпур,Где желтый – там закрасила сединку.

***

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

217

***

Мне вновь привиделся Армагеддон!В очередную годовщину страшной даты!Когда взорвалось небо страшным сном,И город небоскребом сотрясло, упавшим.

Он в наших мыслях наступил давно, А может каждый день к нему нас приучают.И мы готовы подлость совершать,Благим намерением прикрываясь!

***Мокро, дождливо, мерзко, гнусно,На улицах дороги развезло,Но все равно в России осень так красива,Что плакать хочется от желтизны берез.

Застыла капля в паутине у дорогиИ желтый лист по луже кораблем.Мне грустно, холодно, тревожно,Как жаль, что мы сегодня не вдвоем.

Укрыл бы пледом я твои колени,Налил хмельного виноградного вина.И под хорошую душевную беседу,Шептал заветные прекрасные слова.

Слова, что криком заходились в поле.И ураганом пенились в волне.За птицей в небо улетали смело,И затерялись где-то в вышине.

От этих слов так просто и так сложно,От них всегда и холод и тепло.А скажешь их и на душе спокойно.Пусть знает женщина: я Вас люблю!

***

Ты видела, как соловьи клюют росу с куста?..Они клюют ее не для того, чтобы напиться.А весь нектар природы взять в себя…

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

218

Да сдуру выдать трель такую!Чтобы петух упал с забора, очумев,А мужичина во дворе присел от удивленья!

***Когда рябина вкруг собораВзорвется гроздьями горя.Зари несмелый лучик солнца,Коснется плеч твоих звеня.

Он, как художник, в миг прозренья,На помощь краски призовя,Напишет лик моей мадонны,Из листьев, трав и ниточек дождя.

И нимбом станут листья клена,Укроют травы гибкий стан.И на ладони упадет пол мира,Прекрасной капелькой дождя.

И пусть кружатся пышным баломВокруг тебя деревья сентября.И хороводом Деву украшая,Хранят крупицу счастья для меня!

***Душа! Когда же ты взорвешься!?В который раз, не дав себя попрать.Ты любишь высоту полета,А вынуждена чаще – умирать.

***Хочу рассыпаться росой, чтобы обнять весь мир!И белый стан берез, и красный сарафан рябин!

***А ты попробуй, дотянись.Я подожду!Уйдешь вперед, я брошу все.И догоню!

***

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

219

Душа! До хрипоты пропой!Взорвись и страшной пенистой волной.Накрой! Огороди от боли мира!Устал! Я так устал от злобы от людской!

***Мы каждый выбираем: песнь или молитву.Какие важные и емкие слова.Одни грехи стремятся отмолить у бога,Важны другому повседневные дела.

И всякий день, мы выбираем, что же ближе:Молиться в храме, иль мирская суета.Забыл народ, что для общенья с богом,Важны простые неподкупные слова.

Душой и сердцем говорите люди,Терпенья наберитесь для друзей,Не нужно близким слов хвалебной оды,Лишь искренность души дает для них покой.

И пусть весь мир навстречу распахнется,Объединяя души и уставшие сердца.Найдите слово для общенья с другом,Ведь богом им назначена судьба!

Огни над Бией - №35 - 2016 г---------------------------------------

220

П РА В И Л А П У БЛ И К А Ц И И В Ж У Р Н А Л Е « О Г Н И Н А Д Б И Е Й » П у бл и к уя с во и пр о и з вед е н и я в ж ур н а л е « О ГН И Н А Д Б И Е Й » , к ото р ы й пр е с л ед ует л и ш ь од н у цел ь – у ч а с т ие в л и те р ат ур н о м п р о це с с е А л та я и Ро с с и и , а вто р пр и н и ма ет с л ед у ю щ и е ус л о в и я :

1 . Жур н а л « О г н и н а д Б и е й » н е явл яетс я к о мме рч е с ки м и зд а н и е м , п о это м у а вто р пу бл и к ует с во и пр о и з вед е н и я н а без воз мезд н о й о с н о ве ( с пол у ч е н и е м 1 - 2 – х а вто р с ки х э к зе мпл яр о в н о ме р а – д л я б и й ч а н . И н о го р од н и е а вто р ы ч и та ют с во и п у бл и к а ц и и н а с а й те ж ур н а л а в Эл е к т р о н н о м пр ил ож е н и и ) .

2 . Раз р е ш а ет р аз ме с т и т ь с во и пр о и з вед е н ия , о пу бл и к о ва н н ы е в ж ур н а л е « О г н и н а д Б и е й » , н а пе р с о н а л ь н о м с а й те ж ур н а л а и л и н а с т р а н и це « Р ус с ки е пи с ател и . Б и й с к . А л та й » н а П р озе . ру с пр о с вет и тел ь с к о й цел ь ю и д л я по пул я р и з а ц и и с во е го т во рч е с т ва .

3 . Раз р е ш а ет р ед к ол л е г и и пр ед с та вл ят ь с во и пр о и з вед е н и я , о пу бл и к о ва н н ы е в ж ур н а л е « О г н и н а д Б и е й » , в д ру г и х пе р и од и ч е с ки х и зд а н и ях с о бяз ател ь н ы м и н ф о р ми р о ва н и е м а вто р а д о и л и по с л е ф а к та пу бл и к а ц и и , и р а с с мат р и ва ет та к у ю пу бл и к а ц и ю к а к пр о па га н д у с во е го т во рч е с т ва .

4 . Ра с с мат р и ва ет пу бл ик а ц и ю в ж ур н а л е и е ё по вто р е н и е в д ру г и х пе р и од и ч е с ки х и зд а н и ях к а к с по с о б т во рч е с к о го р о с та и у ч а с т и я в л ите р ат ур н о м пр о це с с е , ч то в пе р ву ю оч е р ед ь н е о бход и мо с а мо м у а вто ру.

5 . Ред к ол л е г и я пр о с ит ж ел а ю щ и х у ч а с т во ват ь в р а б оте ж ур н а л а н а пл ат н о й о с н о ве и а вто р о в , р а с с мат р и ва ю щ и х пу бл и к а ц и и к а к с по с о б з а р а б от к а , н е п р ед л а гат ь с во и ус л у г и и пр о и з вед е н и я в н а ш ж ур н а л .

6 . Б и о г р а ф и ч е с ки е с вед е н и я а вто р пр и л а га ет к те к с т у пр о и з вед е н и я . Ес л и б и о г р а ф и ч е с к а я с пр а в к а н е о б н о вл е н а а вто р о м , р ед к ол л е г и я и с пол ь зует и н ф о р ма ц и ю и з пр ед ы д у щ и х н о ме р о в ж ур н а л а .

7 . О т ветс т ве н н о с т ь з а с од е р ж а н и е , мо р а л ь н ы е ус та н о в ки и к ач е с т во те к с та н е с ё т а вто р .

8 . В с е во пр о с ы , воз н и к а ю щ и е в с вяз и с и с пол ь зо ва н и е м пс е вд о н и ма , и от ветс т ве н н о с т ь з а е го и с пол ь зо ва н и е , л ож атс я н а а вто р а те к с та .

9 . М н е н и е р ед к ол л е г и и мож ет н е с о в па д ат ь с мн е н и е м и х уд ож е с т ве н н ы м и це н н о с т ями а вто р а .

1 0 . Ред к ол л е г и я н е пр е пятс т вует а вто р а м в без воз мезд н о м д а р е н и и ж ур н а л а « О г н и н а д Б и е й » в б и бл и оте ки .

11 . З а с о бл юд е н и е а вто р с ки х пр а в в к ол л е к т и в н ы х под б о р к а х ( под б о р ки , в к л а д ы ш ) н е с ё т от ветс т ве н н о с т ь л и цо , пр ед о с та в и в ш е е мате р и а л ы д л я пу бл и к а ц и и .

1 2 . П р а в и л а о пу бл и к о ва н ы н а с а й те ж ур н а л а « О г н и н а д Б и е й » .

---------------------------------------Огни над Бией - №35 - 2016 г

221

«Огни над Бией» - веб-ресурсы

1. http://prozabiysk.narod.ru

2. ISSUU – Журнал «Огни над Бией» by Lyudmila Kozlova       ( поиск  в  Google )

3.  Проза.ру - Русские писатели. Бийск. Алтай

_______________________

Ог н и н а д Би е йлитературное художественно-публицистическое

издание Бийского отделения Союза писателей России№ 35 - 2016 г.

Издательский дом «БИЯ»Сдано в набор 25.02. 2016.

Подписано в печать 26.02.2016. Формат 84х100 1/32. Усл.печ.л. 29,2

Заказ 0316

© Огни над Бией© Издательский Дом «БИЯ»

© Обложка - проект Анны КАЗАНЦЕВОЙ